Появление в ряде крупных городов России новых книжных магазинов, продающих «интеллектуальную литературу», является симптомом культурных и отчасти даже политических перемен, происходящих в стране. Характерно, что большая часть новых магазинов, хоть и не декларируют свою идейную левизну, но открыты людьми с левыми взглядами или, по крайней мере, симпатизирующими левым. Прототипом некоторых из этих предприятий стал московский «Фаланстер», созданный группой энтузиастов. С директором «Фаланстера» Борисом Куприяновым обсудила происходящие процессы корреспондент Рабкор.ру Гиляна Басангова.
С момента создания книжного магазина «Фаланстер» прошло уже довольно много времени. Чем обусловлен успех вашего магазина? Это какие-то личные достижения или сдвиги, происходящие в российской культуре и обществе?
Причин много, но основной фактор заключается в том, что мы никогда не старались быть «успешными» и проповедовали другое отношение к книге. Для нас книжная торговля прежде всего «книжная», а затем уже «торговля». Мы не относимся к книгам как к просто товару. Открытие магазина «Фаланстер» было ответом на коммерциализацию маленьких книжных магазинов. Как следствие этой коммерциализации через 3-4 года все маленькие магазины 90-х, которые существовали как книжные лавки, закрылись или переехали в недоступные места. В 2004-2005 году в центре Москвы осталось три небольших магазина.Вообще, успех измеряется по-разному – если говорить о материальном успехе, то мы не очень успешны. Но если брать ощущение от жизни, получение удовольствия от работы, тогда да, мы успешны.
У вас сложился определенный круг посетителей «Фаланстера»? Кто эти люди? Что их приводит их к вам?
Нет, к нам приходят абсолютно разные новые люди. Что их привлекает? Я думаю, что выбор книг, цены. Мы надеемся, что их приводит определенное отношение к нашему магазину, сложившееся за это время. Мы все чему-то научились у наших покупателей и считаем их во многом своими соучастниками. Они дают нам советы, много рассказывают, фактически учат нас.
Самый большой интерес из ваших проектов в последнее время вызвал магазин «Циолковский». Чем проект «Циолковский» отличается от «Фаланстера»?
«Фаланстер» – это не только я, много людей работало над «Фаланстером»: Алексей, Максим, Вадим, Иван, Петр. «Циолковский» отличается тем, что там другая ценовая политика, другой контент, работают другие люди. Мы хотели сделать магазин среднего формата, между небольшим гуманитарным магазином и огромным супермаркетом. Здесь есть и художественная литература, и детская литература, и техническая, и книги по истории, и русская классика, и фантастика. В России сложная ситуация, потому что существуют либо огромные супермаркеты, либо полуумирающие средние магазины, которые торгуют попсой и канцелярскими товарами. Мы хотели это как-то изменить и придумали магазин «Циолковский». Фонд поддержки Политехнического музея предложил участвовать в обновлении музея. Нам понравилась концепция музея городского пространства, взгляд на будущее. Проект только начался, пока трудно говорить о результатах, но мы надеемся, что мы создадим такую площадку, которая будет образцовой – обычный человеческий магазин для всей семьи.
Вы сказали, что в «Циолковском» есть детская литература. Какие книги?
И в «Фаланстере» тоже есть детская литература, т.к. мы расширились. Детская литература – это очень важная вещь как с культурной, так и с моральной точки зрения. Проблема в том, что на протяжении многих лет хорошие детские книги практически не издавались. Их всегда покупали, но книги были низкого качества. В последние 5-6 лет произошел тотальный тектонический сдвиг, появилось множество разных хорошо продуманных проектов детского книгоиздания, создатели которых вкладывают в свою продукцию какую-то идеологию, какой-то смысл, настроение, работают с художниками, а не с фотошопом. Появляются новые имена, новые читатели. Это ведет к серьезным изменениям в будущем. Человек, читая в детстве книги хорошего качества, отвечающие на его вопросы, обучается двум вещам: во-первых, он начинает получать удовольствие от чтения, во-вторых, он начинает осознавать, что в книгах есть ответы на какие-то серьезные вопросы, которые мучают его. Когда он подрастет, он будет искать ответы в книгах. Я думаю, что новый уровень детских книг – это серьезный залог улучшения качества чтения в будущем.
«Фаланстер» начинался как магазин-коммуна. Сохраняет ли он эти черты или эволюционирует в сторону обычного капиталистического предприятия?
Конечно, сейчас мы не коммуна. Коммуна закончилась очень быстро. Это связано со многими причинами. Участники проекта не могли существовать вообще без денег – кто-то снимал квартиру, были и другие проблемы. Появление официальной зарплаты разрушило условия существования коммуны.
Какие книги вы прочитали за последнее время?
Очень много, десятки книг прочитал.
В последнее время стали модны рейтинги. Десять лучших книг от такого-то… У вас есть свой неформальный рейтинг?
Да, есть, но сейчас сложно их назвать. Например, недавно вышла книга Терри Иглтона, книга Франзена «Поправки», книга Роберта Капы «Скрытая перспектива».
Повлиял ли экономический кризис на книжный рынок?
Он на всех повлиял, на кого-то в меньшей степени, на кого-то в большей степени, что вполне естественно.
В XIX веке во время одного из экономических кризисов кто-то из англичан сказал: «В те годы ничего не покупали кроме радикальных брошюр». У нас что-то подобное повторяется?
Ну, здесь другая ситуация. В нашей стране такого нет просто по той причине, что нет достаточного количества мест распространения.
Прошло уже больше года с тех пор, как вы активно используете технологию малотиражной печати print–on–demand. Есть ли в этой области какой-то прогресс? Собираетесь ли вы продвигать этот формат дальше?
Конечно, собираемся. Два года назад, мы понимали, что это невыгодно по многим причинам, две основные – стоимость и права. Вопрос стоимости будет как-то побежден рано или поздно, но вопрос прав так и остается нерешенным. Печать print-on-demand не может быть регламентирована существующим законодательством
Лет десять назад быть левым означало быть в некотором смысле маргиналом – по отношению к академической интеллигенции. Сейчас ситуация иная, «левизна» до известной степени в моде. Не в политике, конечно, но в культуре и отчасти в академической среде. Как это меняет ситуацию для вас? И меняет ли?
Я не могу согласится с вашим высказыванием. С 50-х все так называемое «академическое сообщество» на Западе было скорее левым, чем правым. У нас идея левого прочно ассоциируется с СССР (что, мягко говоря, неправильно). Усталость от Советского Союза, страх перед его репрессивной системой так глубоко сидит в нашей интеллигенции, что очень нескоро даже занимающиеся творчеством Фуко и Бодрийяра смогут признать себя левыми. Отсюда и одна из важнейших проблем России – отсутствие анализа. Как культурологического, так и социального, так и политического. На Западе много левых, потому что там в нормальном объеме преподается критическая теория. У нас же левым проще спрятаться в раковину – издавать журнал или газету смехотворным тиражом, и оттуда, из этого убежища вещать с чувством полного удовлетворения. Но упаси бог от принятия реальных политических решения в своей повседневной жизни! Можно работать на крупную корпорацию, искренне стремясь к социальной справедливости, но еще проще сидеть и критиковать коллаборантов и слабых духом. Именно по этим причинам в России и нет сколько-нибудь широкого левого протеста. Левые у нас как РПЦ – мир не меняют, никого не агитируют. Короче, ни пасторский долг не исполняют, ни утешения не дают. Как «обыватель» может стать левым? Как он может познакомиться с левыми? Тот самый человек, с которым мы, левые, и должны говорить, просто не сможет понять наших сложных размышлений. Он будет смотреть на нас как на классово далеких типов, говорящих на птичьем языке. Из всех доступных ему политических высказываний он выберет самое понятное. И здесь его поймают фашисты, националисты, державники и прочие мракобесы, подложив ему вместо логики набор мантр и фокусов, изложенных простым доступным языком. Создание образа врага из «понаехавших» – не победа националистов, а наше чудовищное поражение. Мы не смогли внятно объяснить, где причина, а где следствие. Слава богу, никуда не денутся классические тексты, которые зачастую куда доступней и внятней современной «аналитики». Вот их распространение и есть наш долг перед обществом. Читатель, даже не очень образованный, вчитываясь в текст сам сможет обнаружить лажу, ошибки, подтасовки, подмены. Он сам в состоянии осознать свое отчуждение, несправедливость мира. «Фаланстер» для этого и создан – мы работаем для таких «нечаянных открытий». Мы верим в людей, и наша практика подтверждает нашу веру, человек, думающий самостоятельно, не поддающийся манипуляциям, просто не может не быть левым!
Все-таки «Фаланстер» не одинок. В других городах появились похожие книжные магазины. Какая-то тенденция складывается?
Конечно, можно вспомнить «Пиотровский», «Все свободны» и другие книжные магазины, сотрудники которых придерживаются левых взглядов. Но для пропаганды и агитации маловато. Фактически мы пытаемся всего лишь обеспечить непрерывность передачи знаний. Но пока все мы, левые, не научимся говорить на доступном (не путать с примитивным) языке, мы будем оставаться в том самом маргинальном поле, куда сами себя и загнали, Россия будет одной из самых несправедливых стран, а за гегемонию будут бороться две идеологии – неолиберальная и националистическая.
