Распад Советского Союза закономерным образом привел к тому, что в получивших независимость республиках бывшего СССР буйным цветом начал распускаться национализм всех мастей и оттенков. Разумеется, он не смог обойтись без создания образа врага, на которого идеологи-шовинисты начали науськивать свои народы. Не миновала сия участь и Киргизию, где пользующиеся отсталостью народных масс, их низким уровнем жизни и нарастающим недовольством националисты стали разыгрывать антироссийскую карту.
Данная тенденция развивалась то более, то менее активно в зависимости от политической конъюнктуры. Сегодня, накануне грядущего присоединения Киргизии к Таможенному Союзу, можно заметить, что лозунги антирусской направленности снова стали актуальными для отдельных групп местной политической элиты, незаинтересованной в продолжении киргизско-российской интеграции. К оным мы, без сомнения, можем отнести в первую очередь собственно самих националистов, прозападно-ориентированное лобби и часть предпринимательского сектора, существующего за счет практики реэкспорта китайских товаров через территорию КР на рынки России и Казахстана. Последнее, как известно, перестанет существовать, обзаведись Киргизия членским билетом Таможенного Союза.
К счастью, арсенал националистической риторики, к которой прибегают киргизские националисты, небогат, и население к ней не шибко прислушивается, с одной стороны, по причине исторически хороших отношений между киргизами и русскими, а с другой, ввиду нарастающих темпов трудовой миграции (по разным оценкам, численность граждан Киргизии, находящихся в России, достигает 1 млн человек). Иными словами, сложно одновременно планировать переезд в РФ для трудоустройства и при этом сетовать на российский империализм. Впрочем, у некоторых получается и это.
К чему же апеллирует киргизский национализм? Темы здесь всего три. Первая — это языковой вопрос. Сегодня, несмотря на два с лишним десятка лет независимости, русский язык остается в Киргизии довольно распространенным. В особенности это касается севера страны, исторически гораздо более развитого и индустриального по сравнению с аграрным югом.
В такой ситуации местные ура-патриоты постоянно пытаются раскачать тему киргизского языка, призывая то перевести на него все делопроизводство, то заставляя отчитывающихся в парламенте чиновников говорить на нем. К счастью или к сожалению, дальше этого дело пока не идет, так как для осуществления планов националистов стране потребовались бы десятки миллионов долларов для переобучения огромного штата госслужащих, издания баснословного числа соответствующей литературы и проведения необходимой в таких случаях научной работы, ибо весьма значительная часть терминов, активно использующихся в современной жизни, в киргизском языке попросту отсутствует.
В продолжение этой мысли нельзя не упомянуть о стремлении радеющих за развитие киргизского языка патриотов переименовать все, что носит русскоязычное название.
Некоторые из подобных лозунгов представляются особо неприятными. Вот, к примеру, выдержка из статьи местной газеты «Азат.kg»:
— В крупных городах кыргызы говорят по-русски, одеваются по-русски, — пишет ее радеющий за национальную самобытность автор. — Этот недуг, эта хворь не оставила нас… При выезде из Тараза и попадании в Чалдовар сразу начинаются: Панфиловка, Ново-Николаевка, Константиновка, Петропавловка, Сосновка, Садовое, Александровка и другие… Поражаюсь, что мы со времени становления независимого государства сохраняем имена захватчиков… Переименовать топонимы сел и деревень, данные в честь имен русских захватчиков!
Не отстают и «просвещенные» ориентированные на Запад издания, вроде такого популярного местного киргизскоязычного СМИ, как Kyrgyztoday. Журналист этого агентства, махнув рукой на недопустимость тавтологии, пишет:
— После распада СССР русский язык сдает свои позиции по всему миру. Потому что русский язык остался языком революции, социализма (sic! — прим. авт.). Но мы не отважились отказаться от русского языка. В данное время русский язык мешает развитию кыргызского языка. Как бы мы ни продолжали «зомбировать» молодежь, заставляя учить русский язык, он пригождается только чиновникам, которые преклоняются перед Россией. А сельская молодежь предпочитает говорить на кыргызском языке. Нам бы следовало признать официальным английский, нежели русский язык.
Вторая тема — Таможенный Союз, обсуждение которого в последнее время не обходится без параллельной дискуссии о ситуации на Украине. Как пишет, к примеру, местная киргизскоязычная газета «Алиби», Россия якобы готовит КР судьбу Крыма, рассчитывая присоединить ее к себе таким же образом — через референдум.
— Алыкул Осмонов (киргизский поэт — прим. авт.), обращаясь к России, написал строки: «Эй, Россия, родная мать!» Сегодня Россия превращается из «родной» матери в «жестокосердную». Она отделила от Молдавии Приднестровье, Южную Осетию и Абхазию — от Грузии. Теперь отобрала Крым у Украины. «Куда завтра направятся взоры России?» — вторит «Алиби» другая киргизскоязычная газета «Искра». — Крым присоединился к России, зарплаты в мгновение ока выросли в три раза, многие служащие вздохнули свободно и почувствовали себя счастливыми. Если бы и наши зарплаты так же выросли, да где там! Для этого нам необходимо войти в Россию. Но разве мы ослы, чтобы терять свою суверенность? Чем быть под началом России и ходить сытыми, лучше быть голодными, но независимыми.
Интересно, согласны ли с автором вышеприведенной цитаты сами голодные?
Вообще стоит отметить, что национализм в Киргизии, как, впрочем, и во многих других странах, не отличается высоким уровнем образования своих идеологов. К примеру, один из местных активистов, отвечая на вопрос журналистов о том, как он относится к т. н. «Георгиевской ленточке», осчастливил публику следующим заявлением:
— Я не могу воспринимать эту ленту, как символ победы, — молвила эта личность. — Для нас не было Великой отечественной войны. Мы участвовали лишь во Второй мировой. Наши предки погибали в битве Гитлера и Сталина, в столкновении фашизма и коммунизма. Я не могу сказать, что это наша победа.
Такие дела. Интересно, что сказали бы по этому поводу киргизы Чолпонбай Тулебердиев (Один из предшественников Александра Матросова. 6 августа 1942 года закрыл своим телом амбразуру вражеского дзота — прим.ред.) и герой-панфиловец Дуйшенкул Шопоков, погибшие как раз на фронтах ВОВ?
Ну и наконец, третья тема — самая болезненная и неприятная настолько, что местные авторитетные СМИ предпочитают о ней вообще не писать ничего, а если и публикуют те или иные материалы, то выдерживают их в крайне аккуратных и осторожных тонах. И правильно делают, ибо тема, о которой идет речь, это 1916 год.
Дело в том, что когда в конце XIX и начале XX веков киргизские земли подчинились короне, закономерно началось их заселение русскими переселенцами, что, естественно, не могло не привести к их конфронтации с местным населением, у которого они так или иначе отчуждали необходимую им землю.
«…В 1900 году в Пржевальском уезде в ведении 11% русского населения имелось 23,8% всех пахотных земель уезда. В 1916 году русское население составляло 23,8% и оно взяло в свои руки 67,3% всех пахотных земель. А в 1920 году до проведения земельной реформы русское население составляло 34,1%, ему принадлежащая площадь пригодной для пахоты земли составляла 84,7%. Такое же положение мы видим в Пишпекском уезде…» (Из книги Ж. Абдрахманова «О восстании кыргызов 1916 года». Уркун, Бишкек,1993 г.)
По приказу генерал-губернатора Туркестана Кауфмана, на отобранных у киргизов равнинных землях начали строить деревни переселенцев. Самая первая появилась в 1874 году в Кара-Балте, вторая в 1877 году в Чалдоваре, в Таласе возникли поселки Дмитровское и Михайловка. После этого в течение 5 лет в Таласе построили еще 4 поселка.
— Вследствие такого положения русские крестьяне, которые на своей земле были рабами с отрезанными ушами, прибыв на наши земли завладели земельным хозяйством, и поскольку опирались на своих хозяев и правительство, то вчерашний ничтожный раб сегодня вдруг стал бием (то есть феодалом, барином — прим. авт.) с серебряной плеткой, — своеобразно комментирует события тех лет один из местных киргизских националистов, председатель фонда «Айкол Манас баяны» Бактыбек Максутов.
Признать, что и киргизы, и русские на самом деле стали жертвами царской политики, он не может. Картины «Смерть переселенца» не видал.
Когда грянула Первая мировая война киргизов поначалу на фронт не призывали, а сам регион, как и положено, выполнял роль тыла, снабжая фронт тем, что мог предоставить.
— Для покрытия военных потребностей из Туркестана отправлено: 40 899 244 пудов хлопка, 38 004 аршина войлока, 3109 тысяч пудов растительного масла, 299 пудов мыла, 300 тысяч пудов подготовленного мяса, 473 928 пудов рыбы, 70 тысяч лошадей, 12 797 верблюдов, 13 441 коров, — писал в то время в отчете царю прославившийся своим уровнем бездарности в годы русско-японской войны генерал Куропаткин.
Увы, но уверенность в дальнейшей покорности данного региона в итоге и привела к катастрофе. Даже уже после того, как грянуло восстание 1916 года, 4 марта 1917 и.о. военного губернатора Жети-Суйской области А. И. Алексеев убеждал Николая Романова:
— Все туземцы охотно и щедро жертвовали на нужды войны деньгами и скотом, не было недостатка и в добровольцах лично встать в ряды действующих против неприятеля войсках в 1914—1915 гг. Киргизские общества усердно помогали семьям запасных и ратников, призванных на войну, в полевых работах. Также охотно и безропотно они выполняли требования администрации в отношении поставки для армии юрт, кошм, попон и безнедоимочно вносили военный налог.
И 25 июня 1916 года вышел указ царя о принудительном привлечении на тыловые работы в прифронтовых районах мужского «инородческого населения» в возрасте от 19 до 43 лет включительно. Это стало последней каплей, и вспыхнул бунт, именуемый историками Среднеазиатским восстанием 1916 года.
Позже генерал-губернатор Туркестана Куропаткин напишет в телеграмме от 15 августа 1916 года военному министру Д. С. Шуваеву:
— За период в 40 лет мы не приблизили к себе сердца этих простых, но еще первобытных людей, а чрезмерно усердною деятельностью по отчуждению лучших земель, находившихся веками (в) распоряжении киргизов, для образования русских селений, вызвали недовольство киргизов новым режимом управления: при желании киргизов перейти к оседлости по действующему положению им отводилась только пахотная земля, а участков для выпаса скота и заготовки сена не отводилось; крайняя ограниченность чинов администрации не позволяла в должной мере влиять (на) настроение населения и своевременно знать это настроение…
А настроение, как показали дальнейшие события, было ужасным.
На следующий день после телеграммы Шуваеву Куропаткин сообщал, что восставшие жгут хутора, убивают переселенцев, казаков и рабочих.
— В одном Пржевальском уезде в имущественном отношении пострадало 6024 семейства русских поселенцев, из коих большинство потеряло всю движимость. Пропало без вести и убито 3478 человек. Вероломно неожиданные нападения на русские селения сопровождались зверскими убийствами и изуродованием трупов, насилия и издевательства над женщинами и детьми, варварское обращение со взятыми в плен и полное разрушение нажитого тяжёлым многолетним трудом благосостояния с потерей во многих случаях и домашнего очага.
Режим, сеявший несколько лет ветер, начал пожинать бурю, хотя, справедливости ради, мы отметим, что отличились и местные, как их назвали бы сегодня, религиозные правые радикалы. Попросту мусульманские проповедники, дервиши, активно науськивавшие киргизов на русских вообще и переселенцев в частности. Некоторые историки считают, что действовали подобные провокаторы на деньги Османской империи (противника России в Первой мировой войне).
«Долой белого царя и русских». «Не бойтесь! Если будете убитыми, станете шахидами, то есть жертвами во имя ислама, если убьете — то будете газы — героями! Бейте русских, сделаем мусульманабад — мусульманский мир! Убьем русских и создадим мусульманское государство», — цитировал в 1946 году лозунги восставших один из очевидцев.
В ходе восстания погибло до 4 тысяч русских переселенцев, в основном стариков, женщин и детей (подавляющая часть взрослых мужчин была на фронте). Доктор исторических наук Шаиргуль Батырбаева потери киргизов при подавлении восстания оценивает в 33,6 тысяч человек. Сюда входят как погибшие, так и бежавшие в Китай, а также те, кто мог бы родиться, если бы не эти кровавые события.
Бегство в Китай среди киргизов зовется «Уркун», то есть «Исход», или «Чон Уркун» — «Большой Исход», и именно его история поднимается сегодня на щит местным националистическим лобби.
Летом прошлого года около 20 общественных организаций заявили о том, что Россия должна выплатить Киргизии компенсации за 1916 год. Один из инициаторов этого требования лидер местной «Партии строителей» Бейшенбек Абдрасаков заявил:
— На протяжении 98 лет нас вводили в заблуждение, называли событие словом «бегство». А на деле это было не бегство, а настоящая резня. Мы должны потребовать признать историческую правду. Как принято в мировой практике, Россия должна выплатить компенсации потомкам погибших. Было бы хорошо, если бы к столетней годовщине прибыл президент России Владимир Путин и возложил бы цветы к памятнику жертвам 1916 года. Такой шаг способствовал бы улучшению репутации России на международной арене.
Не чураются этой темы и депутаты киргизского парламента, например, изгнанный из социалистической партии «Ата Мекен» Омурбек Абдырахманов:
— Вооружённые пулемётами и винтовками русские солдаты начали (при подавлении восстания — прим. авт.) поголовно истреблять безоружных кыргызов, пролились реки крови. Тогда кыргызы бежали в сторону Китая, дошли до снежного перевала, их нагнали карательные отряды и расстреляли сотни тысяч кыргызов, бросив трупы их на корм зверью и птицам. Согласно исследованиям, во время Уркуна было истреблено от 200 до 300 тысяч кыргызов. Это надо говорить открыто, это огромная трагедия, организованная Российской Империей против кыргызского народа.
К счастью находятся те, кто готов оппонировать подобному взгляду.
— Среди кыргызского исторического сообщества доминирует мнение о том, что нельзя расценивать события однозначно как резню и придавать им политическую окраску, — пишет газета «Азаттык Уналгасы». — Потому что исторические факты говорят об убийстве невинных русских.
— Существуют десятки фактов убийства осевших у нас русских крестьян, — вторит ей доктор исторических наук Бектемир Жумабаев. — Поэтому не удастся постоянно утверждать, что в тех событиях убивали только кыргызов. Подобные инициативы негативно скажутся на улучшающихся отношениях с Россией. Поэтому нам следует быть деликатнее в таких вопросах.
— В 1920 году Советская Россия попросила прощения за события 1916 года и помогала вернуть кыргызов из Китая, поэтому нет оснований для повторного затрагивания этой темы, — еще более категоричен директор института истории Национальной академии наук Женишбек Жунушалиев.
Сохранится ли подобное отношение к болезненной теме в будущем? Все зависит от того, чем закончится процесс присоединения Киргизии к Таможенному Союзу. Если его сегодняшние члены согласятся с действующей киргизской властью и предоставят КР поддержку и хотя бы временные преференции, то агитки местных националистов не смутят населения республики, которое получит рабочие места, рынки сбыта и инвесторов. В противном случае, при ухудшении социально-экономического положения граждан Киргизии, антирусская пропаганда окажется куда более эффективной со всеми вытекающими отсюда последствиями.
