Президент Аргентины Кристина Фернандес де Киршнер решила перенести на 28 июня выборы в парламент, запланированные на декабрь 2009 года. Причина такой спешки – резкое падение популярности ее правления, продолжившего дело мужа Кристины, Нестора Киршнера, начатое в 2003 году.
В декабре 2001 года Аргентина взорвалась. В 90-е годы, в правление Карлоса Менема, страна была подвергнута жестокому разорению: были приватизированы нефте- и газодобывающие предприятия, электростанции, водопровод, телефонные компании и авиакомпания Aerolineas Argentinas. Коррупция достигла огромных размеров. Безработица и бедность возросли до рекордных показателей.
Недовольство накапливалось, и наконец аргентинский народ сверг президента Фернандо де ла Руа, который вел ту же политику, что и Менем, с тем же министром экономики, Доминго Кавалло.
В 1998 году Кавалло посетил Россию, чтобы дать уроки правительству Бориса Ельцина. Он расписывал преимущества «аргентинской модели», которую МВФ представлял как пример подражания для всего мира.
Через три года после этого визита «аргентинское чудо» испарялось в воздухе – и Аргентина, как Россия в 1998-м, объявила дефолт своего огромного внешнего долга.
В Латинской Америке приходят к власти новые правительства
То, что происходило в Аргентине, наблюдалось во всей Латинской Америке. За первые годы XXI века почти во всех странах континента свергли неолиберальные правительства 90-х годов и избрали новые правительства, на этот раз с противоположным знаком: популистские, социал-демократические или левые.
К власти пришли венесуэлец Уго Чавес, последователь Симона Боливара, освободителя Америки; бразилец Луис Инасиу Лула да Силва, основатель профсоюзного центра CUT – первый в бразильской истории рабочий, ставший президентом; боливиец Эво Моралес, первый президент-индеец и крестьянин, вытеснивший из власти белую аристократию; уругваец Табаре Васкес, врач, избранный от левоцентристского Широкого фронта, одним из основных составляющих которого стали Тупамарос; эквадорец Рафаэль Корреа, экономист с прогрессивными идеями; никарагуанец Даниэль Ортега из Сандинистского фронта национального освобождения.
С исторической точки зрения, эти правительства можно сравнить с правительством Керенского в России в 1917 году или с испанским Народным фронтом в 30-е. Как сказал Троцкий, они являются крайним вариантом буржуазии, последней дамбой перед революцией.
На эти новые латиноамериканские правительства возлагались огромные надежды. Но опыт первого десятилетия XXI века оказался негативным. Социальное неравенство ничем не отличается от того, что было в 90-е, приватизированные предприятия продолжают обирать население, внешний долг увеличивается, вновь нарастает социальное недовольство.
Шесть лет киршнеризма
В ходе недавней предвыборной кампании Нестор и Кристина убеждали голосовать за них так. «Мы или хаос», – говорили они, в случае поражения Киршнеров «Аргентина взорвется» и «вернется в 2001 год»…
Однако «киршнеровский рай» существует только в головах бывшего и нынешнего президентов. Реальность, в которой живут трудящиеся, сильно отличается от фантазий президентской четы.
Некоторое время назад были обнародованы данные баланса экономического правления Киршнеров. Цифры ужасают.
Именно Киршнеры выплатили огромный внешний долг страны в 22 миллиона долларов. После выплаты наличными долга Международному валютному фонду Аргентина вновь оказалась под контролем этого органа. Сегодня долг страны больше, чем в 2001 году: 145 975 миллионов долларов, 174 959 миллионов включая долг по дефолту.
Реальная инфляция привела к тому, что с 2007 года покупательная способность, вызванная девальвацией 2002 года, населения не улучшается после того, как она была частично восстановлена между 2004 и 2006 годами.
Уровень бедности уже доходит до 31,3 %, то есть 12,5 миллионов человек. Эрнест Критц, директор Общества исследования труда, представляет близкие данные – 32 % населения.
Согласно экономисту Хавьеру Линдембоину, в 2006 году трудящимся оставались 33 % ВВП, а остальное забирали бизнесмены, что очень далеко от перонистского правила 50 на 50. Это больше, чем при кризисе 2002 года, когда это число составляло 27 % ВВП. Однако нынешнее распределение менее благоприятно для трудящихся, чем в 2001 году, перед кризисом, когда общая сумма заработной платы составляла 38 % продукта. И это даже хуже времен правления Менема, когда эта цифры колебались между 40 % и 35 %.
Киршнеризм не пресек начавшуюся в 70-е концентрацию богатства, и даже ухудшил положение. Разница в доходах между 20 % самых богатых и 20 % самых бедных от 7 раз в 1974 году увеличилась до 10,8 раз в 1990 году, до 13,5 раз в 1998 году, оставалась на этом уровне в 2004 году и повысилась до 13,9 раз в 2006 году. С этого момента инфляция уменьшила доходы временных рабочих, основы пирамиды, и увеличила неравенство. По данным организации INDEC, разрыв в конце 2008 года дошел до 14,4 раз.
Утечка капитала составила 33 миллиарда долларов за два года.
Киршнеры поддерживали основной план передачи в частные руки важнейших природных ресурсов: нефти, газа, минерального сырья и т.д. Теперь Аргентина оказалась перед необходимостью импорта нефти.
Как и при менемизме, вновь потерпела неудачу теория, что бесконтрольный рост производства решит проблему бедности и неравенства. Бедность стала настоящей трагедией для почти 40 % нелегальных работников, трудящихся в тяжелых условиях за мизерную зарплату. Увеличилась разница в доходах работающих по контракту, официально, и «по-черному».
Итоги правления Киршнеров не оставляют сомнений: продолжается политика планомерного порабощения страны основными центрами империализма – несмотря на международное положение в каждый исторический момент. Это продолжение процесса, начатого более 30 лет назад, во время военной диктатуры министром экономики Мартинесом де Хосом, продолженного правительствами Рауля Альфонсина и Кавалло–Менема. Чета Киршнер существенно развила постулаты своих предшественников – при поддержке предпринимателей.
Социальный упадок
400 тысяч молодых людей между 15 и 25 годами (350 тысяч из них – из Большого Буэнос-Айреса и 50 тысяч – из федеральной столицы) не учатся и не работают. Это самое ощутимое последствие шести лет киршнеризма.
Эпидемия лихорадки денге (заболевания, переносящегося комарами), которую чета Киршнеров хочет скрыть, – одна из наиболее серьезных за всю историю Аргентины. Тяжесть эпидемии объясняется исключительно тем, что в большинстве регионов с наиболее высоким уровнем бедности отсутствуют элементарные санитарные условия.
Замена 29 июня
На сегодняшний день все опросы показывают, что киршнеризм движется к сокрушительному поражению. Он проигрывает в основных округах страны: в Мендосе, Кордове, Санта-Фе и Федеральной столице Буэнос-Айресе. Во всех этих регионах опрос населения отводит официальным кандидатам меньше 5 % голосов. В стратегической провинции Буэнос-Айресе список кандидатов возглавляет лично Нестор Киршнер – и он может проиграть (или выйти вничью) другому кандидату от перонистов, Франсиско де Нарваесу.
Перонисты, основная политическая сила, раздроблены и дезориентированы. Нестор Киршнер формально возглавляет партию, но большинство ее членов ему не подчиняется.
Таким образом, очевидно, что правящая партия утратит большинство в парламенте. Возникнет проблема: как Кристина Киршнер сможет править страной еще почти два года – до окончания срока ее полномочий в 2010 году.
Основная оппозиция Киршнеру (вне партии перонистов) объединилась в альянс, в который входят даже сам вице-президент Хулио Кобос, избранный вместе с Кристиной, Гражданский радикальный союз и партия «Гражданская коалиция».
Спор между оппозицией и правительством идет не из-за экономического плана. Здесь между ними нет особых противоречий: все согласны с моделью преклонения перед империализмом и защиты крупных ТНК. Они дерутся лишь за кусок пирога.
Предмет главных разногласий – как управлять страной после 28 июня. Авторитарная модель Киршнеров – отказ от консультаций с другими партиями, даже без созыва совета министров – очевидно, терпит поражение и таким образом делает страну все более неуправляемой. Растут борьба рабочих и социальное сопротивление, и власти не в силах это остановить.
Радикалы и перонисты предлагают вернуться к более мягкому режиму, при котором существенно значение парламента, а политические партии вынуждены искать компромисс, чтобы противостоять подъему борьбы. Но оппозиция – это не путчисты, отмечают левые: оппозиция хочет дисциплинировать Киршнеров, чтобы они отработали свой срок, принуждая их к политическому соглашению.
Единственная проблема: неизвестно, согласятся ли с этим Киршнеры или хлопнут дверью и убегут в Патагонию, откуда они родом. А такие события лишь приблизят новые президентские выборы.
Призрак 2001-го
Заявления Нестора и Кристины Киршнер о возможности «хаоса» в случае их поражения на выборах не случайны.
Аргентинская экономика росла 6–7 % в год благодаря благоприятным обстоятельствам, за счет повышения общемировых цен на сельскохозяйственную продукцию, что позволяло мультинациональным корпорациям получать огромную прибыль. Но сейчас – кризис, и повсюду в мире трудящиеся подают «дурные примеры»: всеобщие забастовки, многотысячные мобилизации, захваты заводов с заложниками во Франции, Англии и других странах Европы…
В этом месяце отмечается 40-летие Кордобасо, восстания рабочих и студентов в провинции Кордова, ставшего началом конца военной диктатуры. Это восстание было детищем французского Мая-68. Сегодня надо иметь в виду этот урок.
Крупные революционные процессы Старого света всегда находили отклик в Латинской Америке. И сегодня происходит то же самое.
В 2008 году три месяца проходили забастовки и акции протеста мелких и средних аграриев, и эти протесты окончательно обрушили популярность Киршнеров.
Затем поднялась волна забастовок, захватов предприятий, блокирований дорог, протестов в центрах городов, участники которых таким образом противостояли увольнениям и требовали повышения зарплат.
Захваты металлургического завода Maleh и маслозавода в Росарио, борьба трудящихся General Motors в Росарио в конце прошлого года, когда они смогли остановить увольнения, акции протеста на автомобильных заводах Iveco и Renault в Кордове в апреле, борьба против повышения тарифов в Комодоро Ривадавиа в Патагонии, массовые перекрытия дорог работниками больниц и госслужащими в Буэнос-Айресе, сбор 8 тысяч рабочих-нефтянщиков в провинции Неукен, огромная национальная забастовка учителей в начале марта (начало учебного года), 45-дневная забастовка учителей провинций Рио-Негро и Неукен, и стихийные протесты против бандитизма в различных городах – все это знаки грядущего.
Цикл Киршнеров подошел к своему завершению. Но трудящиеся и народ в целом решительно заявляют тому, кто выиграет на ближайших выборах: в стране сложился новый рабочий класс, молодежь, не готовая выполнять приказы профсоюзной бюрократии. Они не верят ни обещаниям Киршнеров, ни словам старых политиков, прикидывающихся оппозицией.
Рабочий класс готов к упорной борьбе.
