В этом семестре я веду семинары у второкурсников по очень интересной дисциплине. Ход истории иногда делает какую-либо область знаний сверхактуальной, и рассматриваемые ей вопросы привлекают всеобщее внимание. Вот и нынешний мировой экономический кризис сделал неожиданно важным скромный обзорный предмет, призванный помочь студентам выбрать специализацию.
Тематический план курса «Введение в специальность: мировая экономика» предусматривает рассмотрение таких тем, как «сущность и состав мирового хозяйства», «международное разделение труда и интернационализация экономики», «показатели, характеризующие экономический потенциал стран» – не правда ли, интересные вопросы в свете кризиса современной экономической модели?
Но закончим, пожалуй, петь дифирамбы предмету. Посмотрим на саму мировую экономику. Кризис набирает обороты, и накопившиеся диспропорции (о которых стал говорить даже российский премьер) становятся видны невооруженным взглядом.
Вторая экономика мира остывает после нескольких десятилетий бурного роста – снижение потребления товаров китайской легкой промышленности в «первом мире» уже привело к тому, что миллионы рабочих из сельской местности потеряли работу.Они поставлены перед трудным выбором: либо возвращаться в деревню и пытаться снова жить сельским хозяйством, либо скитаться в городе в поисках какого-нибудь места. Проблема в том, что многим некуда возвращаться – китайская деревня перенаселена.
На фоне этого продвигаемые китайским руководством масштабные планы по повороту южных рек на север, вероятно, так и не будут реализованы. Три маршрута доставки воды, разработанные китайскими учеными, могли бы обеспечить влагой обширные северные районы, в которых проживает почти половина населения страны, но проекты требуют гигантских капиталовложений, которые в условиях кризиса очень трудно осуществить. Задержки в выполнении планов уже есть – один из маршрутов должен был начать работу к Олимпиаде в Пекине, однако сейчас его запуск отложен на 2011 год, и это, скорее всего, не окончательная дата. Сельское хозяйство страны, чья природа отравлена бешеной индустриализацией, не получит необходимого количества ресурсов для того, чтобы прокормить полуторомиллиардное население.
Тем временем финансовый кризис вызвал волну самоубийств в Южной Корее и Гонконге, так как люди, потерявшие работу, считают, что им больше нечего ждать от этой жизни (заметим, экономика региона только начинает останавливаться).
В странах Азии, относящихся к полупериферии мирового капитализма, работают, по данным МОТ, около 100 миллионов гастарбайтеров из беднейших стран региона. Многие из них уже потеряли работу из-за падения промышленного производства, а сотни тысяч людей, перешедших границы и потративших все сбережения, чтобы добраться, например, из Пакистана в Саудовскую Аравию, не нашли работы и не могут вернуться домой.
Сырьевые экономики стран Латинской Америки сильно пострадали от снижения цен на энергоносители, курсы национальных валют держатся под давлением со стороны центральных банков. Уго Чавес принял политическое решение не проводить в краткосрочном периоде девальвацию, пользуясь золотовалютными резервами для проведения прежней социальной политики. При этом кризис продолжает наносить удары по финансовым структурам – например, крах банка Stanford, в отделениях которого хранила сбережения значительная часть «среднего класса» стран Латинской Америки, привел к панике вкладчиков и очередям в офисы банков.
Украина должна секвестрировать бюджет на 2009 год, сведя его без дефицита, и только при выполнении этого условия она получит очередной транш от МВФ в размере 16 миллиардов долларов. В условиях задыхающейся экономики, близкой к дефолту, такое требование означает лишь одно – урезание расходов на социальные нужды: от средств на систему образования до зарплат бюджетников, что приведет, при достаточно высоких темпах инфляции и темпах падения ВВП, к значительному снижению жизненного уровня населения страны.
Россия переживает закат модели нефтяной экономики, окончание потребительского бума. И видно, как мало для развития страны было сделано за последние восемь лет. Примечательно, что «интеграция России в мировую экономику», которой так гордилась российская власть, на наших глазах превращается в новый жупел: ведь именно эта интеграция и делает полупериферийную российскую экономику столь уязвимой.
Экономический шторм ударил не только по периферии и полупериферии капитализма – последствия неолиберального подхода к строительству Европейского Союза привели к резкому росту националистических настроений в Великобритании. Местные рабочие винят в нехватке рабочих мест польских и португальских гастарбайтеров, которые приезжают на остров в больших количествах и, по мнению британцев, демпингуют на рынке труда. Поляков привлекает возможность получать большую по польским меркам зарплату, при этом они занимают непрестижные рабочие места, от которых отказываются западные европейцы. Здесь на ином уровне развития экономики повторяется тот же процесс, в который вовлечена Россия и среднеазиатские республики: Польша беднее, чем страны Западной Европы, поляки едут туда работать, оставляя свои семьи и отсылая переводы на родину. Очень характерна реакция британцев. Массовое сознание склонно видеть внешнюю сторону происходящего – приезд поляков, – и обвиняет их в том, в чем виновата Еврокомиссия и бизнес-элиты Евросоюза. Именно они создают такую экономическую систему, в которой гражданам восточноевропейских стран предопределена роль гастарбайтеров. Такая система позволяет западноевропейским фирмам снижать издержки, перенося производство на Восток или организуя массовую трудовую миграцию на Запад. Бизнесу выгодно иметь внутреннюю периферию в своем экономическом пространстве. Поэтому разыгравшееся между Лимериком и Лодзью сражение за обладание заводом Dell ирландцы фактически проиграли: их страна больше не является для работодателей Западной Европы «кельтским тигром» с относительно низкой заработной платой. Размещение производств в стране Эйре невыгодно – после падения Восточного блока у буржуазии центра современного капитализма появилась гораздо более привлекательная сфера для перенесения производств (если социальные стандарты и оплата труда в Ирландии упадут из-за деиндустриализации и прогрессирующего кризиса, тогда она снова станет «привлекательной»).
Все события сплетаются в общий кризис мировой экономики, основанной на неолиберальных постулатах, составляя все более четкую картину структурного кризиса капитализма: сам кризис, его размах и продолжающееся падение – следствие утверждения либеральной рыночной экономической модели в странах бывшего Восточного блока, следствие неоконсервативного наступления на welfare state и денсяопиновских реформ в Китае. «Capitalism at the bay», – под таким заголовком вышел один из номеров известного своим либерализмом английского журнала The Economist, и это действительно так, капитализм в тупике. К удивлению агентства «Рейтер», именно капитализм стал главным «плохим парнем» на последнем Берлинском кинофестивале, где показали «Интернэшнл» и документальный фильм по «Доктрине шока» Наоми Кляйн.
За одну пару раз в две недели я не могу подробно рассказать второкурсникам обо всех противоречиях и тотальной несправедливости международных экономических отношений наших дней. Я ставлю другую цель: чтобы они видели в таджикской пятилетней девочке, побирающейся в питерском магазине, не захватчика-иноземца, а жертву постсоветского экономического коллапса, обогатившего немногих и разорившего целые регионы и страны. Чтобы они, покупая китайский ширпотреб, способны были подумать о тех, кто шьет джинсы или обувь по 16 часов в день на подпольных и не очень потогонных предприятиях, и прочувствовать несправедливость эксплуатации. Чтобы, читая либеральную прессу, высмеивающую латиноамериканский популизм, они видели разницу в классовой направленности принятия экономических решений. Чтобы они подвергали сомнению господствующую парадигму и думали сами. Я попробую показать, насколько преходяща нынешняя система сил и как часто она трансформируется вместе вслед за базисом экономики. По крайней мере, я постараюсь приоткрыть им метод, с помощью которого можно разобраться в хитросплетении процессов мировой экономики, увидеть движущие силы и выделить основные направления движения (ну а исключительных законов о социалистах в нашей стране пока еще нет). «Периферийная империя» Кагарлицкого и «Драйв глобализации» Делягина уже лежат в портфеле – главное, чтобы их было кому читать, ведь все мы хорошо знаем, каким путем капиталистические страны привыкли разрешать свои противоречия.
