Самые скучные выборы в новейшей истории обернулись совсем нескучным финалом. В итоге проправительственные политологи не устают повторять, что выборы для того и прошли, чтобы отразить реальные настроения населения. Системные оппозиционеры надеются на слабость власти и не верят свалившемуся на них счастью. А внесистемные проклинают и власть, и системных коллег, которые играют по установленным этой же властью правилам. Так что от чтения полемических статей можно запутаться, кто тут на самом деле победил, кто проиграл и к чему готовится простым смертным.
Отражение или фантом?
Как всегда после дня голосования поднимается вопрос о том, отражают эти выборы реальные настроения населения или являются фальсификацией фальсификации. Вычислить с точностью до грамма, где там административный ресурс, а где гражданский порыв, конечно, сложно. Но кое-какую информацию к размышлению вспомнить стоит. В среде оппозиции модно говорить о том, что за «Единую Россию» в стране либо не голосует никто, кроме разве что самих Медведева с Путиным (да и то один из них наверняка не голосует, чтобы насолить соратнику по тандему), либо ничтожный процент их приближенных. Ну, а если и поддерживает медведей больше людей, то только потому, что их заставили. Кстати, кого-то из наших оппозиционеров это удивит, но подобные мысли – часть не только российской специфики. В блогах жителей США во время предвыборной кампании Обамы можно было встретить заявления, вроде: «у меня друзья по всему штату, а за этого Барака не голосовал ни один». Как говорится, не мир тесен, а прослойка тонка.
Существование административного ресурса, конечно, никто не отменял. Впрочем, автору этих строк в прошедшие месяцы доводилось видеть данные и участвовать в анализе закрытых соцопросов в нескольких регионах России. Для публикации эти данные не предназначались. «Нарисовать» для «единороссов» результат побольше там тоже никто не стремился, так как заказывали их штабы оппозиционных партий и кандидатов. Так вот, «Единая Россия» в этих опросах действительно лидировала, а их результаты потом оказались довольно близки к официальным итогам выборов именно по этим территориям.
Есть и другой пример. Несколько месяцев назад российское движение «Солидарность» осуществляло проект «Честные выборы. Глас народа»», в рамках которого прохожим на улицах крупных городов предлагали заполнять бюллетени в рамках альтернативного голосования. Никто из оппозиционных либералов за «медведей», естественно, голосовать не заставлял. Наоборот, в «шапке» самого бюллетеня было написано, что на официальных выборах «как обычно будут нарисованы голоса за партию власти», то есть он сам содержал агитацию против одной из партий, да и вряд ли в этой акции участвовали сплошь традиционные избиратели «единороссов». Причем, если вычесть ответы вроде «проголосую против всех», «унесу бюллетень», «не пойду голосовать» и т.д, «Единая Россия» получала 38% от числа определившихся. В городах, которые всегда были слабым местом «медведей» и при таких условиях этот результат – очень неплох.
Что касается нынешних выборов, то на них поубавилось регионов с подозрительно высокой явкой. И даже не все регионы, где выборы традиционно управляемы, решили идти на рекорд. Например, в Кабардино-Балкарии официальный результат «Единой России» на этот раз составил 81,91% вместо почти 96% в 2007 году.
Так что результаты этих выборов вполне можно считать срезом настроений населения. Ну а то, что это будет не лабораторно чистый срез в вакууме – так у любых подобных замеров есть свои погрешности.
Приуменьшать искренность борьбы между оппонентами на этих выборах тоже не стоит. Часто можно услышать, что любые системные партии – «филиалы "Единой России"». С самим этим выражением можно поспорить. Эта партия – сама только инструмент исполнительной власти. Конечно, есть случаи, когда представители оппозиции были помощниками у депутатов-«единороссов», но это все-таки частности. Все системные партии удачнее было бы называть не классическими филиалами, а просто зависимыми от властей структурами. Нехватка ресурсов, чтобы выступить против администрации соответствующего уровня, вовсе не означает, что друг с другом эти партии будут бороться не всерьез. И неприязнь «справоросса» к «единороссу» скорее всего будет искренней – например потому, что коллегу Миронова в свое время вытеснили из «партии власти» или лишили должности более удачливые соперники оттуда же. Ограниченность в дозволенных средствах часто заставляет кандидатов, возглавляющих региональные группы оппозиционных партий, искать самые разные способы, чтобы завоевать нужный процент голосов и получить вожделенный мандат. В той же «Справедливой России» региональные группы были нарезаны так, что лидеры многих из них оказались на полупроходных местах. Чтобы пройти в Госдуму, им надо было вести настоящую кампанию за свою партию в регионах. Хотя конечно – даже высокие результаты этих партий все равно ничего, кроме возможности того или иного человека получить мандат, в крайнем случае – должность в Госдуме, решить не могут.
Не будем забывать, что напряженные предвыборные баталии знали режимы, по сравнению с которым Россия – эталон европейских ценностей. Например, в Южной Корее 1960-1970-х годов у власти была группировка, впервые оказавшаяся у руля благодаря путем военному перевороту. Но ее оппоненты Юн Бо Сон и Ким Дэ Чжун в разное время конкурировали с действующим президентом Пак Чжон Хи на выборах и получали более 40% голосов.
Заспанные «медведи»
Пару слов стоит сказать о том, почему участники выборов финишировали именно с такими результатами.
Против «единороссов» сыграла как пассивность партии на федеральном уровне, так и личность лидера списка. Дмитрий Медведев возглавил список партии», как символ федеральной власти, но не как лидер, который может мобилизовать избирателя. Слабость лидера списка усилила региональную составляющую в голосовании за «партию власти». Избиратели чаще, чем на предыдущих федеральных выборах, голосовали в зависимости от отношения к региональной или даже районной администрации. Отметим, что еще перед выборами ряд экспертов прогнозировали самые высокие результаты «единороссов» у губернаторов-«старожилов» (вариант – у тех, кто хоть раз избирался, а не только назначался на свой пост), и низкие результаты – у новых назначенцев. Это не совсем так. Скорее, наименьшим снижение поддержки «единороссов» оказалось там, где либо старые губернаторы все еще контролируют административную вертикаль и пользуются авторитетом, либо новые смогли взять эту вертикаль под контроль и порвать с наследием непопулярных предшественников. Сравним ситуации в Москве и Санкт-Петербурге. При известных различиях между регионами, 4 года назад результаты «единороссов» здесь были почти равными (53% в столице и 51,7% – в городе на Неве). И посмотрим, насколько они различаются сейчас – 46% и 34,79% (по официальным данным) соответственно. Причем, в Москве, где пропагандистская атака против «партии власти» через интернет-ресурсы была ощутимее всего, падение по сравнению с результатами выборов-2007 (около 7%) оказалось одним из наименьших среди регионов, где в последние два года старые губернаторы заменялись на прямых ставленников федерального центра.
Отметим, что нынешние проблемы «Единой России», скорее всего, сделают более востребованными прокремлевские молодежные движения. Большинство лидеров этих движений, ранее ставших депутатами, в списки «единороссов» на этих выборах не попали. Но уже для противодействия возможным выступлениям оппозиции в день выборов в Москве проводили свой форум «Наши». Видимо, в ближайшие годы привлечение молодежных движений для собственных уличных акций и противодействия оппозиции будет возрастать.
Медведев не зря вспомнил о возможности возвращения смешанной системы для федеральных выборов. Всем известно, что на постсоветском пространстве она всегда работает на «партии власти». Проблема в том, что вернуть ее на федеральном уровне к этим выборам Кремль пока не мог, поскольку на выборы по округам могли оказывать влияние старые региональные элиты, еще имеющие такие возможности во многих регионах. Но в ближайшие несколько лет этот фактор будет сходить на нет – тогда и выборы в Госдуму по одномандатным округам могут вернуть.
Проснувшиеся оппозиционеры
Вопреки мнению части экспертов, прошедшие за последние несколько лет кадровые чистки в региональных отделениях КПРФ не привели к снижению поддержки этой партии. Избиратель голосует за нее не из-за симпатий к конкретным функционерам. Эта партия протестный электорат в тех областях, где она укоренена лучше, чем другие оппозиционные силы, и знаком выражения скепсиса против федеральной власти в ряде крупных городов. И действительно, в тех регионах, где исход части видных функционеров и внутрипартийные кадровые чистки стали достоянием общественности КПРФ все равно увеличила свое влияние (Москва, Санкт-Петербург, Красноярский и Ставропольский края, Челябинская область). При этом, если в течение 2000-х годов КПРФ частично компенсировала потери поддержки в ряде бывших аграрных регионах «красного пояса» укреплением позиций в крупнейших городах и территориях северо-запада, то теперь оба процесса шли параллельно.
«Справедливая Россия» успешно смогла войти на оппозиционное поле. Запоминающиеся рекламные ролики и печатная продукция, где упор делался на конкретные проблемы каждого региона, помогли ей обратить на себя внимание. Отметим, что прошлое ее лидера в качестве главы Совфеда вызывало недоверие к этой партии у части оппозиционных избирателей, а развеять его до конца не хватило времени. Пока у «справороссов» неплохие перспективы роста. Если бы у них были возможности для более длительной и масштабной кампании, многие избиратели, ныне отдавшие голоса КПРФ, перешли бы на их сторону. Если на «справороссов» не будет оказываться слишком жесткого давления властей, мы в ближайшие годы станем свидетелями жесткого соперничества между ними и коммунистами за оппозиционных избирателей крупных городов.
ЛДПР тоже улучшила свой результат, но гораздо меньше, чем коллеги по оппозиции. Эта тревожная для партии тенденция проявилась еще на федеральных выборах 2007-2008 годов. Например, в условиях, когда среди кандидатов в президенты осталось только два оппозиционных с шансами на серьезный результат (Зюганов и Жириновский) лидер КПРФ, несмотря на скептическое отношение к нему даже многих однопартийцев, выступил значительно лучше своей партии, а вот его коллег из ЛДПР не достиг схожего успеха. Объяснение очевидно – рост протестных настроений происходит больше за счет образованных слоев в больших городах, которым ближе КПРФ или «справороссы».
Однако подлинным прорывом эти выборы стали для «Яблока». В электоральном смысле ее успех вполне объясним. Дистанцирование ведущих либеральных политиков от кампании «Правого дела» в начале сентября превратило «Яблоко» практически в монополиста на либеральном поле. Сравнивая результаты выборов в 2007 и 2011 годах, можно увидеть, что рост результатов «яблочников» в самых успешных для него регионах почти равен разнице между результатом СПС 4 года назад и «Правого дела» сейчас. Важнее другое. Если несколько лет назад «Яблоко» часто не допускали до региональных выборов, сегодня у ее активистов появился плацдарм в заксобрании Санкт-Петербурга и есть шанс обрести такой же на следующих выборах в Мосгордуму. Усиление «Яблока» объективно отвечает интересам Кремля, так как гарантирует рост конкуренции в оппозиционной среде. Ведь в городах социал-либералы «яблочники» могут играть на поле и «справороссов», и (частично) коммунистов.
Сегодня все чаще говорится о возможном союзе различных партий против «единороссов». Однако до сих пор там, где такие партии имеют хороший ресурс, напротив, увеличивалась конкуренция в этой среде и желание ослабить коллег по оппозиции. Вспомним уходящий состав заксобрания Санкт-Петербурга, где коммунисты голосовали вместе с «единороссами» за отзыв Сергея Миронова.
Наблюдающий Кремль
Впрочем, переоценивать итоги нынешних выборов тоже не стоит. С практической точки зрения потеря «единороссами» конституционного большинства в Госдуме почти не имеет значения для Кремля. Вспомним, что за 8 лет этот ресурс использовали для внесения изменения в Конституцию и федеральные конституционные законы в считанных случаях. А поводы, для которых такое большинство понадобится в будущем, пока представить сложно. Для контроля над парламентом достаточно абсолютного большинства. Да и хрестоматийный результат 2007 года нужен был Кремлю не для тактических задач в парламенте, а для демонстрации мандата доверия Путину, который должен был быть равен президентскому. На этих выборах Кремль в решении таких задач не нуждался.
Напротив, не пойдя по пути заоблачных официальных итогов, власти вновь (хоть может и не вполне осознанно) спутали карты своим оппонентам. Кремлем был сыгран гамбит. В обмен на выпуск пара на парламентских выборах была подтверждена легитимность всей системы власти и разряжена обстановка к президентским.
Это вполне соотносится с российскими политическими традициями. Хронологическая близость парламентских и президентских выборов делает первые репетицией вторых. Точнее, своеобразной политической «масленицей» перед постом. На парламентских выборах избиратель выплескивает все свои протестные настроения, на президентских, воспринимаемых как более серьезные, делает выбор гораздо осторожнее. Именно поэтому у кремлевских кандидатов в президенты (даже у сверхнепопулярного Ельцина образца 1996 года) результаты всегда выше, чем у «партий власти».
Поэтому все разговоры о втором туре президентских выборов с участием Путина – скорее красивое теоретизирование. Он наберет дополнительные проценты уже потому, что является действующим президентом. К тому же, и электоральный ресурс власти вычерпан не до конца. Например, Путин вполне может привлечь голоса части избирателей ЛДПР, также ориентированных на «сильную руку».
