Понедельник 6 октября 2008 года стал самым черным из всех черных четвергов, вторников и понедельников, зафиксированных в истории российской, да и международных бирж за последние годы. Падение курсов акций на 6-7% уже считалось катастрофой. А тут сразу почти на 20%. И это – несмотря на приостановку торгов и многочисленные успокоительные заявления правительственных чиновников или капитанов бизнеса.
Кстати, о капитанах бизнеса. В понедельник в киоски стал поступать журнал «Итоги», где на обложке было анонсировано интервью с зампредом Центрального Банка Константином Корищенко, который только что возглавил ММВБ, ведущую биржу страны. Выдающийся аналитик и «кризис-менеджер» объявил буквально следующее: "Тот уровень, на котором мы сейчас находимся, если не дно, то где-то близко к нему: весь негатив, который мог выплеснуться на рынок, уже выплеснулся. Большие колебания – верный признак приближающейся смены тренда".
В удивительное мы живем время – журнал ещё несли по киоскам, а заявление Корищенко уже выглядело откровенным издевательством. В наши дни прогнозы либеральных экономистов опровергаются жизнью раньше, чем мы успеваем их прочитать!
Нет, «тренд» не сменится.
Это не мятеж, Ваше Величество, это революция, – объяснил сонному Людовику XVI один из придворных, когда пришла весть о штурме Бастилии.
Это не тренд, господа, это системный кризис.
Крушение российской биржи происходило на фоне всемирного падения курсов акций, которое в свою очередь последовало за решением Конгресса США выделить 850 миллиардов долларов (вместо запланированных 700 миллиардов) на спасение американской экономики. Обычно такие сообщения хоть на время успокаивают рынок. Но в данном случае получилось наоборот: все понимают – никакого спасения не будет, только впустую будут истрачены безумные, беспрецедентные суммы денег. 50 миллиардов, выделенные российским государством на те же цели, имели, как видим, ещё более чудовищный эффект. Если на западных рынках было снижение, то на российском произошел овал.
Большинство россиян в некотором недоумении. Все понимают, что падение фондовых рынков, это плохо. Но что это означает с точки зрения повседневной жизни? Как это отразится на семейных финансах и на личных доходах? На этот счет нет ясного понимания.
Ведь, к счастью, фабрики и заводы пока не закрываются, банки выдают вклады, а инфляция, хоть и вышла из-под контроля, но остается в привычных (уже) для нас пределах. Куда больше население беспокоится из-за падения цен на нефть. Все прекрасно осознают связь между нынешним «процветанием» и доходами от её экспорта.
Между тем падение курса акций и падение цен на нефть тесно связаны. И в том и в другом случае прежний рост цен представлял собой не более чем «мыльный пузырь», надутый финансовыми спекулянтами. Дорогая нефть была не результатом чрезвычайно растущего спроса, о котором нам радостно врали официальные эксперты, а результатом прокрутки денег в финансовом секторе. Так же как и дорогая недвижимость, и многое другое. Иной вопрос, что спекулятивные цены на нефть удушали реальное производство и транспорт, разрушали экономику. Теперь эти цены падают. Но экономический подъем не наступит. Во-первых, потому, что уже наступили непоправимые разрушения. Множество фирм по всему миру уже обречено на банкротство. Десятки миллионов людей на планете уже будут уволены. Они сократят свое потребление, и мировое производство будет снижаться. Во-вторых, потому, что подешевевшая нефть всё равно слишком дорога. Для того, чтобы снижение цен оказало хоть какое-то положительное воздействие на мировую экономику, нефть должна подешеветь примерно до 40 долларов за баррель. Для российской же экономики это катастрофа. И не потому, что производство потеряет рентабельность (оно и при 30 долларах будет окупаться), а потому, что российские элиты привыкли жить широко, перераспределяя избыточные нефтяные доходы. На этом перераспределении построены целые отрасли народного хозяйства, целые структуры, в значительной мере – образ жизни элит и среднего класса. Обо всём этом придется забыть.
И всё же вернемся к бирже. Как ни странно, самый главный ущерб от её падения – идеологический. Рост котировок на бирже отражает уверенность в себе правящего класса. По ним он оценивает собственную «успешность» и эффективность созданной им системы. Сейчас правящий класс растерян, деморализован. И последствия этого не преминут сказаться на всех уровнях принятия решений.
Второе последствие состоит в неизбежной череде банкротств и новых крахов, которые затронут уже новые сферы – банки, страховые компании, брокерские конторы, риэлтерские фирмы. Это рост безработицы. Прекращение строительства. Увольнение людей. Вынужденные переезды (гастарбайтеры возвращаются на родину, многие россияне-мигранты, приехавшие искать счастья в столицы, тоже вынуждены будут возвращаться домой). Снижение потребления.
Государство будет вбрасывать деньги, спасая банки и корпорации. Некоторых спасут или хотя бы отсрочат их крах. Но российский Стабилизационный Фонд и резервы Центробанка испарятся вслед за американскими миллиардами.
Старая политическая модель потерпит крах, как только станет ясно, что деньги кончаются. Политическая жизнь, быть может, станет интереснее. Но не всем это понравится. Социальная борьба обострится. И если кто-то недавно ещё смеялся над критическим анализом и мрачными прогнозами левых теоретиков, то сегодня приходится признать: этот анализ был недостаточно радикален, а прогнозы чрезмерно оптимистическими.
Ошибаются те, кто пророчит нам повторение Великой Депрессии.
Будет гораздо хуже.
Системный кризис предполагает масштабные перемены.
Насколько они будут масштабными, каждый из нас скоро почувствует на собстсвенной шкуре.
Борис Кагарлицкий
