«Социализм ИЛИ варварство», а не «Социализм И варварство»!
Ответ Б. Илыку
«Коммунистом стать можно лишь тогда,
когда обогатишь свою память
знанием всех тех богатств,
которые выработало человечество»
В.И. Ленин
1.
У советского фантаста Севера Гансовского есть повесть «Ван Гог». Повествование там ведется от лица «вора картин» из будущего, в котором изобрели машину времени. При помощи этой машины он перемещается в разные даты XIX и ХХ веков, чтобы выкрасть или по дешевке скупить картины Винсента ван Гога. Однако его постоянно ждут досадные неудачи из-за парадоксов временных перемещений… При этом герой повести знакомится и общается с художником в разные периоды его жизни – в юности, в зрелости, перед его самоубийством, когда Ван Гог был уже в психиатрической больнице. И преступник из будущего проникается таким уважением к этому истерзанному непониманием, но сильному духом человеку, что в конце концов отказывается от своего намерения. Когда уже все было готово к краже картин с посмертной выставки Ван Гога в Париже, главный герой повести не только не крадёт их и не прячет в условленном месте, как они договорились с сообщником, но остается в начале ХХ века и устраивается сторожем в художественную галерею. Очевидно, чтоб защитить полотна Ван Гога от других воров – из настоящего и из будущего.
Надо сказать, что сначала картины Ван Гога герою не понравились и его интерес к ним был исключительно меркантильным. «Едоки картофеля» показались ему слишком грубыми и неискусными, а пейзаж «Звездной ночи» – неправдоподобным. Все меняется после того как герой узнает художника, беседует с ним, наблюдает за ним в разные эпохи его жизни, видит, как тот преодолевая страдания, которые буквально сводят его с ума, не теряет доброты к людям и верности искусству. Играет свою роль, конечно, и то, что герой стал гораздо образованнее. Пока он охотился за картинами, он прочитал много книг по искусствоведению, часто беседовал со специалистами по живописи Ван Гога… Но главное все же в другом – во внутреннем перевороте, который всегда связан со встречей с Личностью с большой буквы…
И, наконец, когда герой стоит перед этими картинами в галерее, в предвоенном Париже, у него открываются глаза… Ниже я приведу несколько цитат из повести, они довольно большие, но надеюсь, читатель простит и поймет меня. Они нужны, чтоб передать главную мысль этой статьи. Вот герой глядит на «Едоков картофеля», смотрит на эти лица, которые раньше казались ему грубо и неумело написанными, и понимает, что хотел сказать художник: «Эти едоки картофеля как будто бы не оставили ничего сверкающего, заметного на земле в общей летописи племен и государств, но их трудолюбие, неосознанное, почти механическое упорство, с которым они боролись за собственную жизнь и своих близких, позволили человечеству перебиться, перейти тот опаснейший момент истории, когда все держалось на мускульной силе… Им было трудно, крестьянам, ткачам с серыми лицами, но они позволили нам сохранить человечность и выйти в будущее, к возможностям глубокого всестороннего контроля над окружающей средой… С трепетом, с волнением я начинаю понимать, что же сделал Ван Гог-художник. Он оставил нам их, этих темных работяг, не позволил им уйти в забвенье. Но более того, он намекнул, что будущим изобильем благ, стадионами, театрами, вознесшимися ввысь городами-мегаполисами … мы обязаны и будем впредь обязаны … человеческому сердцу».
А вот перед ним «Звездная ночь», над которой он раньше посмеивался: «мне приходит в голову, что в звездах Ван Гог видел не только светлые точки, как все мы, но прозрел огромные короны, простирающиеся на миллионы километров, уловил всеобщую связь всего со всем, поэтическую зависимость нашей жизни от тех таинственных процессов, что происходят в космосе, — зависимость, которую лишь впоследствии открыл ученый Чижевский. … Я вижу самодовлеющую ценность бытия, сложность вечно живущей материи, напряженно застывшую в яркости и резких контрастах его натюрмортов, чувствую в больших композициях трепет пульса биосферы.»
И вот какие мысли вызывают у него теперь ван-гоговские пейзажи: «А на пейзажах льется зеленовато-желтый дождь солнечных лучей, о котором он говорил мне в Арле, по-сумасшедшему закручиваются кипарисы, море переливается розовостью и голубизной, и все это обещает наступление тех времен, когда человек, освобожденный от заботы о хлебе, поймет, наконец, как прекрасен мир, в котором ему суждено было родиться…»
И, как я уже говорил, герой, который сам переродился, решил, что никоим образом нельзя похищать эти картины, потому что в таком случае их лишатся люди тяжелого и трагичного ХХ века и от этого жизнь их может измениться, стать хуже: «картины вот они передо мной, я предложу невиданные деньги и, конечно, смогу приобрести большую часть их. Но с другой стороны, скоро гитлеровцы в рогатых касках затопят Европу, и рядом с теми, кто борется против них, станут произведения великих художников, писателей, композиторов. В Голландии возникнет партизанский отряд имени Ван Гога, еврейская девочка, обреченная фашистами на уничтожение, оставит в своем дневнике запись о «Подсолнухах», томик «Писем» найдут в вещмешке красноармейца, убитого на фронте под Ленинградом. Желто-зеленый солнечный свет будет нужен людям и в трудный послевоенный период — в сложные пятидесятые годы и тревожные шестидесятые. Так неужели же я окажусь таким последним мерзавцем, чтобы исключить Ван Гога из истории человечества, скрыть его как раз в то время, когда в нем более всего нуждаются?»
Эту очень важную Истину, о которой говорит любая классическая философия (и, в том числе, как показал это Мих. Лифшиц, и марксизм) – о связи красоты и добра, понял герой повести Гансовского. Но, к сожалению, ее, оказывается, не понимают некоторые наши современники, считающие себя борцами за социальную справедливость и лучшее общество, где люди бы не душили друг друга в конкурентной борьбе, а занимались совместным коллективным свободным трудом, основанном на взаимопомощи и кооперации.
2.
Я убедился в этом, когда несколько недель назад открыл сайт «Рабкор» и обнаружил там статью «О современных последователях живописи действия», подписанную – «Богдан Илык, коммунист»[1]. Последователями живописи действия он называет западных эко-активистов, которые осенью 2022 года осуществили варварские акции по отношению к полотнам великих художников, в частности – Винсента ван Гога. В октябре английские радикальные «зеленые» облили томатным супом картину Ван Гога «Подсолнухи» в Лондонской национальной галерее, а в ноябре их итальянские сподвижники плеснули овощной суп на картину «Сеятель» в римском музее Палаццо Бонапарте[2]. Естественно, картины не пострадали, потому что находятся под пуленепробиваемыми стеклами (у «зеленых» были уже предшественники в лице разного рода анархистов и просто сумасшедших). Но, очевидно также, что если бы была возможность нанести картинам ущерб, у «любителей зверушек» рука не дрогнула бы… Неразумные дети природы дороже им порождений человеческого гения…. Некоторые из этих «зеленых» вообще призывают всех вернуться в пещеры и водить хороводы, в точности повторяя мантры небезызвестного бородатого «неоопричника» – и ничего, проходят по разряду «левых»…
Впрочем, речь не о них. Автор статьи – Богдан Илык эту акцию «зеленых», оказывается, вполне одобряет. Он даже шутит по этому поводу: «великие мастера, давно не вкушавшие ничего кроме манны небесной или, вероятно, геенны огненной, вновь ощутили забытые вкусы: Ван Гог насытился овощным супом». Шутка получилась ходульно-претенциозной (геену нельзя вкусить, поскольку это «долина ада», а манна – крупа, упавшая с неба Моисею и его спутникам, а не пища небожителей) и я бы даже сказал несколько садистской. Дело в том, что при жизни Ван Гог и правда, часто голодал. Художник почти ничего не ел целыми днями. От недоедания у него развилась цинга и ему удалили треть зубов. К концу жизни (а Ван Гог прожил всего 37 лет), голодовки так испортили его желудок, что он не мог принимать твердую пищу. Только супы, которые экоактивисты и выбрали для своей акции, так восхитившей Илыка…
При этом все свои деньги Ван Гог тратил на краски, холсты и на … помощь бедолагам, с которыми его столкнула жизнь (причем, многие из них даже не отвечали ему благодарностью!). Живя в Боринаже, среди нищих шахтеров, он даже свою кровать предоставил знакомому, а единственную рубашку изорвал на бинты для заболевшего ребенка, и сам ходил в лохмотьях. Ван Гог отличался какой-то совершенно отчаянной, невероятной добротой и бескорыстием, недаром Эдуард Лимонов в «Священных монстрах» сравнил его с князем Мышкина из «Идиота» Достоевского. Как известно, русский писатель пытался изобразить в образе князя Мышкина Христа – совершенного человека в несовершенном обществе. Писатель-коммунист, напротив, расценил бы Ван Гога как нормального человека коммунистического общества, для которого, как писал Ильенков, помогать другим людям так же естественно, как чистить зубы. Но нормального человека коммунистического будущего, оказавшегося в инферно раннего капитализма. Собственно, Гансовский об этом и пишет, хоть и не прямо…
Как бы то ни было, оскорблять этого блаженного гения – пусть даже речь идет и о оскорблении памяти! – по-моему, невозможно даже из элементарного нравственного чувства. Это все равно что ударить ребенка…
Однако итальянские и английские «зеленые» сделали это, а Илык подводит под их отвратительный, дикий поступок «марксистские», теоретические доводы. Прочтя и своеобразно поняв Беньямина, он пишет: «историческому материалисту известно, чем являются произведения искусства. Это культурные ценности, необходимо сопровождающие триумф классов-победителей, классов-эксплуататоров». Тут Илык переплюнул даже вульгарных социологов и теоретиков Пролеткульта 1920-х! Те считали, что «триумфу класса эксплуататоров» способствуют лишь произведения, созданные представителями класса эксплуататоров, например, Пушкина или Толстого, которые были, как известно, помещиками. А творения художников из низов общества, вроде крестьянского поэта Кольцова или пролетарских поэтов, несут в себе прогрессивные ценности. По Илыку же получается, что реакционны и вредны «согласно историческому материализму» все произведения искусства (по крайней мере эксплуататорского общества), включая, очевидно, и революционное, свободолюбивое искусство – Гюго и Беранже, Гейне и Чернышевского… Хочется спросить: где ж он такой исторический материализм выискал? Явно, не в книжках Маркса, Энгельса и Ленина… Кстати, о книжках Ленина: автор статьи на «Рабкоре» убежден, что буржуазными произведения искусства делает наличие у них рыночной стоимости. Ведь искусство – это «социальное отношение», которое «создает ценности при капитализме». Стесняюсь напомнить, что книжка Ленина «Развитие капитализма в России» продавалась в книжных магазинах Российской империи за пошлые рубли… Равно как переводы «Капитала» Маркса… Что сказать – буржуазнейшие произведения! Да ведь и сейчас книги Маркса и Ленина, равно как и романы советских писателей-классиков, в магазинах капиталистической России бесплатно не отдают…. Обуржуазили классиков, выходит!
Богдан Илык дает очень любопытное определение произведениям искусства.
Причем, для этого ему не надо было читать тома философов, эстетиков и искусствоведов, которые два тысячелетия спорят о сущности искусства. У него, как у всякого радикала (вспомним китайских хунвейбинов!), есть простой и готовый ответ: «…искусство реально является…. организацией материи, производящей безусловное влияние на человеческие органы, через восприятие свободное от производства стоимостей и сверхчувственного опыта». Если я правильно понял автора, то он считает материализмом убеждение, что есть только холст и краски, а сам образ, который мы видим на картине, возникает в голове человека в результате «социального отношения». В обществе капитализма социальное отношение связано с куплей-продажей и значит произведение искусства становится буржуазным и служащим триумфу класса эксплуататоров, а в обществе коммунизма не будет рынка и произведение будет служить всей общине свободных трудящихся…
Конечно, ничего нового в таких заявлениях нет. Как я уже говорил, перед нами одностороннее, социологизаторское понимание искусства, которое развивали 100 лет назад литературовед-социологизатор В.М. Фриче и теоретики Пролеткульта А.А. Богданов и В.Ф. Плетнев. Только оно у Илыка доведено до абсурда и самопротиворечивости…
Такое понимание еще в начале 1920-х годов подверг критике В.И. Ленин, а позднее, опираясь на работы Маркса, Энгельса и Ленина – создатель марксистско-ленинской эстетики Михаил Александрович Лифшиц и члены его «течения», куда входил и выдающийся венгерский марксист Георг Лукач, живший в это время в СССР. На сайте «Рабкор» выходила моя большая статья о философии М.А. Лифшица – «Марксизм и релятивизм»[3] и поэтому за подробностями я отошлю к ней, а здесь выскажусь кратко. Лифшиц любил говорить: «релятивизм – диалектика дураков». Человек, который считает, что марксизм – это учение о том, что все в духовной культуре подчинено изменчивым экономическим интересам, по Лифшицу – смешон. Так считает и каждый мелкий буржуа, упиваясь при этом своим глупым цинизмом, который он принимает за «реализм». Если бы Маркс высказывал обывательские пошлости, он бы не был великим мыслителем. Марксизм – наследник классической философии, начавшейся с Платона и закончившейся Гегелем, и он по-своему трактует ее темы, идеалы человечества – Истину, Добро и Красоту. В марксизме есть своя теория идеального, которую развивал младший соратник М.А. Лифшица – гениальный Эвальд Васильевич Ильенков и именно она позволяет глубже понять смысл искусства, и не считать «Джоконду» Леонардо «психическим разрядом» в мозгу музейного зеваки.
Лифшиц разбил вульгарных социологизаторов, опираясь на учение В.И. Леина, изложенное в «Материализме и эмпириокритицизме». Там Ленин, критикуя релятивизм Богданова (напомню – будущего создателя и теоретика «Пролеткульта») доказывает, что истина существует и наука и философия отражают ее в своих теориях. Лифшиц же, продолжая эту мысль, утверждает, что и искусство по своему стремится к истинному изображению мира, но не в формулах, а в художественных образах и поэтому истина и красота неразрывно связаны. Развивая же идеи Ленина из статьи «Лев Толстой как зеркало русской революции» Лифшиц показывает народность любого, высокого, настоящего, реалистического искусства[4]. Произведение настоящего искусства не может просто ласкать взор, оно еще и проникает в душу человека, делает его лучше, толкает его к тому, чтобы он преодолевал мещанские цинизм и трусость, чтоб он, сострадая ближнему, шел к нему на помощь, чтоб он стремился и мир вокруг себя и само общество сделать лучше, совершеннее. В этом связь истины, красоты и добра, открытая философами-идеалистами Платоном и Гегелем, но отстаиваемая и Марксом в его «Экономически-философских рукописях 1844 года», где речь идет о человеке как родовом, универсальном, социальном существе, преодолевающем эгоизм. В начале статьи я уже писал об этом, но на материале повести Гансовского, где бывший вор вдруг понимает, что красота полотен Ван Гога нужна в ХХ веке, потому что она вдохновляла голландских партизан и советских солдат под Ленинградом на борьбу с фашизмом…
Увы, это не понимают те, кто, называя себя социалистами и коммунистами, одобряют попытки варварского уничтожения классических произведений искусства. Они не хотят или не могут увидеть разительное противоречие между словами об освобождении творческой мощи человека из рабства эксплуатации и призывами к уничтожению лучших плодов творческого гения человека, уже имеющихся в истории. Тем самым они уподобляются субъектам, которые громко кричат, что хотят создать на бывшей бесплодной земле прекрасный розарий и начинают с … истребления тех роз, которые уже смогли пробиться и как-то выжить в этой сухой почве… Поверят ли широкие массы трудящихся тем социалистам и коммунистам, которые их убеждают, что социализм – единственная альтернатива варварству «общества потребления» и варварству фашизации, а сами одобряют варварство по отношению к шедеврам искусства? Вопрос риторический. Нападения «леваков» на шедевры искусства начались давно, и Лифшицу были известны такие случаи. В своих статьях о модернизме философ писал, что, увы, где-то можно понять западного обывателя, который, глядя на таких «левых», голосует за буржуазные партии. При этом говоря себе, что буржуазные политики хотя бы не призывают испоганить все лучшее, что создал род человеческий. Хотя, строго говоря, ведь именно буржуазия, насаждая масс-культуру, делает это не хуже метателей супом в шедевры, так что ультрареволюционеры и буржуа друг друга стоят. Принципиальной разницы между «ультрарадикальными» борцами с буржуазностью и самой буржуазией на деле в общем-то и нет. Об этом писал В.И. Ленин, который называл анархизм «вывернутой наизнанку буржуазностью». Показательно, что Богдан Илык, доказывая правомерность уничтожения шедевров, и желая опереться, на какой-нибудь революционный авторитет, апеллирует к анархисту Михаилу Бакунину, которому было не жалко картин из Дрезденской галереи, а не к марксисту В.И. Ленину. Потому что Ленин совсем иначе относился к великому искусству прошлого.
Как известно, вождь большевиков был почитателем классического, реалистического искусства и на дух не переносил авангард[5]. По свидетельству Луначарского, из художников он любил русских реалистов и, особенно – «передвижников». Луначарский вспоминал: «Еще в 1905 году, во время первой революции, ему пришлось раз ночевать в квартире товарища Д. И. Лещенко, где, между прочим, была целая коллекция кнакфуссовских изданий, посвященных крупнейшим художникам мира. На другое утро Владимир Ильич сказал мне: «Какая увлекательная область история искусства! Сколько здесь работы для коммуниста! Вчера до утра не мог заснуть, все рассматривал одну книгу за другой. И досадно мне стало, что у меня не было и не будет времени заняться искусством»[6]. Эти слова перекликаются со знаменитыми словами Ленина из речи на III съезде комсомола, где Владимир Ильич призвал молодых коммунистов овладевать всеми богатствами культуры предшествующих эпох, причем связывал это именно со становлением их как коммунистов: «Коммунистом стать можно лишь тогда, когда обогатишь свою память знанием всех тех богатств, которые выработало человечество». Как известно, в этой речи Лепнин полемизировал с футуристами и пролеткультовцами, которые призывали «сбросить Пушкина и Гоголя с парохода современности», «растоптать цветы искусства», так как якобы потом, при коммунизме будет создана еще лучшая, «чисто пролетарская» культура (не правда ли, знакомо звучит?).
Итак, можно ли себе представить Владимира Ильича, который радуется уничтожению шедевра мировой живописи, пусть и совершенному под ультрареволюционные лозунги и с «марксистским» обоснованием? Нет, конечно! Ленин, напротив, стремился к сохранению и защите шедевров. Уже в первый день Советской власти, 25 октября 1917 года Совнарком учредил должность комиссаров по защите музеев и художественных коллекций. Ими стали Б. Мандельбаум и Г. Ятманов. Коммунисты во главе с Лениным решительно боролись с расхищением музеев бандами уголовников и анархистов, а также с варварским отношением к художественным ценностям, когда их уничтожали или портили и из хулиганских, и из «политических соображений» (что нередко случалось в годы революции и гражданской войны). В апреле 1918 года Ленин подписал «Декрет о памятниках республики», который требовал ставить в советских городах памятники выдающимся деятелям искусства и культуры (в том числе художникам Иванову и Врубелю). Затем по предложению Ленина были открыты для народа библиотеки, музеи….
Не забудем, что ленинская, советская власть произвела просвещение народа, так что о голландском художнике Ван Гоге узнали и в далекой сибирской деревне, и в чукотской яранге. И это благодаря ленинским декретам красноармеец на Ленинградском фронте в своей котомке носил томик писем Ван Гога, о чем упомянул Гансовский…
3.
Я хотел на этом закончить своей ответ Богдану Илыку и всем сторонникам варварства под лозунгами социализма, но тут мне попалась в руки книжка малоизвестных писем Ван Гога брату. И я обнаружил там очень трогательное письмо, содержание которого имеет прямое отношение к нашему спору. Художник рассказывает в нем о стариной легенде, которая его пленила. Два человека получили на выбор золото и книгу. Один выбрал золото, стал богат, известен, влиятелен, получал все, что хотел, но счастливым так и не стал. Второй выбрал книгу, он бедствовал, нуждался, его не понимали и многие над ним смеялись. Но когда ему становилось совсем плохо, он открывал книгу, читал ее и хоть ненадолго становился счастливейшим человеком на свете. А дальше Ван Гог поясняет, что и книгу, и золото он понимает как символы, книга – это «разум, совесть и искусство», золото – вовсе «не только деньги».
Так и есть. Для одних идеал – созидание, дарение, культура, для других – разрушение, власть, приобретательство, варварство, пусть даже и прикрытое образованностью. Первые могут не называть себя социалистами, как ван Гог[7], но они по духу — борцы за лучшее общество и за прирост лучшего в человеке и в человечестве. Вторые могут клясться фразами из Маркса, Ленина и марксистов, но к великому делу очеловечивания человечества они отношения не имеют….
Конечно, я не имею в виду здесь моего конкретного оппонента – автора статьи на «Рабкоре». Он судя по всему – человек молодой со всеми свойственными для этой прекрасной поры жизни перехлестами. Я и сам в юности увлекался сюрреализмом, а не «передвижниками» и Ги Дебора и Маркузе предпочитал Платону и Лифшицу. Да дело и не в молодости вовсе, а в социальной ситуации. Мы видим как сейчас определенные социальные силы пробуждают самые темные, иррациональные инстинкты в народах, чтоб делать на этом свой гешефт. Мы видим как и у нас, на постсоветском пространстве, да и на Западе массы преисполняются злости, ненависти, упоением стихией разрушения и насилия. Метатели супов в шедевры – лишь частичка этой темной силы, которую культивирует и пытается использовать для своих целей поздний, стареющий империализм и которая все чаще в разных регионах планеты запускает в воздух кое что смертоноснее банки супа…
Плохо если в стане левых найдутся те, кто поддастся этим агрессивным, разрушительным, антикультурным общественным настроениям, кто забудет, что главные ценности левых – разум и совесть. Те же ценности, что двигали кистью блаженного гения — Винсента Ван Гога.
[1]https://rabkor.ru/columns/debates/2023/01/15/on_contemporary_followers_of_action_painting/
[2]https://news.ru/europe/ekoaktivisty-vylili-ovoshnoj-sup-na-kartinu-van-goga/
[3]https://rabkor.ru/columns/analysis/2022/12/08/marxism_and_relativism/
[4]Справедливости ради заметим, что ван Гог считается все же не художником-реалистом, а основоположником модернизма, критикуемого Лифшицем, но тот же Лифшиц писал, что в модерне раннем – конца XIX – начала XX века еще очень много было от реалистической традиции
[5]См. об этом мою статью «Ленин и классическая культура» https://rabkor.ru/culture/2022/06/06/lenin_and_classical_culture/
[6]http://lunacharsky.newgod.su/lib/ss-tom-7/lenin-i-iskusstvo-vospominania/
[7]Хотя, не состоя в партиях и не интересуюсь политикой, Ван Гог в Боринаже требовал от администрации шахты улучшить условия труда рабочих, а в Арле пытался создать коммуну художников
