Программа Фронта выдержана в духе общелевой риторики: борьба за демократию и социализм, самоорганизация, защита трудовых прав, социальная справедливость и т. д. В руководящие органы РОТФ вошли известные левые и профсоюзные деятели, в том числе председатель Межрегионального Профсоюза Работников Автомобильной Промышленности (МПРА) Алексей Этманов, лидер «Левого Фронта» Сергей Удальцов и руководитель РКРП-РПК Виктор Тюлькин. Среди декларируемых задач Фронта – регистрация в качестве политической партии и участие в выборах всех уровней.
В левой среде это событие породило самые разноречивые отклики: от пылкого энтузиазма до не менее горячего неприятия. Но, пожалуй, самой распространенной реакцией является выжидание – никто, в том числе и сами фронтисты, не может предугадать, находимся ли мы на пороге «великого перелома», или наблюдаем очередной фарс.
Критика РОТФронта звучит как справа, со стороны КПРФ, так и слева – из уст радикальных левых. Обвинения зюгановцев предсказуемы: новое политобъединение клеймится как «проект Кремля», призванный оттянуть у компартии голоса протестного электората. Не менее предсказуема и сектантская полемика, сводящаяся к тому, что Фронт – реформистское образование, погрязшее в тред-юнионизме, парламентаризме, оппортунизме и тому подобных смертных грехах.Наконец, третья группа критиков, в том числе и внутри РОТФронта, акцентирует внимание на досадных недоразумениях вроде присутствия в рядах «красных фронтовиков» откровенно националистической группировки «Армия Воли Народа» во главе с таким одиозным персонажем как Юрий Мухин, или наличия в его программе реакционно-популистского пункта о «резком ужесточении уголовных наказаний за отдельные виды преступлений».
Популистский проект или активистская организация?
Принципиально, в намерении использовать даже самый куцый парламентаризм в интересах рабочего движения нет ничего плохого. Царская Дума была таким же «не-местом-для-дискуссий», как и Дума нынешняя, однако большевики ею все же не брезговали и получали мандаты, несмотря на все юридические рогатки. Социальным движениям нужны «свои» депутаты, а значит, объективно необходима и своя, независимая от властей и работодателей, политическая партия.
Проблема не в принципиальной допустимости или недопустимости участия в буржуазном парламенте (о чем любят порассуждать ультралевые сектанты), а в том, насколько такое намерение осуществимо при нынешнем – крайне слабом – развитии рабочего и левого движения.
Очевидно, что регистрация партии в нашей стране не сводится к формально-бюрократической процедуре. В последние десять лет политическое поле было, как известно, методично зачищено (в числе других пострадала и тюлькинская РКРП-РПК, утратившая партийный статус). Исход предвыборных усилий «несогласных» ясно показывает, что участие в выборах любых неподконтрольных Кремлю сил стало категорически невозможным. И было бы странным надеяться, что для «экстремистского» РОТФронта с Тюлькиным, Удальцовым и Этмановым будет сделано исключение.
Рассчитывать на непротивление Кремля появлению новой политической партии можно было бы либо в случае массового протестного подъема, когда радикалы на улице казались бы власти более опасными, чем те же радикалы в Думе, либо в случае либеральной «революции сверху». Однако ни того, ни другого случая нет и в помине, и если большинство РОТФ в лице РКРП-РПК видит приоритетной задачей объединения – вернуть тов. Тюлькину думское кресло, то 99 % из ста, что это бредовая, обреченная на провал, затея.
Но ничего не меняется и в том случае, если предположить, что РОТФронт будет каким-то чудом зарегистрирован и допущен к выборам. В самом деле, кто будет голосовать за «рабочую партию», когда отсутствует массовое рабочее движение? У ностальгирующих старушек и падких на популистскую риторику обывателей уже есть КПРФ, которая вполне удовлетворяет запросам этой части электората. Избирателя, который проголосовал бы за партию Тюлькина – уже нет. Избирателя, который проголосовал бы за партию Этманова – еще нет.
К счастью, далеко не все участники Фронта зациклены на выборах. В нем, безусловно, имеется здоровое ядро рабочих, видящих в РОТФ, прежде всего, активистскую партию, призванную содействовать самоорганизации, солидарности и политическому воспитанию трудящихся. Эту позицию замечательно выразил Петр Принев, председатель профсоюза «ММ Полиграфоформление Пекэджинг», избранный в состав ЦК РОТФронта:
Схожей позиции придерживается и Алексей Этманов, также не питающий иллюзий относительно парламентских перспектив РОТФронта, и постоянно подчеркивающий необходимость внутрипартийной демократии.
Кстати, и в отношении ультраправых «реформисты» из профсоюзов проявили куда большую непримиримость, чем «ортодоксальные коммунисты» из РКРП, не постеснявшиеся опозорить славное имя «Рот Фронт», протащив в него профашиста Мухина. . Наблюдается парадоксальная картина: не левые борются с предрассудками профсоюзников, а передовые профсоюзники дают «левым» уроки интернационализма, предостерегают от парламентского кретинизма, заявляют, что (Этманов).
Блок прошлого с будущим
Определяющая черта РОТФронта – его бросающаяся в глаза эклектичность. Будущее и прошлое обитают здесь под одной крышей. Новая генерация профсоюзных активистов, наиболее ярким представителем которой является Этманов, это, безусловно, авангард российского рабочего класса, но такой авангард, который вырвался далеко вперед по отношению к основной массе работников. Напротив, РКРП являет собой пример откровенно ретроградной левой партии, имеющей несомненные заслуги перед рабочим движением, но погрязшей в советско-сталинистском догматизме и органически неспособной найти общий язык с современностью. Вышесказанное, впрочем, относится не к одной РКРП, но и к некоторым троцкистским группам, задававшим тон в Движении Трудящихся, инициативе, предшествовавшей РОТФронту, и бездарно утопленной в сектантском словоблудии.
И это вполне закономерно. Сложившись в условиях глубочайшего в истории поражения рабочего класса, российское левое движение появилось на свет с тяжелейшей родовой травмой. Сектантская косность, оторванность от реальной жизни, практическая беспомощность – все эти уродства могут быть устранены лишь путем «естественного отбора». Прав Принев: политиканы и догматики, неспособные к полезной деятельности, отвалятся как шелуха. А то, что останется – и будет рабочей партией, не по самоназванию, а по факту. Поспособствует ли всему этому РОТФронт? При нынешнем соотношении сил, вряд ли. Как предвыборный проект он очевидно бесперспективен, а активистской структурой сможет стать лишь тогда, когда перестанет быть предвыборным проектом.
