Партия сыграна?

© culturalmarxism.net

На прошлой неделе русскоязычное СМИ Meduza, возглавляемое бывшим редактором Ленты.ру, выпустило статью с весьма провокативным заголовком «Шах и мат Берни Сандерсу». Речь в ней шла о том, как известный российский (и, видимо, теперь уже заодно американский) оппозиционный политик Гарри Каспаров выступил против сторонников Сандерса сначала в Фейсбуке, а потом в консервативном издании The Daily Beast, рассказав им, как на самом деле живётся при социализме. Разумеется, любые движения в сторону социализма Каспаров крайне не одобряет, для подтверждения чего использует как собственные воспоминания, так и ссылки на американскую историю. Упомянутое СМИ даже снабжает материал подзаголовком: Гарри Каспаров ворвался в американскую президентскую гонку.

Публикация Медузы оказалась важна ещё и потому, что почти все российские СМИ игнорируют разгорающийся внутриполитический конфликт в США, связанный с проходящими перед президентскими выборами праймериз. Сложно сказать, с чем именно это связано. Можно попробовать выделить несколько причин.

Во-первых, российские охранители, регулярно убеждавшие аудиторию в том, что доллар вот-вот рухнет, а США окунутся в нищету и мрак, любили также отметить декоративный характер американской демократии.

«Какая же это демократия, там вот опять или Буш будет, или Клинтон, всё уже кланами захвачено, никакого выбора» — примерно таковы были краткие содержания выступлений различных «экспертов». Конечно, сейчас, когда Джеба Буша из президентской гонки выбил эпатажный миллиардер Дональд Трамп, а перспективы Хиллари ставит под угрозу левый сенатор Берни Сандерс, подобные заключения выглядят достаточно глупо.

Во-вторых, учитывая, что российские власти решили ответить на кризис в сугубо неолиберальном ключе (приватизацией госимущества, урезанием социальных расходов, сворачиванием различных бюджетных трат), желательно не упоминать про иные альтернативы. Привыкшие во всём ориентироваться на великие локомотивы западной цивилизации, правители РФ едва ли могут отказать себе в радости «у нас же совсем, как там!».

Наконец, в-третьих, вполне возможно, что среди людей, определяющих информационную повестку, не так много экспертов по американской политике, поэтому, услышав про Трампа, они сразу и решили, что вот он, новый президент, его лучше и поддерживать. Дмитрий Киселёв, кстати, уже успел отметить, что для борьбы с Трампом сторонники Сандерса оказались вынуждены прибегать к услугам кровожадных уголовников.

Пожалуй, в заключение этого списка можно сказать и о том, что не последнюю роль в освещении всей кампании играют личные взгляды тех, кто работает в российских политизированных СМИ — не секрет, что в общем и целом там преобладает крайне правая идеология.

Последнее кстати вообще весьма характерно для того типа политической культуры, который сложился в позднем СССР. Он не раз и не два становился причиной настоящего культурного шока. Убеждённые противники всего левого, тоталитаризма, монополий и принуждения, либо уехавшие в страны Запада, либо просто поддерживающие контакт с кем-то по ту сторону океана, на своём примере понимали, что прогресс это понятие крайне относительное.

Сколько историй и гневных отповедей можно встретить на всевозможных форумах, постах в соцсетях, когда весьма прогрессивный, свободномыслящий по советским и теперь уже российским меркам человек, по меркам западным оказывался в лагере дремучих консерваторов.

Нет, те же американские консерваторы, конечно, рады, когда кто-то выступает живым экспонатом, рассказывая про кошмар советского опыта (Каспаров выступает именно в такой роли). Проблема в том, что эти самые жертвы зачастую не ограничиваются критикой СССР, проецируя свои взгляды и на американскую действительность. Тогда и можно узнать, что всё в США хорошо, вот только негры совсем распоясались, их бы в концлагерь какой определить. Профсоюзы тоже желательно запретить, а их лидеров тихонечко грохнуть в ближайшем переулке. Конечно, никаких социальных благ для бедняков выделять не следует — достаточно вооружённого конвоя, который будет сопровождать их от бараков до заводов и шахт. Как известно, всякое равенство прав, особо избирательных, это ещё более глубокое препятствие на пути к прогрессу.

Иными словами, постсоветские сторонники свободы нередко симпатизируют идеям, которые уже в конце 19-го века в самой Америке стали чем-то неприличным. Каспаров, критикующий «социализм Сандерса», воспроизводит все родовые отличия популярного антисоветизма.

Сама колонка Каспарова крайне эмоциональная, хлёсткая, апеллирующая к чувствам, но не содержащая никаких количественных, фактических подтверждений высказываемых им положений.

В самом деле, критиковать программу Сандерса, в которой говорится о необходимости борьбы с неравенством, увеличении налогов для сверхбогатых, предотвращении укрывания капитала, всевластии финансовой олигархии и т.п. не так уж просто. Вообще социализм у Сандерса достаточно условный. Надо понимать, что консервативные силы, как минимум, с периода сенатора Маккарти любят называть всех, критикующих текущий уклад, социалистами, коммунистами, врагами США (так же, как в России оппозиционно настроенных граждан неизбежно клеймят американскими наймитами). Однако с течением времени случилось ровно обратное — значительная часть публики стала воспринимать ярлык «социалист» позитивно, ведь если консерваторы так гневно его на всех навешивают, значит, к этим людям и правда стоит присмотреться.

Каспаров выбирает вполне понятный путь — он пытается опереться на сердце, а не разум, оперируя теми же самыми ярлыками, но никак не реальными данными. Что из этого выходит легко увидеть, разобрав основные положения самого текста, которые выборочно цитируются в материале Медузы.

Первое из таких положений — сама возможность для американцев в 21-м веке рассуждать о социализме это роскошь, которая оплачена успехами капитализма 20-го века. Здесь же Каспаров добавляет, что «хотя неравенство это большая проблема, лучше стараться увеличить долю пирога каждого, а не разбирать саму пекарню». Иными словами, Каспаров воспроизводит старый консервативный миф о том, что перераспределение богатства замедляет экономический рост, в то время как либерализация его подстёгивает, по итогам чего каждый человек начинает получать больше. Иногда это называют trickle down economics, «экономика просачивания». Адепты этого подхода утверждают, что главное это дать богатым стать ещё богаче, а уже от них благосостояние «просочится» и к остальным слоям общества.

Ещё в середине 1990-х появились научные работы, убедительно доказывающие (на эмпирических данных), что повышение или понижение налогов само по себе гарантированно не приводит ни к росту экономики, ни к её падению.

зависимость (точнее, её отсутствие) между ростом ВВП на душу населения и высшей ставкой налогооблажения

Однако если уж речь идёт о США, полезно обратиться к собственно американским историческим данным (The World Economy: Historical Statistics, Maddiso) касательно темпов экономического роста последние несколько веков: 1700-1820 – 0,2% 1820-1913 – 1,2% 1919-1940 – 1,9% 1950-1973 – 4,9% 1973-1990 – 2,5% (The World Economy: Historical Statistics, Maddison)

Вот их наглядная визуализация:

рост ВВП на душу населения в США

Наконец, обратим внимание на динамику изменения налоговой нагрузки в 20-м веке:

различные налоговые ставки в 20-м веке в США

Если следовать логике Каспарова, то перед нами противоречивая картина: налоги повышаются, а благосостояние американцев растёт быстрее, чем до этого. Возможно, всё дело в том, что мы рассматриваем относительные показатели, в то время как надо пользоваться абсолютными? Ну что же, обратимся к статистической базе и рассмотрим динамику роста ВВП на 20-летних промежутках.

Увы, и здесь не удаётся найти подтверждений его словам. Конечно, медианные показатели первых двух рассматриваемых 20-леток совпадают, однако следует учесть, что в случае первой имели место огромные скачки, — от умеренного роста к серьёзным падениям — которых потом не наблюдалось.

Никакой загадки в этом нет, ещё в начале прошлого века было замечено, что менее богатые люди склонны тратить большую часть получаемых доходов. Иными словами, средства, полученные обычным работягой, очень быстро разливаются по всей экономике (а не прокручиваются в рамках изолированных спекулятивных схем), ведь он покупает еду, одежду, какие-то бытовые предметы, тратит часть денег на досуг и прочие развлечения. Конечно, это не может не вызывать роста всей экономики как таковой, ведь тот самый ВВП, на которое так любят ориентироваться любители порассуждать о рыночной эффективности, это всего-навсего совокупный спрос.

Пытаясь объяснить причины поддержки Сандерса, особенно со стороны молодого поколения, Каспаров приходит к выводу, что люди просто боятся остаться одни в «быстро меняющемся мире», где технология и наука замещает всё больше рабочих мест.

Этот довод, как и предыдущий, тоже часто приводится правыми консерваторами. Однако при всей своей изящности, он страдает от тех же пороков.

Во-первых, никакой масштабной автоматизации, о которой грезили уже с середины 1960-х, не произошло. Многие американцы потеряли свои рабочие места не потому, что вместо них стали трудиться роботы, а потому, что бизнес предпочёл наживаться на нищих народах — Китай, Индия, страны Юго-Восточной Азии и Африки. Китайский подросток с отвёрткой, собирающий гаджеты в условиях, напоминающих типичную мануфактуру конца 18-го века, оказался прибыльнее, чем масштабные инвестиции в технологии автоматизации, требующие достаточно дорогой энергии.

Собственно, этот факт подтверждает и простая статистика рабочих мест, которые американские компании создавали за границами США и, напротив, урезали внутри самой страны:

иллюстрация деятельность американских компаний по созданию рабочих мест за границей (зелёный график) и урезанию внутри страны (синий график)

Да и потом, совершенно не ясно, почему «быстро меняющийся мир» должен оставлять за бортом целые поколения. В конце концов, в 1960-х мир менялся не с меньшей скоростью: внедрение ядерной энергии, победа над многими болезнями, бурное развитие компьютерной техники, освоение космоса… Зачем вообще нужен прогресс как таковой, если он не ведёт к улучшению жизни большинства?

Находятся в запасе у Каспарова и восклицания об уникальной американской среде, способствующей бесконечным инновациям. Он отмечает, что его пост был размещён на Фейсбуке, созданном в США, как и сам Интернет, многие сопутствующие гаджеты и технологии. Без атмосферы свободного предпринимательства и конкуренции такое, по его мнению, было бы невозможно, т.к. государственная, планируемая экономика на такие подвиги не рассчитана.

Здесь можно порекомендовать Гарри ознакомиться с популярной книгой американского экономиста Марианы Мацукатто, в которой она развенчивает это популярное заблуждение.

Факт же состоит в том, что персональные компьютеры, Интернет, мобильная связь и многое-многое другое явилось результатом именно государственных разработок, в т.ч. побочных относительно реализации каких-то крупных проектов вроде космической программы.

Да, бизнес что-то доработал, сделал более удобным в использовании, но частный бизнес в 20-м веке не был причиной глобальных технических прорывов, т.к. не имел для этого ни средств, ни желания осуществлять высокорисковые инвестиции такого плана.

Статья Каспарова, наверное, не была бы полной и без другого ряда привычных для российского читателя идей — о том, что социализм в 20-м веке лишь погружал людей в рабство и нищету, снижение экономического роста объясняется угасанием «предпринимательского духа», свободный рынок доказал свою эффективность перед государственным контролем и прочее.

Находится здесь место и некоторым «естественным закономерностям». В частности, Каспаров упоминает о том, что увеличение влияния государства так или иначе ведёт к тирании — ведь государство отнюдь не спешит отдавать полученную власть обратно. Эта позиция, изложенная Фридрихом Хайеком в «Дороге к рабству», многократно была опровергнута эмпирически, хотя бы на примере стран Северной Европы.

О последних, кстати, автор статьи в The Daily Beast тоже упоминает, говоря, что их просто нельзя сравнивать США в силу размеров и внутреннего разнообразия. При этом ссылки на опыт Венесуэлы или Греции, соседствующие с этим упоминанием, не кажутся ему неуместными.

Можно было бы и дальше разбирать нелепости, высказанные Каспаровым, однако обстоятельный разбор каждой из них потребует целой серии материалов. Лучше ограничиться общим выводом, сделанным на основании уже изложенных противоречий.

Вывод этот состоит в том, что российская либеральная, прогрессивная общественность раз за разом не устаёт демонстрировать, что в своём обличении ватников и прочих государственников ведёт себя крайне предвзято.

Действительно, многим гражданам России свойственны достаточно архаичные ценности, традиции, модели понимания политических процессов. Проблема в том, что отважным реформаторам как теоретическая, так и практическая неадекватность присуща ничуть не меньше.

Противники репрессивного чекистского режима, твёрдо вознамерившиеся привести Россию к торжеству западных ценностей, имеют на своём пути огромную проблему. И это вовсе не генетическое рабство, жестокость и глупость населения РФ. Напротив, сами реформаторы просто не понимают, в чём в 20-м веке эти пресловутые западные ценности на деле состояли.

Общество, описываемое ими в немногих публикуемых идеологических текстах, не просто не может существовать в России — оно не существовало никогда в истории, особенно истории «развитых западных стран».

Впрочем, чем дольше будет длиться текущий кризис, чем больше неприятных сюрпризов он преподнесёт — тем громче начнут раздаваться голоса друзей демократии. Окажется, что на Западе люди тоже какие-то неправильные, не понимают своего счастья… как хорошо, что в Третьем Мире ещё осталось с десяток просвещённых диктатур!