Потерянный год России
В конце 2020-го многие наивно надеялись, что все несчастья и позор, начавшиеся в том году, вместе с ним и кончатся.
Не кончились.
Что было вполне естественно. Ведь происходящее в России определяется не последовательностью дат календаря, а логикой социально-экономических и политических процессов, которая остается неумолимой. По мере разложения существующей в нашей стране общественной системы политический режим, в свою очередь, становится всё более репрессивным, агрессивным и безответственным. Причем, несмотря на громкие угрозы по отношению чуть ли ни ко всему внешнему миру, основная агрессия направлена именно вовнутрь.
Встречая новый 2022 год, многие люди уже не особо надеются на перемены. Во всяком случае — на перемены к лучшему.
С точки зрения правящих кругов, данная политика работает. Отчасти потому, что краткосрочные и сиюминутные задачи, поставленные начальством, в самом деле решаются, отчасти же потому, что даже в случае полного провала принимаемых мер никто не осмелится сообщить о подобном в вышестоящие инстанции. А потому ни правительство, ни администрация, ни тем более президент не видят и не увидят причин что-либо менять в своём поведении.
В новом году власть собирается продолжать то, что она делала в прошлом. Всё, что шевелится, всё, что подает признаки жизни, должно быть задавлено. И речь уже идет отнюдь не об оппозиции. Научные центры, университеты, неправительственные организации, культурные проекты — всё это должно быть переведено в режим ручного управления и тотального контроля. А поскольку управлять всем этим в подобном режиме невозможно, то все эти сферы подлежат разрушению. Не потому даже, что их сознательно хотят уничтожить, а просто потому что применяемые властью сегодня способы управления по самой своей природе неадекватны объектам, которыми пытаются управлять. Иными словами, управление само по себе оказывается равнозначно разрушению.
Вопрос в том, насколько такая неизменная и последовательно реакционная политика позволяет сохранять стабильность. С точки зрения власть имущих, именно предотвращение любых перемен, искоренение всего современного и динамичного становится гарантией долгосрочного выживания режима. Всякий грамотный историк скажет вам, что дело обстоит с точностью до наоборот: нежелание и неспособность меняться обрекает любой организм на гибель в объективно меняющихся условиях. Но ведь это произойдет не завтра. Тогда — какая разница?
Подобно аристократам во Франции XVIII века накануне революции, российская элита говорит: «После нас хоть потоп». И продолжает верить, что потоп случится не скоро, не при них и без них. Хотя им в этом вопросе не следует быть столь уверенными.
История постоянно преподносит сюрпризы именно потому, что мало кто хочет вовремя оценивать уже происходящие и часто буквально находящиеся на самой поверхности процессы. Стремительное сужение социальной базы режима есть очевидный социологический факт, который не может скрыть никакая пропаганда. Но зашкаливающий и доходящий до паранойи консерватизм правящих кругов, как и их патологическая агрессивность по отношению к собственному обществу, объясняются не только страхом перед неопределенностью и подсознательным пониманием бесполезности попыток остановить неумолимое время, но и тем, что сырьевой российский капитализм объективно подошел к рубежу исчерпания своих возможностей. Кризис грозит обрушить всю структуру господствующих интересов, ставя вопрос не только о смене главных начальников или о политических реформах, но и о пересмотре всей стратегии общественного развития (о чем упорно говорят левые).
Такой пересмотр не входит не только в планы сторонников режима, он пугает и значительную часть его противников. Именно тут надо искать главную причину непоследовательности и беспомощности оппозиции во время зимних протестов 2021 года. Непоследовательности, которая самой оппозиции стоила более, чем дорого.
Разгром оппозиционных сил, начатый ещё в 2020 и принявший беспрецедентные масштабы в 2021 году, с точки зрения власти должен был обеспечить безопасное движение государственной машины через болото кризиса. На самом деле эти события лишь готовят другие процессы, детали которых мы пока ещё не можем предвидеть, но суть которых уже вполне ясна. Не только вакуум, созданный репрессиями завершившегося года, будет заполнен новым поколением активистов и лидеров, но и сама элита не становится более консолидированной на фоне ужесточения режима. Даже если признаваться в наличествующих разногласиях и конфликтах становится всё более опасно, сами по себе эти конфликты и разногласия, имеющие объективный характер, продолжают накапливаться и обостряться. И когда они вырвутся наружу, встряска будет тем более сильной, чем более тихо все готовились к этому моменту.
Войдет ли 2022 год (по восточному календарю — год тигра) в историю как год переломных изменений, или нам придется прожить ещё некоторое время, прежде чем глубинные тектонические процессы выйдут на поверхность, этого нам знать не дано. Ситуация давно уже созрела для перемен. И в данном смысле 2021 год оказался просто потерянным. Весь год власть занималась тем, что воевала со временем и с историей, добиваясь даже локальных успехов — ценой долгосрочного ухудшения стратегической ситуации.
История, однако, ничего не прощает. И она предъявит свой счет со всеми накопившимися процентами.
Случится ли это в 2022 году или немного позже?
Те, кто доживут, узнают.