Польша: 5 шагов от демократии к неофеодализму
Демократия – как много в этом слове, ведь оно должно ласкать слух каждого, взращенного на западных идеалах свободы и правах человека, вне зависимости от политической ориентации. Сомневаться не приходится, что в споре «ты для государства или государство для тебя» обе стороны придерживаются одинаковой позиции в вопросах влияния на механизм реализации власти (разве что мы истинные коммунисты и мечтаем о перманентном закате государства как такового). Формулируется данная позиция предельно просто: хорошо, когда от тебя что-то зависит. И пока политологи спорят, что именно есть власть, когда уместно говорить о влиянии, не говоря уже об ожесточённых словесных баталиях над сущностью демократии (процедурная, партисипативная, субстанциальная и др.), воз чаще всего не только там, где и был, но оказывается именно в том месте, куда его необходимо направить правящим элитам.
Так вот и польское общество имеет возможность изъявить во всеуслышание свою волю, которая сублимируется в новом президенте. Вроде бы и на выборы ходить не ленятся – явка на президентских выборах 2015 г. по данным Государственной избирательной комиссии составила 48,96%[1], а на выборах самоуправления и того больше – 54.90%[2], даже в королевстве (или в частном случае республике) изменения к лучшему – уменьшение пенсионного возраста, ежемесячные выплаты на второго ребёнка, и даже в определённых случаях на первого (это вам не этот ваш материнский капитал со всеми его прелестями и ограничениями), да только с демократией что-то всё ж не так.
Наблюдается следующая закономерность: по данным государственного центра исследования общественного мнения – к 2005/2006 г. (период, когда президентом Польши был избран Лех Качинский) количество респондентов, уверенных, что в определённых ситуациях недемократичные системы правления обладают преимуществами над демократическими, достигло пикового показателя и составило более 50%, а процент защитников демократии достиг рекордного минимума, составив 27%[3]. Это был переломный момент, от которого наблюдается устойчивый тренд падения числа противников демократии, и рост числа её сторонников. При этом в промежутке 2014/2015 отмечен рост числа сторонников идеи преимущества недемократического режима, который также резко идёт на спад с начала 2016 г. после начала кризиса вокруг Конституционного трибунала. Сегодня же отмечается рекордный показатель – более 50% тех, кто так не думает[4]. Эти настроения формируются на фоне следующих двух общественных тенденций.
С одной стороны, польское законодательство предполагает активное преследование агитаторов в пользу коммунистических идей, ставя общественный строй по Марксу в один ряд с фашистским режимом, в виду тоталитарных антидемократических традиций. Государственную точку зрения по данному вопросу, при этом, разделяет большинство членов польского общества. С другой стороны, нынешний режим, который среди прочего пропагандирует такой подход, теряет свою популярность в народе – а это не может не радовать. Интерпретируя данные показатели сквозь призму социального недовольства, можно было бы констатировать рост числа противников системы. А если учесть высокий уровень протестного потенциала многочисленных групп поляков, можно бы разглядеть в этом первые признаки будущих серьёзных изменений, но, к сожалению, надеется на это в ближайшее время не приходится. Сегодняшний режим позаботился о том, чтобы при сохранении всех внешних проявлений демократии – наличие действующего законодательства, участия населения в выборах, действиях во благо общества – страна семимильными шагами идёт по направлению к фашистскому режиму, а общество – в сторону какого-то неофеодализма.
По пути к абсолютной власти партии, «Право и справедливость» предприняла не только значительные популистские шаги, но и существенно изменила облик всей системы, и совершила персональные действия для обеспечения всемерной поддержки. Первым шагом стала система судоустройства, которая теперь работает во много раз быстрее (хотя испытать на личном примере эффектов, почему-то не пришлось). Таких успехов удалось достичь благодаря тому, что «не справляющегося с нагрузкой» председателя суда, чья работа зависит от рядовых судей, может быть низложен со своей должности министром юстиции, при молчаливом одобрении Государственного совета судей (который укомплектован в достаточном объёме партийными деятелями, чтобы молчать). Да и министр юстиции (который теперь в одном лице с генеральным прокурором), может не только брать любое «сложное» расследование под свой персональный контроль, так и наделён правом направить непонравившееся судебное разбирательство, по которому вынесен приговор, на повторное рассмотрение. Так что оспорить политические решения власти вряд ли удастся.
Следующим шагом стала борьба со вседозволенностью средств массовой информации освещать события. И хотя здесь хватило перестановок на ключевых постах Государственного совета радиовещания и телевидения (совсем чуток напоминающий орган пропаганды), ограничения стали столь серьёзны, что непререкаемый авторитет в вопросах прав и свобод – посол США в Польше Джорджетт Мосбачер – вынуждена была погрозить пальчиком[5]. В результате, начиная с 2015 г. по данным рейтинга организации Репортёры без границ, уровень свободы прессы в Речьпосполитой неуклонно падает, и ныне достиг 59 строчки (а ведь в 2015 ещё польские власти могли похвастаться 18 позицией)[6].
Третьим шагом стала повсеместная милитаризация – созданы Войска территориальной обороны, Бюро охраны правительства переформировано в Службу охраны государства (как выбор терминов красноречиво указывает на сдвиг акцентов), а также увеличен бюджет министерства обороны – 44,7 млрд польских злотых (что на 9% больше чем годом ранее)[7], при том, что расходы на науку и образование всего 84,5 млрд злотых, а на здравоохранение – 97,6 млрд злотых[8].
Четвёртый шаг – высшее образование – хватило всего лишь нового закона, а исторически работающие на правах самоуправления ВУЗы сами затрещали. Хотя самым крупным университетам, который около десятка, волноваться не о чём, для большинства учащихся, кто не смог попасть в престижные заведения, стало неприятной новостью, что зарплатный фонд преподавателей будет урезан, и последние тронутся с насиженных мест в погоне за длинным злотым.
Все созидательные инициативы потребовали пересмотра бюджета, ведь армия и социальная программа не бесплатны, что подводит нас к пятому шагу – экономии на школьном образовании. Учителям предложили довольствоваться 16% повышением базовой ставки и отказом от кабинетов психологической помощи детям в школах[9], но несогласие с такой вопиющей несправедливостью, когда учителя требуют увеличения хотя бы на треть[10], переросло в общегосударственную забастовку, и это прямо на кануне государственных экзаменов (результаты которых учитываются при приёме в ВУЗ). Хотя борьба продолжается, шансы одержать победу, к сожалению, – малы, и учителя объявили о своём намерении перейти в режим перманентной итальянской забастовки, подразумевающей преподавание по оплате – без домашних заданий, в принципе непредусмотренных стандартами обучения, без внеклассной работы и минимальных попыток индивидуального подхода.
Какое же общество получит Польша спустя 15 лет, когда на смену нынешнему придёт очередное поколение, взращённое в новых социальных реалиях? Первые проблески грядущего можно разглядеть уже сегодня, если посмотреть на ультраправых и национал-патриотов, которые всем сердцем поддерживают начинания власти. Молодые принялись исполнять библейский совет – плодиться и размножаться – всецело уповая на помощь правительства. Школьные годы можно проводить на уроках физкультуры и католической религии (первое развивает тело, которое нам ещё понадобится, а второе – очень патриотично, ведь настоящий поляк всегда католик). Дальше всегда есть армия или войска территориальной обороны, куда усиленно зазывают вступить как учреждения биржи труда, так и сами университеты[11], суля за это очень приличное вознаграждение. Неудивительно, что воспитанные таким образом молодчики организуют общественные компании, как, например, «Университеты свободны от марксизма». На этот раз манифестацию удалось остановить, но как правильно отмечает проф. Ян Хартман, это первые сигналы возвращения фашизма в университеты[12]. К этому добавить отсутствие общей школьной подготовки в недалёком будущем – напрочь убивающее основы критического мышления; университеты, всецело пытающиеся сохранить крохи финансирования, для чего готовые всячески угождать власти; патриотическое воспитание в духе «государство – высшая ценность»; и единственный образец успешной карьеры – продвижение по партийной лестнице в гонке «кто лучше докажет приверженность её идеалам», и получаем не просто новую систему, политический режим, а целый общественный строй, чем-то схожий с феодализмом, этакий неофеодализм в стиле Луи де Бональда[13].
Ведь, если государство доплачивает семье за рождение ребёнка, который во взрослой жизни не будет, потому как не сможет, да и цель такую себе не ставит, а основным доходом государства, как известно, являются налоги, все правовые механизмы, касающиеся циркуляции благ, и в первую очередь денег, действуя в неизменной форме, приведут к тому, что имущество будет рано или поздно рассеиваться вопреки воли людей. В таком случае неизбежным становится пересмотр структуры собственнических отношений, да всей системы вещных прав, а значит универсальных механизмов наследования и т.д.
В эффекте – лучшим выходом может действительно стать пересмотр не столько сложившейся капиталистической системы вещных прав, а статуса субъектов, под которым признаётся не индивид, а коллегиальная абстракция, сравнимая с институтом pater familias в Древнем Риме. Если же допустить, что обязанность по уплате податей может быть заменена, например, обязанностью выплачивать вместо государства те самые денежные пособия на содержание ребёнка, что доступно будет естественно только богатым, которые приобретают аристократический статус. Здесь мы идём по пути публично-частного партнёрства, которое создаёт угрозу подмены государства. Последние в представлении любых консерваторов не должно исчезнуть, поэтому должен остаться хоть кто-то уплачивающий налоги в государственную казну, и получающих то самое пособие из бюджетных средств. Для некоторой же группы бедных, получающих пособие от аристократии, пропадает нужда прямого взаимодействия с государством, но появляется зависимость от подменяющих его. И всё, хотя не в столь социальном контексте, известно нам по урокам истории. Трудящиеся будут объединятся в гильдии (на базе профсоюзов), которым, ради уменьшения финансового бремени на казну, будут также предаваться полномочия по нормативному регулированию.
Теоретики такой теории предполагают также, что необходимо ограничить свободу банковской деятельности, и чаще всего умалчивают о судьбе корпораций, не говоря о научно-техническом прогрессе или общечеловеческих проблем. Объективные законы истории не вычеркнешь, и понятно почему на смену феодализму приходя не райские кущи, а обыденный капитализм с не всегда, а скорее даже чаще всего с не очень человеческим лицом. Дабы придать последнему человекоподобной гримасы, государство всё активнее начинает вмешиваться в экономику, а дальше тоже всё известно.
Проблема в том, что сегодня, в Польше, не просто нашлись те, кто воспринимает это как мысленный эксперимент, а претворяет в жизнь. У власти те, кто хочет нажать на «reset» и загрузить общество версии «феодализм» с небольшой поправкой на тракторы, после чего остановить законы социальной эволюции, сводя к минимуму количество образованных людей и ограничивая развитие науки в стране. Несколько лет назад, автору довелось присутствовать на лекции по политологии для польских студентов, которую вела одна уважаемая украинская профессор, где можно было наблюдать следующую картину: один из слушателей был поражён словами выступавшей, которая призналась, что Украина (что, в принципе, справедливо и для России) проводит конкурс на бюджетное обучение в ВУЗах, при чём воспользоваться данным режимом обучения можно толь один раз. Лектор, не знавшая, что в Польше система (пока что) сконструирована по-другому – спросила, что же так изумляет слушателей. Ответ был прост: «А разве ваше государство не заинтересовано в том, чтобы было как можно больше образованных людей?» Не трудно догадаться, что внятного ответа на данную реплику не последовало.
Польским студентам не отнять здравого восприятия окружающей действительности, что и позволило недавно сорвать упомянутую ранее акцию «Университеты свободны от марксизма». Но против инициативы «Гони с пьедестала большевика!» (пол. Goń z pomnika bolszewika[14]) уже едва ли кто-то будет выступать. Существует вероятность, что это все лишь эффект протеста молодёжи против «закостенелого режима» — неважно что бы скрывалось под данным названием. Маркс (а точнее те, кто продвигает его идеи) находится в одном ряду с угнетаемыми группами – сексуальными меньшинствами, религиозными группами и прочими, кого принято защищать. Функцию защитника, выражающего абсолютное добро, приняли на себя «левые». И в случае размежевания групп, находящихся в зоне риска, и марксистских идей (и складывается впечатление, что многие бы этого хотели), по аналогии как это случилось с признанием достижений т.н. периода социализма, «польские левые» всё также будут защищать марихуану и феминизм, но не коммунистическое учение. С остальными система успешно справляется – и входя во «взрослую жизнь» люди возвращаются на системный путь.
Немаловажную роль в этом играет институт церкви (католической), которая смогла уже добиться внедрения некоторого гибридного механизма признания церковных браков (точнее священникам признаваемых в Польше религий разрешено проводить с согласия вступающих в брак действия по государственной легализации брака). Роль церкви столь значимая, что в споре между профсоюзами учителей и государством за увеличение зарплаты, церковь вызвалась в качестве медиатора[15], что на руку правящим, и на что готовы пойти профсоюзы. Не трудно догадаться, что церковь быстро сможет убедить бастующих учителей, что план правительства единственное верное решение, может даже вместо 17% повышения добьются 18%.
Видимо польская власть добивается лучшего для страны — картины эдема в представлении консерваторов: никакого прогресса, любые инициативы сама система пресекает в зародыше, и где-то меж тем затерялась демократия, хотя о ней и так можно, да и следовало бы уже позабыть, а то как-то говорить о великом не в моде.
Владилен Северянов
[1]
[1] https://prezydent2015.pkw.gov.pl/pliki/1_Obwieszczenie.pdf
[2]
[2] https://wybory2018.pkw.gov.pl/pl/frekwencja/2110#f1000000
[3]
[3] https://www.cbos.pl/PL/wydarzenia/64_debata/Demokracja-kondycja.pdf
[4]
[4] https://cbos.pl/SPISKOM.POL/2018/K_075_18.PDF
[5]
[5] https://wiadomosci.wp.pl/ambasador-usa-ostrzegla-pis-ws-wolnych-mediow-jest-nagranie-6320121936980097a
[6]
[6] https://rsf.org/en/poland
[7]
[7] https://innpoland.pl/150071,budzet-mon-na-obronnosc-2019-r-na-co-wydane-zostana-wojskowe-pieniadze
[8]
[8] https://www.gov.pl/web/finanse/budzet-na-2019
[9]
[9] https://serwisy.gazetaprawna.pl/edukacja/artykuly/1401151,odpowiedz-men-na-strajk-znp.html
[10]
[10] https://znp.edu.pl/brak-porozumienia-z-rzadem/
[11]
[11] https://bezprawnik.pl/zostan-zolnierzem/
[12]
[12] https://www.polityka.pl/tygodnikpolityka/spoleczenstwo/1788610,1,faszyzm-wraca-na-uniwersytety.read
[13]
[13] https://bonald.wordpress.com/2011/04/13/neofeudalism-a-manifesto/
[14]
[14] https://gonbolszewika.pl
[15]
[15] https://fakty.tvn24.pl/ogladaj-online,60/strajk-nauczycieli-duchowni-zabieraja-glos,929287.html
