Забавно все-таки получается: наши выборы, особенно президентские, были предсказуемы, как дождь осенью, а по поводу американских аналитики гадают, как на кофейной гуще. Сегодня у Маккейна поддержки на 2 % (или 4 %) больше, завтра – преимущество у Обамы. У Джорджа Буша поддержки осталось 30 %, чуть ли не меньше, чем у Никсона перед его позорным уходом, но ведь осталась, осталась поддержка! «Покажите мне эти 30 %, – восклицает режиссер Майкл Мур, – я спрошу у них, что еще должен сделать Буш, чтобы они перестали его поддерживать!»
А кстати, кто именно эти 30 % и кто те 40–50 %, поддерживающие республиканцев? Какие обстоятельства жизни, статусные характеристики, идеологические установки и резоны определяют их позицию? И в том, и в другом лагере есть люди с самыми разными доходами, уровнем образования, жизненными стратегиями. Тот же Майкл Мур обещал потратить на борьбу с администрацией Буша сумму налога, которую он сэкономил (tax cut) благодаря бушевским же реформам. А большинство аналитиков в США и не пытается составить сколько-нибудь подробный социологический портрет избирателей-демократов или республиканцев, полагая, что политические пристрастия связаны с личной историей, характером – как эстетические или сексуальные предпочтения. Общим местом стало рассуждение, что Буша поддерживают консервативные избиратели, в сельской местности его позиции прочнее, чем в городах, более образованные граждане голосуют за кандидатов от демократической партии часто просто за букву D рядом с фамилией.
Однако самая заметная граница между противоположными электоральными группами – культурная.«Средневековье против modernity», – так характеризуют предвыборное противостояние моя сестра и ее муж, профессора биологии, 17 лет живущие в США. Сестра и подбросила мне мысль о том, что противостояние демократов и республиканцев в США сегодня – это борьба двух принципов социальной жизни, элитарности или справедливости, прогресса или регресса. Проблема в том, что это противостояние складывается во многом помимо намерений участников политического процесса. Кандидаты становятся символами развития или застоя по факту принадлежности к той или иной партии независимо от своей реальной политической позиции. Есть и более драматический момент. Выборы разделили Америку пополам, разделили жестко, но даже эта граница подвижнее, чем барьеры внутри этих противостоящих друг другу «групп поддержки».
Городок Брентвуд недалеко от Нэшвилла, штат Теннеси. Средний годовой доход семьи 100 тысяч долларов. Богатый городок. Жители в большинстве своем поддерживают республиканцев. Но на дорогих машинах, стоящих у дорогих магазинов, вы не увидите наклеек с лозунгами в поддержку Буша или Маккейна. Эти избиратели прагматичны: война приносит прибыль – они голосуют за войну, традиции необходимы, чтобы обеспечивать поддержку прибыльной войне, – они голосуют за традиции. Ничего личного, просто бизнес. А вот по бесконечным дорогам Америки мчатся другие республиканские избиратели. Старенькие грузовики, заметная лысина водителя, жиденький хвостик из-под широкополой шляпы. На машине наклейка Support our troops! («Поддерживаем наши вооруженные силы» – лозунг поддержки войны в Ираке) с обязательным звездно-полосатым флагом. Четкая закономерность: чем старше грузовик и потрепанней его владелец, чем вероятней наличие наклейки, да и сами лозунги пафосней.
Дорога для меня – вообще символ США. И не дороги в городах, а бесконечные и совершенные хайвеи, уходящие в облака, проложенные «посредине ничего». На шоссе во Флориде я увидела дорожную рекламу, выражающую для меня истинно американский подход к жизни. «Вы знаете, что ад существует?» – грозно вопрошает огромный плакат. И спустя несколько миль – «Баптистская церковь приглашает». Не успела я прийти в себя от изумления, не успели мы вспомнить примеры рукотворного, человеком созданного ада, как нам уже предложили надежное и быстрое решение. Очень по-американски. Американцы вообще свято верят, что человек может (и должен) быть счастлив почти при любых обстоятельствах («почти» – это моя русская меланхолическая душа добавила). Чего стоит название книги, которую моя сестра как-то видела в магазине: «Как жить счастливо, если у вас рассеянный склероз?» Смеетесь? А я завидую такому жизнелюбию. Нужная штука, вообще-то.
В Университете Вандербильда, что в штате Теннеси, вы сторонников Буша и избирателей Маккейна не найдете. В лаборатории моей сестры стены оклеены «бушизмами». На огромном плакате Джордж Буш корчит невообразимые гримасы, и около каждого изображения президента – фото обезьянки с соответствующим выражением мордочки. Обезьянка симпатичней. Одна гримаса Буша без двойника, вместо него надпись: «Извините, я не нашел у обезьян такой же глупой физиономии». А вот совсем другие избиратели демократов: посетители супермаркета Wall-Mart, который славится своими низкими ценами. В основном чернокожие, очень небогатые. На стареньких автомобилях наклейки с весьма остроумными выпадами против Буша и Маккейна.
Эти объединения – против, а не за, а такие союзы очень непрочны. Стратегия сводится к стремлению оттеснить ненавистного оппонента. Один из самых популярных лозунгов сторонников демократов – п Anyone, but Bush («Кто угодно, только не Буш»). И только когда главная цель достигнута и «только бы не» остался за бортом, выяснится, что цели бывших союзников могут стать не просто различными, но противоположными. Посетители дешевого супермаркета не возражают против развития науки и образования, не имеют ничего против прогресса и культуры, но вопросы выживания для них намного важнее. А выживание – это развитие социальной сферы, медицинская страховка и социальная защита в сфере занятости. Научной и художественной элите необходимо сохранить культурные завоевания, посетителям Wall-Mart'а – получить хотя бы слабую надежду когда-нибудь к этим завоеваниям прорваться. На все может и не хватить подорванного бюджета. Кто бы ни победил, вырвав свои 2–4 % на выборах, он очень быстро обнаружит, что получил не только разделенную пополам страну, но и сторонников, которые отнюдь не едины.
Как бы потрепанные владельцы грузовиков с патриотическими лозунгами ни были верны традициям, рано или поздно (похоже, правда, что поздно), и до них дойдет: за войну расплачиваются преимущественно они, реформы налоговой системы бьют прежде всего по их кошельку.
Путешествуя по Соединенным Штатам, я все время почему-то вспоминала глупый припев, который, по словам Остапа Бендера, напевает непокорная и неуловимая дева-Счастье: «Ах, Америка – это страна, где гуляют и пьют без закуски». Остап Ибрагимович не очень отчетливо представлял себе порядки в этой самой Америке. Ну, скажем, в штатах, принадлежащих к «библейскому поясу», продажа спиртных напитков ограничена. А есть и вовсе «сухие районы», к ним принадлежит и тот, в котором производят знаменитый виски Jack Daniels. Забавная получается ситуация: производить можно, а продавать, покупать и пить – нельзя.
Такие нелепости никак не укладываются в многочисленные мифы о месте, которое обозначается по-китайски иероглифом «Прекрасная страна». Страна – символ неограниченных возможностей, свободы и процветания регулирует свою жизнь многообразными правилами и запретами, в том числе и неожиданными, и даже нелепыми. Страна небоскребов и высоких технологий, собирающая ученых со всего мира и гордящаяся своей экономической и технологической мощью, на большей части своей территории – одно- и двухэтажная, довольно провинциальная и даже сельская. Шикарные коттеджи по бокам шоссе уступают место целым поселкам трейлеров – это самое дешевое жилье и, увы, довольно популярное. Свыше 70 % американцев поддерживают развитие науки, и в то же время качество обучения в средней школе (точнее, полное отсутствие этого качества) – национальная проблема, а некоторые штаты периодически вводят новшества в образование: например, отменяют эволюцию! А тем временем музеи (особенно технологические, музеи естествознания, планетарии) и национальные парки в США совершенно потрясающие. Да только посетители национальных парков принадлежат к строго определенному – образованному – кругу, а в музеях самые активные и заинтересованные посетители – дети до 10 лет, которых еще не окончательно оболванило телевидение и им не заморочили голову проблемы выплаты долгов за дом.
Я была очень удивлена тем, как прочно и долго обсуждалась в американских СМИ супружеская измена демократа Джона Эдвардса, за которую он, бедняга, долго и нудно оправдывался по всем новостным каналам и чуть ли не в каждой газете. Эта проблема конкурировала какое-то время даже с новостями из Грузии. Потом, правда, жена Эдвардса простила, и новость постепенно исчезла с первых полос. Но удивляться, наверное, не стоит. Большая, красивая, такая разная и противоречивая страна каждый день решает проблемы посерьезнее, чем выборы. В конце концов, победа Обамы не означает немедленного торжества прогресса и культуры, но и торжество Маккейна автоматически не ввергнет Соединенные Штаты в пучину средневековья. А проблемы внутренних барьеров в стане своих сторонников решать им будет не легче, если не труднее, чем проблему примирения с избирателями противников. В конце концов, прогресс или регресс, развитие или загнивание мы поддерживаем почти каждым шагом своей повседневной жизни, а не раз в несколько лет, ставя галочку в избирательном бюллетене. Здесь-то фокус небольшой: американцам даже и фамилию читать не надо, достаточно найти буковку D или R. А мы нужную фамилию вообще учим задолго до выборов. Только не так все просто, правда?
