Вячеслав Чайцев: Коронавирус подхлестнул процесс отрезвления
Во время пандемии, когда медиаэфир наполнен паникой, спекуляциями и квазинаучными измышлениями различных персон, мнение опытного, профильного специалиста медицины приобретает особую цену и общественную значимость. Сегодня мы беседуем с Вячеславом Григорьевичем Чайцевым, доктором медицинским наук, на протяжении полутора десятилетий – главным инфекционистом Рязанской области, преподавателем и врачом скорой помощи. С миссией врача и просветителя Вячеслав Григорьевич объехал большую часть земного шара, видел своими глазами основные эпидемии второй половины ХХ века и участвовал в их устранении. В 1973-74 гг. в составе группы кубинских и советских добровольцев – участник партизанской войны в Гвинее-Бисау.
Вячеслав Григорьевич, здравствуйте! Расскажите немного о себе.
«Немного»– это достаточно много. Я буду стараться говорить в телеграфном стиле. У меня более 50-ти лет врачебного опыта, 30 лет из них – работа в двух медицинских вузах, более 20 лет совместительской работы на скорой помощи, в Институте развития образования, в Центре медпрофилактики . Это я к тому, что за прошедшие годы мне пришлось сталкиваться со многими проблемами – как практику прежде всего, хоть я ещё и учёный, и педагог. Относительно темы сегодняшнего разговора: довольно большой опыт работы с различными опасными инфекциями. Приходилось иметь дело и с гораздо более серьёзными, чем группа респираторных вирусных инфекций, такими как холера, чума, сибирская язва. Были командировки в Среднюю Азию, в тропические зоны Африки и Центральной Америки, участие в научных семинарах и конференциях. Этот уникальный «винегрет» даёт мне право судить кое о чём достаточно объективно.
Скажите, какие общие черты имеют все серьёзные эпидемии?
Любая эпидемия имеет и общие принципы распространения, и особенности, связанные с путями передачи, источниками инфекции, степенью восприимчивости. У каждой инфекции они свои. Если по группам, то есть кишечные инфекции – там путь передачи фекально-оральный; для респираторных инфекций, к которым и относится группа коронавирусов, характерен прежде всего воздушно-капельный путь передачи, но существует и контактный; есть группа инфекций трансмиссивных, передающихся кровососущими. Есть группа инфекций, вообще передающихся только между млекопитающими, а есть такие, которые передаются исключительно от человека к человеку. Закономерности распространения основных инфекций достаточно изучены, и нельзя сказать, чтобы мы видели что-то чрезвычайное в отношении коронавирусной инфекции. Это группа ОРВИ и гриппа; по своим закономерностям и особенностям вызываемых изменений в организме коронавирусная инфекция очень напоминает грипп. Можно изучать, можно уточнять, насколько она по последствиям похожа на грипп или превышает его, это уже другой вопрос, но для нас, людей, которые сталкиваются с распространением инфекций, ничего сверхособенного здесь нет, для нас это всё обычно.
Вячеслав Григорьевич, какую инфекцию из тех, с которыми Вам приходилось иметь дело, Вы оцениваете как безусловно самую опасную?
Тут опять всё в динамике. В 60-е годы это была холера, потом она стала практически управляемой и исчезающей инфекцией. Затем, наиболее опасна, по распространению и по последствиям, всё-таки чума. В своё время она разгуливала, но потом, когда стала более изученной, появились средства борьбы, вакцина – сделалась в значительной степени управляемой инфекцией. Если говорить по исходам, по тем вариантам, что если человек заболел, то вероятность в 99,9% что он умрёт – это бешенство. Но тут тоже известны источники, известны пути, есть прекрасные способы профилактики, и при всей её опасности для исхода этой болезни, она вполне предупреждаема.
Разъясните, пожалуйста, термин «Управляемая инфекция».
Управляемой делают инфекцию прежде всего нахождение способов прерывания передачи и нахождение способов эффективной профилактики, то есть создание вакцин и вакцинация. Таким образом удалось в свое время победить такие страшные в своё время болезни как натуральная оспа, практически ликвидированы полиомиелит и целый ряд других. Но как только прекращаем, перестаём прививаться от дифтерии,например, – в 1990-е годы получаем эпидемию дифтерии; то же самое сейчас с корью (это к вопросу о необходимости вакцинопрофилактики). Инфекция тогда становится управляемой, когда прервана передача этой болезни, найдено лечение, произведена вакцинация. Привиты прививки против дифтерии, против кори, против столбняка – всё, нынешним студентам можно только рассказывать о них в прошедшем времени. Как только прекратили прививаться – вот тебе, пожалуйста, во всей красе эпидемия. И если бы эти меры равномерно по всей планете осуществлялись… А сейчас очаги брюшного тифа, холеры, чумы локально имеются там, где не предпринимаются меры по управлению инфекцией. То же самое и с малярией: переносчика ликвидировали – всё, малярия в этой местности прекратилась. Но не везде можно провести тотально эти мероприятия, ликвидировать источник заражения, и она остаётся жить там, в природной зоне, где благоприятная среда для поддержания биологической агрессивности, для распространения переносчиков. Управляемость будет зависеть от того, насколько удастся прервать цепочку, в одних случаях – в отношении возбудителя, в других – в отношении переносчика, в третьих– воздействие на человеческую популяцию, который создаёт барьер невосприимчивости к этой болезни.
Получается, что в отношении инфекций, передающихся от человека к человеку воздушно-капельным путём, эту цепочку наиболее сложно прервать?
В общем-то да, потому что в этом случае очень облегчена передача. Обратите внимание, что там, где очень высокая плотность населения – там более бурный подъём. Там, где малая плотность или приняты меры к социальному разобщению – более пологий. Всё равно, конечно, заболевание стопроцентно распространится; внешнюю среду полностью дезинфицировать никак не удастся, да и это тоже имеет свои последствия, и всё это влияет на особенности распространения инфекции. В отношении коронавирусной инфекции ситуация аналогична ситуации с гриппом. Ещё предстоит уточнить, насколько напряжён иммунитет, каков характер и каковы возможности сохранности у возбудителя во внешней среде и так далее. Поэтому меры, даже избыточные, как говорится, с перепугу принятые – они оправданы. Они, конечно, будут шлифоваться. Хотелось бы отметить тот момент, что нет худа без добра и эта сегодняшняя ситуация — даже с элементом паники, с некоторой избыточностью противоэпидемических мероприятий – оправдана. Потому что доведённая всякими «оптимизациями» до крайности ситуация со здравоохранением, с доступностью медицинской помощи, с огромным разрывом между крупными центрами-мегаполисами и периферией, привела к катастрофическому положению в нашем здравоохранении, это наконец начали понимать и власти, и общество. Коронавирус резко всё подытожил и подхлестнул процесс отрезвления. Нет худа без добра потому, что то, что раньше годами и десятилетиями строилось, теперь делают за недели, а китайцы даже за считанные дни. Возобновляется коечный фонд, восстанавливаются медицинские пункты. Из одной стороны мы шарахаемся в другую, но здесь сложно переиграть в сторону увеличения, в сторону излишнего внимания, в слишком уж плачевном состоянии наша практическая медицина пребывает, да в общем-то и наука медицинская. Так что – спасибо коронавирусу, как бы это странно не звучало
А что вы скажете о возможности вспышек респираторных заболеваний более опасных, чем нынешняя пандемия?
Да, конечно, возможны. Финт, который устроил коронавирус, ожидался от вируса гриппа типа А1– и обоснованно. Он дрейфовал среди млекопитающих, отрабатывал внешнюю одежонку, по которой становился неузнаваемым, и потом давал пандемии. Я имею ввиду «испанку», всё тот же «гонконгский» грипп, целый ряд («птичий», «свиной») гриппов. Грипп типа А1 – наиболее пластичный. Есть 39 видов коронавирусов, с которыми мы сталкивались раньше, которые бродят среди животных и в человеческой популяции. Этот дрейфовал среди млекопитающих, проник в человеческую популяцию, и, более того, не стал тупиком, а приобрёл качества выживания и способность передаваться от человека к человеку по тем же закономерностям, по которым распространяются и другие возбудители ОРВИ, а их несколько сотен. То есть создать вакцину против каждого из них невозможно ни практически, ни теоретически, и этом даже нет необходимости. Только в отношении наиболее опасных, дающих тяжёлые последствия, высокую смертность или инвалидизацию, разработана группа различных вакцин, которые вошли в цивилизованных странах в обязательные прививки, что и позволяет оберегать людей от этих заболеваний. В этом отношении коронавирус, при всей его недостаточной пока изученности, в болезни респираторной группы вполне вписывается.
А какие факторы, не связанные с самим коронавирусом, влияют на его распространение?
Сейчас ходит много спекуляций в этом отношении. Мы сейчас немного в более выгодном положении, мы на пару месяцев позже столкнулись с массовым подъёмом. После внедрения иммуноферментных исследований, которые определят антитела – свежие антитела в присутствии самого вируса или антитела иммунной памяти – т.е. когда будет достаточно исследовано, то наверняка выяснится, что коронавирус этого типа курсирует уже не два месяца, а гораздо большее время он присутствовал в человеческой популяции. Он нарабатывал, оттачивал оружие, и вот, наконец, достиг возможности преодоления видового барьера, дал вот эту вспышку заболеваемости. Ну, а факторы, которые на это влияют – отдалённость территорий; у нас ещё четыре или пять регионов, в которых коронавирус не выявлен, а там, где большая концентрация населения, в Москве, в Питере, там, конечно, больше. Американцы вот крайне мобильны в бытовом отношении и немножко поздно, может быть, «проснулись» — у них этот пик более выражен. Возрастной состав населения тоже влияет. Тех, кто погибает от острого, чисто вирусного поражения, от инфекционно-токсического шока – мало, гиперреактивные реакции это крайняя редкость. В основном, так же, как и грипп, коронавирус «подбирает» некачественную в иммунном плане человеческую популяцию; в конце концов к смерти при коронавирусе приводит пневмония, смешанная, бактериальная. Это лица с хроническими заболеваниями, это диабетики, это старики – закономерность та же, что и для гриппа. Если мы возьмём ориентировочную статистику по смерти от гриппа и пневмонии, которые не диагностированы как грипп, то они будут примерно равны, а в каких-то ситуациях грипп будет даже покруче коронавируса. А дальнейшие мутации вирусов, дальнейшее биологическое совершенствование этой огромной армии живых организмов, может привести к тому, что возникнет мутация, которая позволит вирусу легко и капитально поражать человека, давать более высокую смертность, что мы и ждали. «Испанка» десятки миллионов населения унесла, и, поэтому, мы были особенно осторожны в отношении гриппа, нас мало интересовали 90 видов риновирусов, аденовирусов, которые протекают более легко и менее манифестно, являются чаще всего детскими инфекциями. Те коронавирусы, с которыми мы встречались ранее, они тоже ОРВИ; как раз не случайно, что дети при нынешней пандемии меньше болеют, их иммунитет ещё сохранился, поэтому больше болеют взрослые. Всё это пока рассуждения, хотя они и обоснованы. Определение антител, давности этих антител, позволит всю картину прояснить, но не думаю, чтобы мы суперновое что-нибудь получили в отличии от того же гриппа типа А. Степень же распространённости вируса зависит от многих факторов: удалённости района, плотности и контактности населения, его возрастного состава, климата, сезона и на примере Китая уже понятно многое. Но, поскольку это очень многофакторная система, не всегда то, что мы видим на поверхности, отражает суть. Ведь на саму картину влияет и количество исследований. Пока у нас не выявлено вируса на Алтае, в Тыве и ещё паре регионов: исследований проведено около миллиона, но если исследований будет уже десять миллионов, то коронавирус будет найден и там. Ни один регион заражения избежать не сможет.
Вячеслва Григорьевич, вы говорили, что это первая пандемия, которую, благодаря цифровым и информационным технологиям мы можем так пристально наблюдать в реальном времени. Расскажите об этом подробнее.
Да, это хорошо, это действительно так, потому что если мы возьмём довольно близкий нам по времени «гонконгский» грипп, который имел не меньшую распространённость и куда большие последствия – тогда не было возможности широких лабораторных исследований и мы косвенно, по клиническим диагнозам ориентировались. Сейчас статистика более динамична, есть и средства связи, и возможности анализа совсем другие. Мы действительно впервые можем пронаблюдать развитие пандемии, и то ещё не полностью. Вот когда мы антитела определим у миллионов людей, — я думаю, через год появится много достоверных публикаций, много достоверных сведений, — и увидим многое из того, что видели и раньше, только тогда мы о чём-то догадывались, что-то предполагали, сейчас же появились возможности подтверждения и объективизации всех этих моментов. И это всё, несомненно, будет, и не в первый раз, и не во второй, и не в последний. Как инфекционист, на заре своей деятельности, я ещё захватил начало антибиотической эры, тогда у меня была одна палата брюшного тифа, вторая – сыпного тифа, потом дизентерия была, и целый ряд других бактериальных инфекций. В советское время малярийные, тулерямийные, бурцеллёзные станции были, сейчас их нет. Почему? Потому что появились средства от бактериальных инфекций – антибиотики. И это великое благо, которое, правда, потом перешло в зло, в злоупотребление, в аллергизацию, в устойчивость микроорганизмов. Тем не менее, победить бактериальные инфекции удалось. И вот на смену им пришёл разгул вирусных заболеваний, а с ними связаны обстоятельства гораздо более сложные и трудные, потому что если бактериальный возбудитель – это в основном внутриорганизменные, внутриорганные поражения, то вирус – это внутриклеточное, и для того, чтоб убить вирус, во многих случаях надо убить клетку. Кстати, наши лейкоциты этим и занимаются, они особенно не разбирают, и гнойный очаг – это ничто иное как попытка убить и бактериального возбудителя, и поражённые им клетки, но сохранить организм. А чтобы убить вирусного возбудителя, надо проникнуть в клетку, надо нарушить святая святых, основу монгоклеточного организма – клетку. Тут и лекарство труднее подобрать. У нас есть управляемые вирусные инфекции, и это достижение буквально последних 20-30 лет. Стал в какой-то степени управляемым наделавший много шума в 1980-90-е годы СПИД. Сейчас о нём мало кто говорит, хотя это не менее важная проблема и достаточно страшная, но – удалось найти к нему достаточно безопасные противовирусные препараты. 25 лет назад это была смертельная инфекция, сейчас она уже относится к управляемым. То же самое верно в отношении гепатитов В и С (может быть немножко с меньшим успехом, но там другое) у нас есть вакцина против А и В-гепатита, и эта проблема тоже решается. При вирусных болезнях поиск этиотропных, то есть воздействующих на возбудителя препаратов значительно более затруднён.
Сейчас, благодаря информационным технологиям, мы видим пандемию с большим приближением, с эффектом увеличительного стекла. Как Вы оцениваете психологическое воздействие этого эффекта?
Да, сейчас стало возможным мгновенное распространение информации – но и столь же мгновенное распространение домыслов. Это приводит к спекуляциям, к вранью различному и с разными целями. Я посоветовал бы читателям понять, что пандемия это процесс биологический, а то, что нам о ней известно, позволяет с ней бороться. И я посоветовал бы читателям сузить объём информации. Разумного в интернете много, но много и антинаучного. Я советую прежде всего не паниковать, ничего необычного не происходит, происходит нормальное продолжение биологической эволюции – как микроорганизмов, так и человека. Система многофакторная, в данном случае нет худа без добра: надо всё-таки больше внимания уделять здравоохранению, которое позволяет делать управляемой эти ситуации, и совершенно спокойно дальше жить. Основой профилактики является: а) – разобщение, б) – соблюдение в общем то простых гигиенических мер. И этого вполне достаточно. Надо понимать суть процессов, относиться к ним спокойно и делать прежде всего то, что зависит от каждого из нас. Паника облегчает спекуляции, паразитирование на проблеме торговцев и жуликов всех мастей.
То есть те рекомендации, которые Вы даёте на портале «Разумная медицина» на случай гриппа, они же актуальны и сейчас?
Да, конечно, и тут не в моём «ценном мнении» дело, а в том, что коронавирус ведёт себя подобно гриппу по проявлениям, по опасности, по исходу и по путям распространения, поэтому меры для них в принципе однотипны.
А возможно ли сейчас прогнозирование ситуации?
Тут важно подчеркнуть, что всё это в той или иной мере мы проходили, в том числе и в историческом плане, где нам гораздо меньше были известны факторы влияния. Несомненно, могло быть хуже, но и в перспективе возможно, что и этот, или какой-то другой вирус из группы гриппов, или другой коронавирус смогут приобрести более опасные свойства. Как бы то ни было, пандемия эта закончится. Нам немножко проще, мы попозже вступили и можем оказаться умнее многих, потому что уже видели пример Китая. Всё устаканится, всё успокоится. В какое время? Если это во взрывной форме идёт и без особых мер суперпрофилактики, то быстрее и проходит, но охватывает большее количество населения. Если применяются меры, то растягивается во времени. Судя по тому, что это тоже группа ОРВИ, это сезонное заболевание, и, думаю, к концу апреля оно начнёт сходить на нет. И мы будем жить дальше, только настороженные, уже вооружённые в плане выявления коронавируса. Нужна или нет будет вакцина? Возможно, как и при гриппе, она будет нужна – вирус ведёт себя достаточно агрессивно, но лишь через год на этот вопрос можно будет ответить. Возможна ли вторая волна? Это сезонные инфекции, в них удельный вес менее агрессивного коронавируса всегда имелся. В дальнейшем удел коронавируса может стать таким же, как у гриппа, и мы будем смотреть – какой из вариантов гриппа, какая из мутаций коронавируса, подбирать вакцины. Сейчас это закончится, но к тому, что может потом повториться в более тяжёлой форме, нужно быть готовыми. Паниковать нет никакого смысла, нужно делать то, что зависит от каждого из нас, опираться на научные данные, а не на фейковые новости.
Вячеслав Григорьевич, можете добавить от себя что-то к сказанному, о чём я не спросила?
Трудно добавить, но по Вашей теме, с популяризаторской точки зрения, посмотрите ещё у нас на http://medclever.com/ темы «прививаться – не прививаться», «грипп», «дисбактериоз» (ещё тоже мутная вода, много спекуляций). И по коронавирусу я посильно пытаюсь разумные, обоснованные и теорией, и практикой взгляды выразить на этом сайте.
Спасибо Вам, Вячеслав Георгиевич!
Задавала вопросы и записывала Екатерина Сосунова (г.Екатеринбург).
Иллюстрации подготовлены Александром Никитиным (г. Рязань)
Подробнее о биографии В.Г Чайцева https://rv-ryazan.ru/plechom-k-plechu-s-partizanami/ , https://mediaryazan.ru/articles/detail/396109.html
Иллюстрации
75-летие В.Г.Чайцева. Вячеслав Григорьевич со своей наставницей, старейшим инфекционистом страны, 97-летней В.Г.Шестерёнкиной (Воронеж), участницей Сталинградской битвы. 5 августа 2017 г. Фото А.Никитина”.
Гвинея-Бисау, Северный фронт, 1973 год. В.Г.Чайцев – один из девяти советских добровольцев-врачей, побывавших в этой стране во время партизанской борьбы, которую вели Амилькар Кабрал и его партия ПАИГК с португальскими колонизаторами
Гвинея-Бисау, Северный фронт, 1973 год. В.Г.Чайцев одновременно преподавал в партизанской фельдшерской школе, был врачом партизанского отряда и лечил местное население
Такими удостоверениями личности снабжало русских врачей-добровольцев советское посольство в соседней Гвинее на случай захвата в плен
В.Г.Чайцев: “В 1978 г. я руководил санитарно-медицинской службой советской делегации на XI фестивале молодёжи и студентов в Гаване. И вот в день открытия, стоим, ждём, у меня в руках фотоаппарат. И тут вдруг прямо на меня выходит Фидель…”
