За ростом цен на газ и электроэнергию в Европе стоит геополитика
Текущий кризис стремительного роста цен на газ в Европе в сочетании с резким похолоданием в регионе подчеркивает тот факт, что переход на зеленую энергию в любой части мира будет непростым. Высокие цены на газ в Европе также выдвигают на первый план сложности, связанные с переходом на экологически чистые источники энергии: проблема заключается не только в выборе правильной технологии, но и в том, что переход на экологически чистую энергию имеет экономические и геополитические аспекты, которые необходимо принимать во внимание.
Газовые войны в Европе являются частью более масштабной геостратегической битвы, которую ведут США с участием Организации Североатлантического договора (НАТО) и Украины. Проблема, с которой столкнулись США и ЕС, заключается в том, что преодоление энергетической зависимости ЕС от России будет иметь огромные издержки для ЕС, которые упускают из виду в нынешнем противостоянии между Россией и НАТО. Разрыв с Россией на данном этапе из-за Украины будет иметь огромные последствия для попытки ЕС перейти на более чистые источники энергии.
Европейский Союз усугубил проблему перехода к «зеленой» экономике, выбрав полностью рыночный подход к ценообразованию на газ. Отключения электроэнергии, свидетелями которых стали люди в Техасе в феврале 2021 года, когда спрос резко вырос в результате низких температур, показали, что такая рыночная политика терпит неудачу во время капризов погоды. Цены на газ подскочили до уровня, при котором бедным, возможно, придется просто отключить отопление. Зимой цены на газ в Европейском Союзе имеют тенденцию к резкому росту, как это было в 2020 году и снова в 2021 году.
Для Индии и ее электросети очевиден один урок из этого европейского опыта. Рынки не решают проблему ценообразования на энергию, так как этот сектор требует планирования, долгосрочных инвестиций и стабильности в ценообразовании. Электроэнергетический сектор столкнется с катастрофическими последствиями, если он будет передан частным электроэнергетическим компаниям, как это предлагается в Индии. А именно на это направлен проект по отделению распределительных сетей от компаний, занимающихся генерацией электроэнергии, который сейчас продвигает правительство в виде поправки к действующему Закону об электроэнергетике 2003 года.
Чтобы понять трудности, связанные с переходом на зеленую энергию, важно более внимательно изучить текущие проблемы, связанные с поставками газа, с которыми сталкивается Европейский Союз. Там выбрали газ в качестве топлива для производства электроэнергии, поскольку отказываются от угля и атомной энергии, а также вкладывают значительные средства в ветровую и солнечную энергию. Аргумент, выдвинутый в пользу этого выбора, заключается в том, что газ обеспечит ЕС переходным топливом на пути к снижению выбросов углерода, поскольку газ, как правило, производит меньше выбросов, чем уголь. Другое дело, что газ в лучшем случае является краткосрочным решением, так как он по-прежнему выделяет изрядное количество парниковых газов, хоть и в два раза меньше, чем уголь.
Как я уже писал ранее, проблема с зеленой энергией заключается в том, что она требует гораздо больших дополнительных мощностей, чтобы справляться с сезонными и суточными колебаниями, которые планировщики не учли, выступая за переход на чистые источники энергии. Зимой в более высоких широтах дни короче, и поэтому в мире меньше часов солнечного света. Эта сезонная проблема с солнечной энергией усугубилась в Европе слабыми ветрами в 2021 году, что привело к снижению выработки электроэнергии ветряными мельницами.
Европейский Союз сделал ставку на газ для достижения своих краткосрочных и среднесрочных целей по сокращению выбросов парниковых газов. Дело в том, что газ можно хранить для удовлетворения краткосрочных и сезонных потребностей, а добычу газа можно даже легко увеличить за счет газовых месторождений с необходимой мощностью перекачки. Однако все это требует заблаговременного планирования и инвестиций в наращивание избыточных мощностей для удовлетворения потребностей ежедневных или сезонных колебаний.
К сожалению, ЕС твердо верит в то, что рынки волшебным образом решают все проблемы. Он перешел от долгосрочных контрактов на газ к спотовым и краткосрочным контрактам, в отличие от Китая, Индии и Японии, у которых долгосрочные контракты привязаны к ценам на нефть.
Почему цена на газ влияет на цену электроэнергии в ЕС? В конце концов, на долю природного газа приходится лишь около 20 процентов производства электроэнергии в ЕС. К сожалению для жителей Западной Европы, не только рынок газа, но и рынок электроэнергии был «либерализован» в рамках рыночных реформ в ЕС. Структура энергии в сети определяется аукционами энергетического рынка, на которых частные производители электроэнергии предлагают свои цены и количество, которое они будут поставлять в электрическую сеть. Эти ставки принимаются в порядке от самой низкой к самой высокой до тех пор, пока прогнозируемый спрос на следующий день не будет полностью удовлетворен. Затем цена последнего участника торгов становится ценой для всех производителей. На языке последователей Милтона Фридмана, известных как «Чикагские мальчики», эта цена, предложенная последним участником торгов, является его «предельной ценой», обнаруженной в ходе рыночного аукциона электроэнергии, и, следовательно, является «естественной» ценой электроэнергии. Для читателей, которые могли следить за недавно завершившимися выборами в Чили, нелишне вспомнить, что Аугусто Пиночет, который был военным диктатором в Чили с 1973 по 1990 год, уходя оставил стране Конституцию 1980 года, куда включил вышеуказанный принцип как гарантию необратимости неолиберальных реформ. В итоге сектор электроэнергетики в этой стране обречен был на хроническую неэффективность. Будем надеяться, что победа левых на президентских выборах в Чили и проведенный ранее референдум о переписывании чилийской конституции также коснутся этого вопроса. Интересно, что не бывший премьер-министр Великобритании Маргарет Тэтчер, как принято считать, начала «реформы» в сфере энергетики, а сделал это именно кровавый режим Пиночета в Чили.
В настоящее время в ЕС природный газ является маргинальным производителем, поэтому цена на газ также определяет цену на электроэнергию. Это объясняет почти 200-процентный рост цен на электроэнергию в Европе в 2020 году. В 2021 году, согласно отчету Европейской комиссии за октябрь 2021 года, «цены на газ растут во всем мире, но более значительно на региональных рынках нетто-импортеров, таких как Азия и ЕС. Пока что в 2021 году цены утроились в ЕС и более чем удвоились в Азии, а в США выросли только вдвое».
Объединение рынков газа и электроэнергии с использованием предельной цены в качестве цены всех производителей означает, что если спотовые цены на газ утроятся, как это наблюдалось в последнее время, то же самое произойдет и с ценами на электроэнергию. Несложно угадать, кто больше всего пострадал от таких увеличений. Несмотря на критику с разных сторон в отношении использования предельной цены в качестве цены на электроэнергию для всех поставщиков независимо от их соответствующих затрат, неолиберальная вера в богов рынка господствовала в Европе.
У России есть долгосрочные контракты, а также краткосрочные контракты на поставку газа в страны ЕС. Путин высмеял увлечение ЕС спотовыми ценами и ценами на газ и сказал, что Россия готова поставлять больше газа в регион по долгосрочным контрактам. Между тем, в октябре 2021 года президент Европейской комиссии Урсула фон дер Ляйен заявила, что Россия не вносит свой вклад в помощь Европе в преодолении газового кризиса, согласно статье в The Economist. В этой статье, однако, говорится, что, по мнению аналитиков, «крупные континентальные клиенты России недавно подтвердили, что она выполняет свои контрактные обязательства», добавив, что «нет веских доказательств того, что Россия является важным фактором в нынешнем газовом кризисе в Европе».
Вопрос здесь в том, что ЕС либо верит в эффективность рынков, либо нет. ЕС не может утверждать, что рынки работают лучше всего, когда спотовые цены низки летом, и теряет эту веру зимой, прося Россию увеличить поставки, чтобы «контролировать» рыночную цену. И если рынки действительно лучше, почему бы не помочь рынку, ускорив получение разрешительных документов для газопровода «Северный поток — 2», по которому российский газ будет поступать в Германию?
Это подводит нас к запутанному вопросу об отношениях ЕС и России. Нынешний украинский кризис, который омрачил отношения между ними, также тесно связан с газом. Трубопроводы из России через Украину и Польшу, наряду с подводным «Северным потоком — 1», в настоящее время поставляют основную часть российского газа в ЕС. У России также есть дополнительные мощности через недавно введенный в эксплуатацию «Северный поток — 2», чтобы поставлять больше газа в Европу, если она получит разрешение от финансового регулирующего органа.
Нет никаких сомнений в том, что «Северный поток — 2» увяз не только в вопросах регулирования, но и в газовой геополитике Европы. США оказали давление на Германию, чтобы она не допустила ввод «Северного потока — 2», а также пригрозили ввести санкции в отношении компаний, причастных к проекту газопровода. Однако перед уходом с поста канцлера Германии в сентябре 2021 года Ангела Меркель сопротивлялась давлению Вашингтона, требовавшего остановить работы над трубопроводом и вынудила Соединенные Штаты пойти на «компромиссную сделку». Кризис на Украине заставил Германию отложить «Северный поток — 2», даже если это означает обострение двойного кризиса цен на газ и электроэнергию.
В чистом выигрыше от всего этого находятся Соединенные Штаты, которые получат ЕС в качестве покупателя своего более дорогого газа, получаемого с помощью гидроразрыва пласта. В настоящее время Россия поставляет около 40 процентов газа в ЕС. Если это остановится, Соединенные Штаты, которые обеспечивают около 5 процентов потребности ЕС в газе (по данным на 2020 год), могут получить большой выигрыш. Заинтересованность Соединенных Штатов в санкционировании поставок российского газа и недопущении ввода в эксплуатацию «Северного потока — 2» связана не только с их поддержкой Украины, но и с тем, чтобы Россия не стала слишком важной для ЕС.
«Северный поток — 2» может способствовать формированию общего общеевропейского рынка и более крупной евразийской консолидации. Как и в случае с Восточной и Юго-Восточной Азией, Соединенные Штаты кровно заинтересованы в прекращении торговли, руководствуясь географией, а не политикой. Интересно, что газопроводы из Советского Союза в Западную Европу были построены во время холодной войны, поскольку география и торговля получили тогда приоритет над политикой Холодной войны.
Соединенные Штаты хотят сосредоточиться на НАТО и Индо-Тихоокеанском регионе, поскольку их внимание сконцентрировано на океанах. С географической точки зрения океаны — это не отдельные, а сплошные тела, покрывающие более 70 процентов поверхности мира с тремя крупными островами: Евразией, Африкой и Америкой. (Хотя в формулировке британского географа Хэлфорда Макиндера, создателя идеи мирового острова, Африка рассматривалась как часть Евразии.) Евразия сама по себе является гораздо большим островом, на котором проживает 70 процентов населения мира. Именно поэтому Соединенные Штаты не хотят такой консолидации.
Мир переживает, возможно, величайший переход, который когда-либо знала человеческая цивилизация, в решении текущих проблем, связанных с изменением климата. Для решения этих проблем требуется энергетический переход, который не может быть достигнут с помощью рынков, отдающих предпочтение немедленным прибылям, а не долгосрочным общественным выгодам. Если газ действительно является переходным топливом, по крайней мере, для Европы, ей нужна долгосрочная политика интеграции своей газовой сети с газовыми месторождениями, имеющими достаточные хранилища. И Европе нужно перестать играть в игры со своей энергией и климатическим будущим мира в интересах Соединенных Штатов.
Для Индии уроки очевидны. Рынки не работают на инфраструктуру. Долгосрочное планирование с участием государственного руководства — это то, что нужно Индии для обеспечения электроэнергией всех индийцев и перехода страны к «зеленой» экономике вместо зависимости от рынков электроэнергии, искусственно созданных несколькими регулирующими органами, устанавливающими правила в пользу частной монополии электроэнергетических компаний.
Прабир Пуркайаста
Источник: https://globetrotter.media/
Перевела с английского Николина Тесла
