Советские военнопленные в Магрибе в годы Второй мировой войны
Тема истории пребывания советских военнопленных в Северной Африке, Магрибе (североафриканские страны к западу от Египта), несмотря на наличие ряда источников (в том числе мемуаров тех, кто оказался в плену), имеет проблему слабой изученности. В основном она освещается в работах по истории русский эмиграции на континенте. Так, например, вопроса пребывания советских военнопленных в Северной Африке касается в своих статьях и монографиях российский арабист В.В. Беляков [1,2]. Также она освещается в работах В.П. Хохловой [3], А.З. Егорова [4] и др.
При рассмотрении данной темы можно выделить несколько категорий граждан СССР, которые оказались на континенте в то время (без учета представителей дипломатических миссий и т.п.):
1) Советские граждане из западных районов страны и военнослужащие, пребывавшие в немецком плену. В дальнейшем они были прикреплены к армии генерала Эрвина Роммеля с целью выполнения ряда работ по обеспечению вермахта в Магрибе.
2) Советские граждане, пребывавшие к началу Второй мировой войны на территории других европейских государств, впоследствии оккупированных Германией. В основном деятели коммунистических организаций. Некоторые из них были направлены влагеря в Магриб.
3) Репатриированные на территорию Египта советские военнопленные из Италии, балканских и др. стран.
4) Армия польского генерала В. Андерса, в составе которой были советские граждане из западных районов СССР.
Несмотря на наличие воспоминаний тех, кому довелось пережить вражеский плен на территории Африки, крайне скудно количество доступных архивных документов. В общем на территории Туниса, Ливии и Египта во вражеском плену в годы войны оказались около 20-25 тыс. граждан Советского Союза [5].
По прибытии на североафриканский фронт к началу 1941 года генерал Роммель отмечал тяжелые климатические и природные условия Африки. В числе одной из проблем был ветер гибли – песчаная поземка, не только засыпавшая мелкой пылью глаза, уши и легкие, но и делавшая оптику матовой, а всю боевую технику негодной к применению. Из-за этого возникли серьезные проблемы с возведением военной инфраструктуры, для чего в Берлин был направлен запрос о предоставлении дополнительной рабочей силы. На север Африки в короткие сроки были переброшены более 20 тысяч наших пленных соотечественников, которые приступили к сооружению для армии Роммеля траншей, укрепрайонов на территории Туниса, Ливии и Египта. «Русских рабов», как их называли местные бедуины, размещали в песчаных рвах или в наспех вырытых ямах, затянутых сверху брезентом. Их засыпало песком, они умирали от голода и болезней. Примерно каждый третий советский военнопленный в Северной Африке там же встретил свою смерть[4].
После поражения у Эль-Аламейна фашистские войска стали отступать. Роммель оставил на произвол судьбы огромное количество итальянских солдат, однако советские военнопленные стали важной составляющей его армии и продолжали использоваться в качестве тягловой силы. Здесь может возникнуть разумный вопрос: почему же советские солдаты не восстали против своих угнетателей? Так, согласно данным Сергея Борзенко, опубликовавшего повесть «Эль-Аламейн», только в обороне крепости Тобрук участвовало около 200 советских людей [6]. Наиболее яркий пример – полковник Хлебников, а также 12 его товарищей-танкистов, бежавших из немецкого плена. Они совершили переход по пустыне, сражались и погибли под Эль-Аламейном в составе 8-й британской армии. Таким образом можно утверждать, что выступления советских солдат против фашистов и их присоединение к силам Союзников имели место быть. Однако это, скорее были исключения, нежели правило. Во многом это могло быть связано с тем, что реализация успешного выступления против вермахта на территории, совершенно далекой от родного тыла, вряд ли могла представляться перспективной. Даже в своих воспоминаниях один из заключенных лагеря на территории Алжира А.Н. Рубакин[7] в менее тяжелых условиях говорил о боязни совершения побега. Это было связано с совершенным незнанием заключенными ни местности, ни людей. На побег отваживались лишь те, кто уже имел связи с местными жителями. Говорить о наличии связей с населением Северной Африки у советских военнопленных, вероятно, смысла нет. С другой стороны, ряд исследователей отмечают, что, когда фашисты потерпели полное поражение в Северной Африке и передислоцировались в Италию, возможно, ряд советских солдат все-таки отважились бежать в пустыню. Причиной этого могла стать боязнь подвергнуться репрессиям на Родине.
Несомненно, важным источником информации о жизни в условиях североафриканского плена являются воспоминания его непосредственных свидетелей. Так, представляют особую ценность мемуары доктора медицинских наук А. Н. Рубакина «В водовороте событий. Воспоминания о пребывании во Франции в 1939–1943 гг.»[8]. Автор долгие годы жил и работал в Третьей Республике. После нападения Германии на СССР Рубакин бежал из Парижа в неоккупированную зону Франции. Там власти Виши задержали его и заключили в концлагерь сначала во Франции, а затем в Алжире. Вот так автор говорит об общем состоянии духа людей, которых, как и его самого готовились выслать на другой берег Средиземного моря:
«Слухи о предстоящей отправке интернированных в Африку то возникали, то затихали. Иные радовались такой перспективе, так как намерзлись в Верне, где бараки не отапливались. В Африке, рассуждали они, по крайней мере будет тепло. Но большинство интернированных страшила мысль об Африке. Рассказывали, что режим там поистине каторжный, письма и посылки туда идут медленно. … В общем Африка всех пугала. Но мы тогда не предполагали, что африканская действительность окажется намного хуже самых мрачных предположений. Никто не мог предположить также, что именно Африка спасет нас от смерти, вернет на родину».
По словам автора, состояние здоровья и общее положение людей мало интересовали французских коллаборационистов. При этом отметим, что государство Виши не было оккупировано Третьим Рейхом и находилось в марионеточном положении. Однако условия жизни интернированных были также тяжелыми:
«Отправка первой партии (узников лагеря в Верне – Р.А.) состоялась в двадцатых числах ноября 1941 года. … Отправляли людей вне зависимости от результатов осмотра. Даже заболевшего тяжелой формой брюшного тифа (после прививки) — прямо из больницы. Некоторым из нашего коллектива официально объявили, что их скоро отправят в Африку. Мне и моим товарищам из числа руководителей нашего коллектива ничего не сказали, и мы несколько успокоились, но, увы, ненадолго».
Автор отмечает важную климатическую особенность африканского плена: если днем людей мучала сильная жара, то ночью она сменялась ужасным холодом. Несмотря на то, что, казалось бы, африканский теплый климат должен способствовать более благоприятным условиям жизни, на деле же он мог сыграть куда более ужасную роль и быстрее свести человека в могилу.
Несмотря на все тяжести и лишения, которые стали неотъемлемой частью жизни заключенных лагеря, люди не теряли энтузиазма и веры в победу:
«1 января 1943 г. Незабываемый торжественный день. Мы сделали два больших плаката из одеял — на них буква «V» из флагов Объединенных наций. На польском плакате — фамилии советских и союзных генералов, посредине слово «единство» на всех языках лагеря. Были речи, пели русский и испанский хоры. Все это в пещерной обстановке барака, заставленного старыми, грязными вещами. … Дрожа от холода, накрывшись одеялами, собрались на площадке между бараками. Там стояли большие чучела Гитлера и Муссолини, привязанные к железной штанге. В полночь их зажгли. Они запылали гигантским факелом, осветили наши бараки, людей в лохмотьях и в одеялах, колючую проволоку. … Все поздравляли друг друга с близкой победой, со скорым освобождением».
Войска Союзников освободили территорию Алжира еще в ноябре 1942 года, однако многие узники лагеря, в том числе и автор, продолжали пребывать в неволе. Были освобождены ряд англичан и даже, по заверению Рубакина, один русский белоэмигрант-фашист. Сам автор получил свободу лишь в апреле 1943 года. В 1944 году Рубакин вернулся в СССР.
Тема истории пребывания советских военнопленных в Северной Африке представляет большой интерес для исследователей Второй мировой войны. Однако дефицит документальных свидетельств либо их закрытость для использования историками вносит свои коррективы, делая научные изыскания крайне проблематичными. Но, несмотря на это, есть мемуарные свидетельства, которые, безусловно, можно считать крайне важными источниками для работы.
Полный текст опубликован в группе в ВК Туман истории: https://vk.com/fogofhistory
Роман Лапухин
Примечания:
- Беляков В.В. Алжир – 1943: репатриация из Северной Африки // Африканцы и россияне на перекрестках истории. М., 2010. С. 192-200.
- Беляков В.В. «Русские рабы» Роммеля: возвращение на родину // Восточный архив. 2010. №21. С. 13-24.
- Хохлова В.П. Опаленные войной // Африка глазами эмигрантов: Россияне на континенте в первой половине XX века. М.: Изд. фирма “Восточная литература” РАН, 2002 . С. 185-193.
- Егорин А.З. “Русские рабы” Роммеля // Восток. 2011. №6. С. 122-126.
- Мустафин Р. «Русские африканцы»: имена их не известны, присяге они не изменили. Еженедельник Звезда. URL: https://zvezdaweekly.ru/news/202010111254-tVcL4.html(22.12.2022).
- Борзенко С.А. Эль-Аламейн: Повесть. Баллады. Куйбышев: Кн. изд-во, 1968. 224 с.
- Рубакин Александр Николаевич. Большая медицинская энциклопедия. URL: https://бмэ.орг/index.php/РУБАКИН_Александр_Николаевич(22.12.2022).
- Рубакин А.Н. В водовороте событий: Воспоминания о пребывании во Франции в 1939-1943 гг. М.: Соцэкгиз, 1960. 272 с.URL: http://militera.lib.ru/memo/russian/rubakin_an/02.html (22.12.2022)
