«И время шло – ни шатко и не валко
Горел на кухне ливерный пирог».
Явился господь Мубараку и сказал, что через два дня будет конец света, затем попросил сообщить народу эту печальную новость. В своем обращении Мубарак заявил, что лично провел саммит с господом, на котором всевышний заверил его, что он будет оставаться президентом до конца света.
Для огромной массы египтян требование ухода Мубарака было продиктовано именно желанием «конца света», по крайней мере, того привычного порядка, в котором пребывал арабский мир последние десятилетия. «Стабильность», «порядок» – этими понятиями арабские правители слишком долго злоупотребляли, и сменившее Мубарака военное руководство продолжает монотонно бубнить тот же текст о «стабильности», повторяя даже словесные обороты и речевые клише своего отходящего к Аллаху президента. Определенная часть среднего класса частично решила свои проблемы и «просит разойтись». «Пора браться за работу, работать не покладая рук на процветание Египта» – твердят военные.
«Нам не нужна стабильность – нам нужен хлеб» – кричат уже после ухода Мубарака демонстранты на площади Тахрир, для которых вчерашние соратники из среднего класса стали врагами. В Египте, как и в Тунисе ведется оживленная дискуссия на тему: чей это протест? – среднего класса или профсоюзов рабочих. Кто из них, так сказать, более «матери-истории ценен»?
Противостояние продолжается, только становится более рассредоточенным – профсоюзные лидеры в отсвет на выдворение военными демонстрантов с Тахрир призывают принести Тахрир в каждый квартал, на каждый отдельный завод. Примечательно, что к протестующим присоединились на время и египетские полицейские, которых армия вынуждает исполнять обязанности, не удовлетворив требования повышения зарплаты. Безработные и полиция по одну сторону, армия и средний класс по другую. А заклинание стабильности продолжает повторять центральное телевидение…
«Все делается во имя стабильности и недопущения хаоса». Стабильность нужна была застывшей на своих постах верхушке, стабильность нужна была бизнес-партнерам, в том числе и иностранным. На долгие годы Египет замер в «стабильности», боясь пошевелиться – каждое движение отдавалось болью в том или ином секторе, задевая те или иные кланы. Для окружения Мубарака (как и других арабских долгожителей) любой шаг с верхушки пирамиды был, конечно, шагом вниз. Для «среднего класса» – были варианты и присутствовал, так сказать выбор вектора движения. Для подавляющего большинства стабильность равняется медленной смерти (безработных и неквалифицированных рабочих, чей месячный заработок равнялся 2 килограммам мяса в Каире, а в провинции и того меньше). «Стабильность – бич арабского мира». Там, где больше половины населения младше 30 лет говорить о стабильности равнозначно политическому самоубийству. Стабильность, в понимании арабских президентов отныне можно будет насадить лишь очень большой кровью и жестокими подавлениями всех низовых движений плюс цензурой интернета и телеканалов. Арабский мир пришел в движение. Как пишет Абу Ахмад Фуад (НФОП): «египетский народ изменил ход истории… мы знаем, что предстоят еще новые сражения, знаем, что революция далека от завершения, знаем, что многие силы пытаются использовать ее в своих интересах… но мы убеждены, что египетский народ привел в движение историю и весь регион».
Фактически ему вторит израильский левый журналист Гидеон Леви из Haaretz: «Так называемая стабильность для миллионов арабов означает жизнь при криминальных режимах… и настало время потревожить мир, подорвать бессмысленную стабильность, в которой пребывает Ближний восток… и народы Туниса и Египта начали этот процесс». Для постсоветских стран «дестабилизация» имеет преимущественно негативный оттенок. Наши протестные движения были сосредоточены на торможении неолиберальных реформ, требуя стабильности и покоя. Возможно, это и результат общего старения населения. Когда наши медиа подсчитывают сколько прибыли потерял Египет за время беспорядков, сколько сувенирных лавочек закрылось в Хургаде, они, естественно, не упоминают, что подавляющее большинство 80-миллионного населения не получали ничего от развитого туризма, а следовательно им откровенно плевать на потери 5-6%, кормящихся на туристах мелких предпринимателей. Стабильности и порядка после ухода Мубарака жаждет мелкий лавочник, чья предыдущая взятка местным органам фактически пропала. И сколько бы не говорили египетские власти о том, что Аль-Джазира «дестабилизурует ситуацию» и разжигает гражданскую войну – ее смотрят и слушают, она нашла аудиторию и редкий медиа-проект можно сравнить по успешности с этим катарским телеканалом. Несмотря на все проклятия в адрес телеканала его ловят даже там, (где как в Эритрее) глушат – находятся народные умельцы. Простые ролики, ходящие в сети, где дикторы не стесняются понятий «класс», «классовое разделение» и показывают жизнь египетского среднего класса, верхушки бизнес-сообщества, а затем ужасы нищеты. Без особых комментариев. Кадры народа требующего хлеба и затем кадры мест, где этот хлеб имеется в виде запасов муки с одной лишь ремаркой, что хозяин склада верно служил Мубараку, а живет он там-то… Нарезка интервью, где люди в мраморных бассейнах жаждут стабильности и кадры динамики бегущей демонстрации – счастливые и гневные лица, отрицающие «стабильность» всем своим видом…
Аль-Джазире и фейсбуку удалось свести на нет то, что десятилетиями внушали своим гражданам арабские президенты, культивируя региональные различия (египтяне круче палестинцев, тунисцы лучше марокканцев). «Мы говорим на одном языке. Слушаем одну и ту же музыку, домохозяйки Алжира и Йемена обмениваются рецептами блюд» – так возрождается «арабизм», воспринимающий местных «царьков» в качестве преграды экономическому процветанию, обмену информацией и динамичному развитию, на которое способно общество, где около половины населения младше 25 лет.
У этого зарождающегося движения еще нет своего политического голоса, само оно находится в процессе формирования. Группы молодых активистов по нескольку раз за день сходятся, формируют блоки, распадаются, выслушивают советы, как справа, так и слева. Но ни одна существующая политическая сила не может (даже если осмелится) подхватить настроения, гуляющие в народе. Соответственно, практически ни одной из них нет доверия. Ситуация весьма напоминает европейские протесты, где левые партии, озираясь по сторонам, беспокоясь о своем будущем, не решаются выйти «за рамки приличий». Боязнь прихода в Египте к власти «братьев-мусульман», по сути, ничем не оправдана, но политические комментаторы оперируют лишь известными политическими фигурами и партиями. Страх вызывает именно неизвестность, непредсказуемость зарождающихся движений. Старые политические силы в глазах протестующих зачастую дискредитированы сотрудничеством с властями или крупным бизнесом. И ни одна из них не смеет поднять востребованный лозунг нарушения стабильности. Рабочие предприятий требуют суда над мелкими чиновниками и собственниками предприятий. Массы безработных требуют экспроприации всех состояний нажитых при Мубараке. Солидарность с арабами других стран требует нарушить Кемп-Дэвидские соглашения. В этот момент любая политическая сила, которая поддержит эти требования (при условии, что раньше она не была дискредитирована сотрудничеством с Мубараком) «сорвет Джек-пот» и получит доверие не только египтян, но арабов других стран. Но и демократическая оппозиция, и исламисты гарантируют неприкосновенность бизнеса. Та поддержка, которую они до сих пор имели, вполне их устраивает. В понедельник и йеменские оппозиционные партии пошли на переговоры с Салехом, заслужив у протестующих характеристику «политических трупов».
Как разочарованно написал один из египетских блогеров: «желания рискнуть головой у старых политических партий нет». Следовательно, вся инициатива переходит к низовым группам, которые условно объединяют понятием «дух 2011» (The Spirit of 2011) по аналогии с «духом 1952-го», свергнувшего короля Фарука. Британский журналист Джейс Шот характеризует его как «процесс самоопределения народа через отрицание стратегий элит и крупных политических партий, поддерживающих курс стабилизации». «Движению свойственны самоуправление и динамичное лидерство на уровне улицы при отсутствии какой-либо политической организации, но с политическими и экономическими требованиями».
«Абортированная революция или генезис революции?» – задается вопросом арабский аналитик Бехзад Махдиан. Вводимый военными запрет на забастовки поддерживает средний класс и ответом на него стали уже в понедельник многочисленные акции саботажа и порчи рабочими оборудования на предприятиях.
«Стабильность. Стабильность. Стабильность» – упорно повторяют правительственные каналы, пока Мубарак отбывает в мир иной.
