Когда мы появились на свет?

В.М. Васнецов. Каменный век, 1882-1885

Как и когда мы появились на нашей планете? Этот вопрос издавна занимал людские умы. В попытках ответить на этот вопрос возникали многие религиозные мифы. Научно же мы приблизились к решению буквально совсем недавно. Родовая сущность человека, о которой писали Аристотель, Фейербах, Маркс, многие другие философы, связана с начальным состоянием человека в момент его появления как небывалого прежде существа на Земле. Понимание того, когда и как он появился, что он собой тогда представлял, даёт нам ключ к пониманию родовой сущности человека.

Прежде всего надо решить вопрос: что такое человек? Как филогенетически, так и онтогенетически на него можно ответить так – это особь рода Homo (пока давайте рассматривать род Homo, а не подвид Homo sapiens sapiens), чьей высшей нервной деятельности присуща не только первая сигнальная система (ПСС), которая есть и у животных, но и вторая (ВСС). «Слово сделало нас людьми», – писал И. П. Павлов. Насчёт трудовой деятельности нужно сказать, что её наличие вовсе не означает наличие разумности у тех, кто её совершает, а использование орудий – лишь предпосылка к появлению ВСС, но никак не признак её существования у особей определённого вида. И фраза Энгельса о том, что труд сделал из обезьяны человека, относится к тому, что труд, орудийная деятельность были предпосылками к становлению человека, последовавшими вслед за той же бипедальной локомоцией (двуногое хождение – прим. ред.). Декартовское «Cogito ergo sum» гораздо ближе к описанию сущности человека, чем фраза Энгельса, обе же они описывают различные фазы: одна – появление человека, а другая – его бытие.

Всегда ли особь рода Homo, биологически относящаяся непосредственно к подвиду Homo sapiens sapiens, обладает ВСС? Отнюдь. Например, при тяжёлой деменции, появляющейся при пока ещё неизлечимом синдроме Альцгеймера, сопровождающейся потерей речи, способности двигаться и питаться, появлением афазии и агнозии, весьма затруднительно найти ВСС у больного. В случае необратимых повреждений коры головного мозга, при коме, когда наблюдается устойчиво вегетативное состояние и сохраняется, например, только корнеальный рефлекс (смыкание глазной щели в ответ на раздражение роговицы глаза – прим. ред.), а высшие функции мозга постоянно отсутствуют, ВСС человека тоже никак себя не проявляет. В этих случаях человеческая оболочка обманчива. Случаи вроде того, что был описан Дюма в «Графе Монте-Кристо», когда Нуартье де Вильфор мог лишь двигать глазами и веками, представляют собой функционирующую ВСС человека, хотя связь головного мозга со спинным отсутствует и человек больше никак сознательно не может управлять своим организмом. В более очевидных вариантах, например, когда рождается анэнцефал (анэнцефалия – полное или частичное отсутствие больших полушарий головного мозга – прим. ред.), сама биологическая оболочка внушает большие сомнения. Это, однако, не помешало в случае с Бэби Кей1, поддерживать ей жизнь в течение двух с половиной лет, хотя полушарий головного мозга у неё не было, и, соответственно, не возникали даже условные рефлексы.

В описанных выше случаях вторая сигнальная система или уже утрачена, или не сможет быть приобретена. В результате мы не можем общаться с субъектом или фиксировать его мыслительную деятельность. Собственно «его» или уже нет, или не было и не будет в данном биологическом теле. Мы можем точно говорить об особи Homo sapiens sapiens, но вряд ли о человеке.

Поэтому если даже наши современники, одного с нами подвида в процессе своего онтогенеза далеко не на всех этапах обнаруживают наличие ВСС, то следует быть особенно осторожным с поиском первоначального человека в прошлом, когда мы можем судить о нём только по его костным останкам и результатам его же деятельности.

Далее я рассмотрю вопрос филогенеза человека, опираясь всё так же на наличие второй сигнальной системы как ключевого признака. Системы коммуникации у человека и животных качественно отличаются. При приобретении ВСС когда-то произошёл скачок. Он был отнюдь не мгновенным, здесь именно вопрос в изменившемся качестве. В норме человек теперь приобретает ВСС в процессе своего онтогенеза. Но это не значит, что она изначально присутствовала у всех наших предков. Причём даже тогда, когда сапиенсы вытеснили их на периферию.

Одно из условий существования ВСС – анатомия головного мозга, подобная нашей. Даже современное строение мозга, о котором можно судить по эндокранам (рельеф на внутренней стороне черепной коробки, отражающий рисунок крупных борозд и извилин головного мозга и, в некоторых случаях, крупных сосудов – прим. ред.), не доказывает, что обладатель этого мозга был человеком. Не видна внутренняя структура – те же комиссуры (пучки нервных волокон, соединяющие элементы нервной системы – прим. ред.) и их мощность. Но даже и это условие не выполняется для палеоантропов с иным строением мозга, которым довольно большое количество учёных приписывает наличие речи, и, следовательно, мышления.

Александр Невзоров пишет, что свидетельством формирования нашего коллективного интеллекта является появление письменности2. Она действительно отображает становление человечества, но интеллект и результаты его применения к окружающей природе существовали уже до появления письменности. Более того, многие народы обрели свою письменность только в XIX-XX веках. Однако это не даёт возможности говорить, будто до появления письменности они не были людьми, а стали таковыми лишь после того, как ею овладели. В России буквально 100 лет назад многие люди не умели ни писать, ни читать, но это тоже не давало оснований говорить, что они не люди. Здесь критика труда Невзорова со стороны редакции портала «Антропогенез» уместна, но лишь частично. Например, в числе своих многочисленных доводов она указывает наличие жилищ у человека уже миллион лет назад и одежды у неандертальцев. Вместе с тем, сам научный редактор этого же портала С. В. Дробышевский пишет в своём труде о палеоантропах3 следующее:

«…Показательно, что при всех многочисленных признаках морфологической адаптации европейских неандертальцев к холодному климату, они практически не заселялись в области, где зимние температуры опускались ниже -8 ^oC, и предпочитали летние от +12 ^oC до +25 ^oC (Davides et Gollop, 2003). Температуры ниже -8 ^oC – -10 ^oC, вероятно, были критическими для неандертальцев, предположительно из-за полного отсутствия или несовершенства их одежды и неумения строить тёплые жилища (Verdramini)».

Какого уж тут интеллекта стоит ожидать от палеоантропов, которые вплоть до своего вытеснения сапиенсами не овладели двумя этими критичными для выживания подвида вещами. И это только два из приводимых редакцией доводов, обоснованность которых вызывает сомнения.

Также редакция указывает на использование огня уже полтора миллиона лет назад и орудий в виде тех же шёнингенских копий с датировкой их появления около четырёхсот тысяч лет назад4. Но ведь мы пытаемся понять, был ли в то время человек с ВСС, а не особь рода Homo, применявшая каким-то образом копья и, возможно, использовавшая огонь. Эти находки не позволяют говорить, что особи, которые это делали, были людьми в нашем понимании, которые могут общаться, говорить и мыслить. Априорно же полагать, что наличие орудий олдувайской, ашельской или даже мустьерской культур предполагает мыслящего человека, значит рисковать ввести в заблуждение как самого себя, так и остальных. Но что же является свидетельством появления ВСС у человека? Что стало присуще будущему человеку в процессе становления у него ВСС?

Первоначальное мышление у человека могло вполне быть иным, не точно таким же, как у нас. В пользу этого говорит пралогическое, дологическое мышление, описанное Л. Леви-Брюлем, которое он обнаружил у современных нам первобытных племён. Впрочем, и описанный им тип мышления тоже может не совпадать с первоначальным в силу пройденной им самим самостоятельной траектории развития. Но определённые черты его могут сохраниться со времён появления человека.

Орудия труда могут только косвенно помочь нам в этих поисках, ведь есть описания того, как шимпанзе, гораздо менее развитые, чем даже австралопитеки, жившие миллионы лет назад, применяют заострённые палки в охоте на других обезьян, а также ряд других орудий.

Примеры же присутствия интеллекта у живых существ, не занимающихся трудовой, орудийной деятельностью, неизвестны. Довольно известные попытки найти интеллект у пчёл и у дельфинов не дали никакого положительного результата. Зато эти попытки оставили отпечатки в культуре, вспомним ту же «Гостью из будущего», где интрига закручена вокруг уникального прибора – миелофона, с помощью которого главная героиня Алиса Селезнёва якобы читала мысли дельфинов. Ключевое различие людей и животных всё-таки касается коммуникации.

Ключом к пониманию филогенеза может быть онтогенез, однако нормальный онтогенез здесь не слишком помогает. А вот дизонтогенез (нарушение индивидуального развития – прим. ред.) психики, высшая нервная деятельность в своей патологии, может помочь нам понять становление нормы в прошлом. Сам этот приём изучения нормы через патологию обычен для отечественной школы нейропсихологии.

Что же является дизонтогенезом психики у человека? Это аутизм, бич современности, рост заболеваемости которым непрерывно растет уже несколько десятков лет. Один из случаев аутизма у девочки Нади из Великобритании, описанный Николасом Хамфри, нагляден и поучителен в плане развития ВСС у человека. К шести годам у Нади не развилась речь, а словарный запас состоял всего лишь из десятка слов. Вот что об этом случае пишет один из ведущих отечественных нейропсихологов Н. Н. Николаенко5: «…Но уже в 3-4 года Надя стала создавать замечательные по своей выразительности рисунки людей, лошадей, коров, слонов. Рисунки эти, сделанные в основном по памяти, были не похожи на обычные детские схемы: в них схвачено движение – животные как будто бегут или мычат; в них отображена глубина пространства за счёт перспективного сокращения размеров и перекрытия дальних фигур ближними. Достоверность, материальность изображаемых фигур подчеркивалась удвоением контура тела с помощью «уточняющих» линий. Исследователь Николас Хамфри обнаружил поразительное сходство рисунков Нади с наскальными изображениями в древнекаменном веке – примерно 20 тысяч лет назад! Их объединяет реализм, жизненность и материальность изображений, лёгкая узнаваемость разных видов животных, контурность, подчёркнутое выделение существенных признаков изображаемого объекта – морды и ног животного – с игнорированием второстепенных его признаков. Сходство рисунков Нади с первобытными изображениями, на наш взгляд, неслучайно. Оно может быть обусловлено интуитивным чувственным способом познания мира, зрительно-пространственным мышлением и воображением, позволяющим схватить целое, выделять главные сущностные признаки объекта. Творческий подход в рисунках Нади проявляется и в стремлении изобразить, скомбинировать необычное существо с телом жирафа и головой осла. Химеры такого рода обнаружены в пещерной живописи – древние художники часто могли объединять, например, голову бизона с туловищем и ногами человека».

Рисунки современных нам первобытных племён не обладают такой же манерой письма, как у первобытных племён древности и у Нади. Этот период закончился в истории человечества. Люди, научившись речи и мышлению, потеряли в своей массе способность так запечатлевать окружающий мир. Для нас важно то, что при манере такого письма речи, а, следовательно, и мышления, ещё толком нет, они находятся в процессе становления. Но известно, что наскальная живопись была присуща только неоантропам, у тех же палеоантропов и более древних видов рода Homo живописи не было.

Отличие знаков от орудий – а наскальная живопись уже знаковая – по Л. С. Выготскому состоит в направленности воздействия. Орудия направлены на преобразование окружающей объективной действительности, а знаки сначала на преобразование поведения других людей, затем — на управление собственным поведением. Становление ВСС и отображается в наскальной живописи. Наличие орудий показывает преобразование особью рода Homo окружающего мира, но ещё не себя, своего поведения. Ключом к моменту появления человека является распространение наскальной живописи. И на этот вывод не могут повлиять даже ссылки на тот же речевой аппарат, развитый ещё до неоантропов, так как у палеоантропов и более древних форм и видов он мог использоваться для звукоподражания, издания нечленораздельных звуков, но ещё не для осмысленной речи.

Самое древнее из найденных изображений датируется периодом около сорока тысяч лет тому назад. Расцвет пещерной живописи продолжался до неолита, но есть и более поздние рисунки. Связывать время начала становления человека и общества теперь можно с периодом не ранее чем верхний палеолит и только с Homo sapiens sapiens. А учитывая то, что для становления ВСС у человека требовалось время, нужно говорить и о более позднем сроке. Ключевых, но всё-таки косвенных вех здесь несколько. Во-первых, по Дробышевскому, увеличение объема мозга сменилось уменьшением около 25 тысяч лет назад. Во-вторых, темп изменения культур стал явно не биологическим по своей скорости, а намного выше, чем у мустьерской культуры, существовавшей в течение примерно 270 тысяч лет. Родовую сущность человека стоит искать именно в этом периоде.