В отличие от Дмитрия Жвания, я не люблю рассматривать фото революционеров первой половины ХХ века. Но для многих подобные фото становятся своего рода фетишем. От этих фотографий кроме нафталинового духа и модой прошлого времени, также веет неким мистицизмом, необузданной силой, но силой, которая осталась заперта в том самом времени. Не очень далеком, но всё равно достаточно отдаленном от нас, чтобы не надеяться с помощью старых искр разжечь пламя новой революции.
Состоявшийся в прошедшую субботу Форум левых сил показал одну важную вещь. Левые говорят о необходимости объединения, но при этом мало чего делают для того, чтобы это произошло. У левых движений есть масса идеологических и исторических противоречий, которые никто, по сути, не обсуждает.
Много лет назад кто-то сравнил политические позиции крайних левых с испорченными часами, которые всегда показывают одно и то же время. Комментируя эту сентенцию, Павел Кудюкин заметил, что два раза в сутки испорченные часы показывают не просто точное, но астрономически точное время, чего с работающими часами не случается никогда - они непременно спешат или отстают.
Каким же суровым был политический «ледниковый период» в России, если гражданское пробуждение, вызванное недовольством итогами выборов в парламенты, некоторые из нас воспринимают едва ли не как революционный подъём масс! Но если то, что случилось в декабре в России, называть революционным подъёмом, то тогда как понимать то, что происходит в Греции или Италии? На самом деле мы просто возвращаемся к нормальной политической жизни с относительно массовыми митингами и демонстрациями.
Все! Молчать нет мочи! А если серьезно: я расстроен тем, как мои товарищи, активисты радикальных левых организаций, восприняли общественный подъем, вызванный массовым недовольством официальными итогами голосования в представительные органы власти.
Независимые издательства появились в 90-е годы как ответ на распад советской системы производства и продажи книг - за два десятилетия они не только пережили кризис, связанный с исчезновение советской интеллигенции и прекращением субсидирования серьезной литературы, но и выжили в ходе нового кризиса, порожденного уже противоречиями капиталистического рынка. Александр Иванов является руководителем одного из наиболее известных независимых издательств - Ad Marginem. О там, как издатель может сегодня сохранять свою свободу и что он с этой свободой может сделать, с ним специально для Рабкор.ру беседовала Елена Кужель.
Появление в ряде крупных городов России новых книжных магазинов, продающих «интеллектуальную литературу», является симптомом культурных и отчасти даже политических перемен, происходящих в стране. Характерно, что большая часть новых магазинов, хоть и не декларируют свою идейную левизну, но открыты людьми с левыми взглядами или, по крайней мере, симпатизирующими левым. Прототипом некоторых из этих предприятий стал московский «Фаланстер», созданный группой энтузиастов. С директором «Фаланстера» Борисом Куприяновым обсудила происходящие процессы корреспондент Рабкор.ру Гиляна Басангова.
Принято считать, что российский социум не хочет брать на себя ответственность, политически инфантилен, потому как взывает к государству. Отсюда самоуспокоительная уверенность, что недостатки современного левого движения в России суть концентрированное выражение этих родовых пятен.
С 2009 года действует левый интернет-ресурс «Спильне» и издается одноименный журнал. Это первый подобного рода украинский интеллектуальный проект, известный не только украинским, но и зарубежным читателям. Коллектив журнала обращается к широкому кругу тем: политэкономия кризиса, приватизация общественного городского пространства, коммерциализация образования, антикапиталистические движения в Украине и мире, современное искусство, история социальной борьбы и др. О задачах «Спильне» и особенностях украинской ситуации с редактором журнала Владимиром Ищенко специально для Рабкор.ру беседовал Дмитрий Райдер.
На днях в социальных сетях появилось опубликованное на русском сайте радио «Свободы» интервью с сотрудником Института экономического анализа Ларисой Бураковой. Из него мы узнали, что г-жа Буракова два года изучала грузинский опыт реформ и написала книгу «Почему у Грузии получилось». Заголовок книги в концентрированном виде выражает отношение российских либеральных кругов в политическим и экономическим процессам, происходящим в нашей стране после так называемой «революции роз». Вопрос о том, получилось ли что-то из неолиберальных реформ, а если получилось, то что именно, даже не ставится.
Алексей Гаскаров — участник левого и антифашистского движения, журналист ИКД, один из так называемых «химкинских заложников». Поэт, политический активист и основатель «Свободного марксистского издательства» Кирилл Медведев задал ему несколько вопросов об антифашистских акциях последнего года и общих проблемах движения.
Учреждение Российского социалистического движения (РСД) в начале марта этого года вызвало бурю эмоций на кухнях, в блогах, в газетах и головах отдельных ангажированных личностей. Казалось бы, ничего особенного: воссоединились две марксистские группы, «расколовшиеся» несколькими годами ранее по ряду малодоступных для широкой публики причин.
Никто не любит люмпен-пролетариат. Само это слово, произносимое с нарочитым презрением, стало распространенным ругательством. Оно выражает как страх перед угрозой извне, так и опасение за собственную судьбу в среде «неудавшегося среднего класса». Люмпеном у нас пугали детей, а образ Шарикова надолго стал укором всем левым. Нелюбовь к люмпену, персонифицированная в неком донбасском гопничке, стала одним из катализаторов украинского Майдана.
Мадриде, Афинах, Бухаресте или Париже народный гнев свидетельствует о социальной ожесточенности, о глубоком желании перемен. Однако все еще не хватает политической стратегии для их достижения, равно как и надежды на их наступление. Следует ли рисковать благоприятным моментом под предлогом отсутствия необходимых условий? Или же лучше сделать ставку на то, что "невозможное случается"?
Казалось бы, простой вопрос, ответ на который очевиден: против кого (чего) борются антифашисты? Против фашизма. Но что же означает пресловутый термин «фашизм»?
Факт остается фактом: эти 10 месяцев классовой борьбы вылились в ситуацию, остающуюся абсолютно открытой. Ничто не решено окончательно. Не просто миллионы и миллионы рабочих пришли в движение, но вместе с ними десятки тысяч активистов и членов профсоюзов на всех уровнях выступают за перемены, освобождаясь от контроля своих боссов.