Фильм Джона Уэллса «Август. Округ Осейдж» («August. OsageCounty»), который в российском прокате назван лаконично — просто «Август», снят по пьесе американского драматурга Трейси Леттса, удостоенного в 2008 году Пулитцеровской премии за это произведение. Пьеса, по праву претендующая на звание современной американской классики, успела побывать на Бродвее и многочисленных мировых сценах, так что звездный актерский состав картины вполне соответствует статусу произведения.
«Осейдж» — правдиво рассказанная история американской семьи, реалистичная (даже излишне) семейная фотография, безжалостно обнажающая шрамы, морщинки и родимые пятна на физиономиях персонажей.
Все начинается с того, что семейство Вестонов воссоединяется по печальному поводу — как оказывается, лишь для того, чтобы в очередной раз всколыхнуть неистребимое прошлое: при встрече бывших домочадцев все скелеты из фамильных шкафов стремительно оживают, и атмосфера безнадежно накаляется.
Мерил Стрип играет измученную болезнью и лекарствами мать семейства Вайолет (эта роль принесла ей очередную номинацию на «Оскар»), Джулия Робертс, Джульет Льюис и Джулианн Николсон — трех ее по-своему неудачливых дочерей Барбару, Карен и Айви. Абигейл Бреслин и Юэн МакГрегор исполняют роли взрослеющей дочки и бывшего мужа Барбары. Также в апокалиптических семейных разборках участвуют тетушка Мэтти (Марго Мартиндейл), ее муж (Крис Купер) и сын (Бенедикт Камбербетч), плюс сомнительный кавалер сестрицы Карен (Дермотт Малруни) и колоритная прислуга-индианка (Мисти Апхем).
Вся эта компания совершенно не к добру собирается вместе, ведь стоит тут только задеть чью-нибудь любимую мозоль, коих у каждого члена семьи предостаточно, как свара приобретает всеобщий характер. Дети злы на родителей, мужья на жен, сестры друг на друга — и к этому змеиному клубку отношений автор пьесы добавляет еще, кажется, все возможные несчастья, которые могут обрушиться на семью, с интересом наблюдая, как герои, словно запутавшиеся в паутине мухи, при помощи титанических усилий пытаются сохранить осколки здравого смысла среди царящего бедлама.
Фильм стоит просмотра хотя бы из-за двух блестяще сыгранных заглавных партий: сияющая матрона Стрип преображается в отталкивающую старую грымзу, не лишенную, впрочем, определенного шапоклячьего обаяния; Джулия Робертс в образе ее нервной дочери в очередной раз доказывает свою силу как драматическая актриса. Впрочем, общими усилиями драматурга, режиссера и актерской команды каждый персонаж здесь настолько объемен и по-человечески несовершенен, что судьбы разлетающихся со стремительной скоростью из семейного гнезда «птенцов» начинают не на шутку цеплять. А бежит каждый с очередной раной в сердце — ведь в семейном сундучке для каждого припасена индивидуально заточенная острейшая колючка.
Такое явление как «современный семейный кошмар» американскими драматургами и кинорежиссерами изучено глубоко и старательно: начало этим штудиям положено в «Кто боится Вирджинии Вулф» Эдварда Олби и «Кошке на раскаленной крыше» Тенесси Уильямса (по признанию Леттса, творчеством обоих авторов он как раз и вдохновлялся). И что, казалось бы, еще можно сказать на эту тему, но она, как и всякая правильная тема, неисчерпаема, и как ящерица, всегда отращивает новый хвост. Так что «Осейдж» — лишь очередная, осовремененная версия «маленького семейного ада», впитавшего все лучшие (то есть худшие) традиции «предыдущих серий» (со времен изводивших друг друга изощренными «играми» супругов Марты и Джорджа из пьесы Олби семейный ад только усовершенствовался и оброс новыми кругами). И с какой-то загробной иронией на этом фоне звучит разговор персонажей о погоде: «Здесь всегда так жарко? — Нет, обычно еще жарче».
Оклахомская жара, понятное дело, лишь подходящий невыносимый фон для невыносимых отношений, но не столько фон, сколько материально проявленный их градус, — а уровень обид и взаимной злобы в семействе Вестонов настолько высок, что периодически воспламеняет не только языки, но и кулаки. Так что перед нами семейная драма с мордобитием — и хотя физический ущерб от случающейся потасовки оказывается незначительным, моральный урон, наносимый любящими родственниками друг другу, подобен эффекту частых в Оклахоме торнадо. Вот и ритм фильма нарастает, словно ритм разрушительного урагана, который на финальном обороте окончательно и бесповоротно раскидывает героев в разные стороны.
Из ленты можно выудить множество безответных вопросов, вроде «куда уходит детство», а также любовь, и почему последняя порой оказывается такой слепой и мучительной, однако в этом, по сути, нет никакой необходимости. В картине, собственно, говорится о том, о чем говорят ее персонажи, но можно на их плечах подняться и до туманных социально-экзистенциальных обобщений: семья, брак, любовь, счастье — насколько одно другому прямо или обратно пропорционально? Существует ли все эти понятия в том позитивно-смыслообразующем виде, в котором они употребляются в словаре и всевозможных пособиях по долгой и счастливой жизни? А если нет, что тогда остается взамен?
Автор подчиняет ход сюжета жестокой логике: чем больше герои пытаются уцепиться за ближнего, тем с большей настойчивостью их отталкивают, чем больше возникшая на горизонте надежда, тем сильнее приходящее ей на смену разочарование. Фильм нельзя прописать ни как профилактику, ни как терапию семейных проблем, он представляет собой лишь подробный врачебный отчет об их качестве и количестве: да, каждая несчастная семья несчастлива по-своему, только вот некоторые семьи несчастны так, как все остальные вместе взятые.
