Учреждение Российского социалистического движения (РСД) в начале марта этого года вызвало бурю эмоций на кухнях, в блогах, в газетах и головах отдельных ангажированных личностей. Казалось бы, ничего особенного: воссоединились две марксистские группы, «расколовшиеся» несколькими годами ранее по ряду малодоступных для широкой публики причин.
В российской политической жизни расколы и дрязги – явление частое. Точнее, в жизни не-политической, в той части левацкой субкультуры, которая с каждым годом все более отдаляется от реальной политики, уступая протестное пространство либералам и ультраправым. Ведь современное российское общество предельно дезинтегрировано, и российские левые представляют лишь кривое отражение этого всеобщего разобщения. Годы бюрократической диктатуры вытравили малейшие навыки самоорганизации, а последовавшая вслед за этим «шоковая терапия» и становление «вертикали власти» отняли у массового человека самое главное – надежду на изменение общества путем коллективных действий. «При коммунистах было плохо, при демократах стало еще хуже, лучше сидеть дома и не рыпаться!» – так рассуждает обыватель. Безрадостную картину застают молодые люди, начинающие сознавать несправедливость существующего порядка: с одной стороны бабушки с иконами Сталина, а с другой – лоснящиеся бизнесмены, провозглашающие неограниченную власть рынка. Традиция классовой борьбы прервана, и левым приходится либо действовать немногочисленными «летучими отрядами», проводя акции и пикеты, либо замыкаться в кружках, наставляя друг друга в книжной премудрости. Некоторые убеждают себя в правильности либеральной программы – дескать, всем будет лучше, если в Кремле вместо Путина и Медведев будут сидеть Милов и Немцов – и присоединяются к несогласной оппозиции.
Но с еще большими трудностями сталкиваются левые, когда их однообразный путь пересекает реальное движение. Какие профсоюзы поддерживать, а какие нет? Как работать в антифашистском движении? Экологическом? Жилищном? Отдельные группки активистов пытаются решать эти вопросы, механически перенося на российскую действительность западные схемы. Кто-то выцеживает универсальное знание из работ классиков. Такой подход малопродуктивен, и это вполне закономерно, ведь для успешной деятельности необходимо не бездумное «делание», не умозрительная теория, необходима централизация и осмысление актуального опыта на межрегиональном уровне.
Типичная ситуация. В далеком приморском городе N громко заявляет о себе движение, предположим, автомобилистов. Оно привлекает к себе кучу народа, начинаются репрессии, СМИ кричат, аналитики обсуждают. Что должны делать левые в такой ситуации? Логично предположить, что нелишним было бы оказаться в эпицентре событий: пообщаться с участниками, провести агитационную работу, сделать выводы на будущее. Ведь никакая переписка в социальных сетях и никакие статьи в блогах не заменят живого общения глаза в глаза, не заменят практической деятельности людей.
Но оказывается, что для того, чтобы направить своих активистов в далекий приморский город, нужно время либо же деньги – что в конечном счете одно и тоже. А группка из нескольких человек, дислоцированная в Москве или в Питере, таким ресурсом не может располагать по определению – нужны люди, которые платят членские взносы, нужны кадры, достаточно близкие к месту происходящего, чтобы обеспечивать коммуникацию. Ничем из вышеперечисленного громогласно заявляющий о своей революционности кружок не обладает и поэтому довольствуется публикацией «правильной» статьи, состоящей частью из обрывков новостных сообщений, а частью из отредактированных цитат «Лимонки». И это естественно, ведь для выработки эффективной стратегии, для максимально полного анализа необходимо общее информационное пространство, необходимо живое участие в самых разных событиях, а следовательно необходима как можно более многочисленная структура.
Однако ситуация постоянно изменяется не только на уровне регионов, но и в глобальном масштабе. Мировое сообщество постепенно отходит от политической депрессии, вызванной упадком рабочего и левого движения в 80-90-е гг. Но социалистические организации еще не полностью оправились от краха «традиционной левой». Во многих странах, в том числе и на постсоветском пространстве, социализм утратил то положение идейного гегемона, которое он занимал в движении угнетенных на протяжении XX века. Особенно ярко это проявилось в ходе революционного процесса на Востоке – в Египте, Йемене, Тунисе – где движение выдвигало отчетливо классовые лозунги – против безработицы, дороговизны и т.д. – но было слабо привязано к левой идеологии. Аналогично проходили рабочие протесты в штате Висконсин в США, и даже в такой «ультралевой» стране, как Франция, рабочих в большей степени мобилизуют профсоюзы, а не антикапиталистические организации.
И в то же время выступления становятся все более массовыми и интенсивными. Становится очевидным, что мир входит в полосу «неправильных революций», когда трудящиеся готовы к революционной активности, но к ней не готовы структуры левых.
При возможном повторении «египетского сценария» в России, когда массовое «плебейское» движение штурмует улицы, и вся его воля сливается в едином «нет режиму!», для российских левых в их нынешнем состоянии возможны только два варианта развития событий. Точнее, левые разделятся на две части: одни будут сидеть дома, дистанцируясь от «мелкой буржуазии» и гордясь своим «истинно классовым подходом». В то время как другие выплеснутся на улицу вместе с толпой – под омоновское дубье, чтобы впоследствии гордиться своим «боевым активизмом». Итогом такого активизма станут некоторые перестановки в правительстве и, возможно, карьерный рост некоторых либеральных чиновников – в лучшем случае. Но не в этом дело. Дело в том, что ни в одном из вариантов точка зрения левых не будет услышана, левые даже в мало-мальской степени не смогут влиять на политическую повестку дня. И в этом нет ничего удивительного, ибо для того чтобы быть действительным участником политического процесса, необходима централизация и осмысление актуального опыта, необходимо участие в самых разных инициативах, в общем, необходима самостоятельная организация, выходящая далеко за пределы «кухни». Необходимо РСД.
В течение 2011 года РСД ставит своей целью объединить как можно больше разрозненных левых группы и отдельных активистов в рамках широкой социалистической организации. Мы приглашаем всех левых и социальных активистов принять участие в дискуссии по созданию широкого левого проекта.
Практика последних лет показала, что ни изощренные методы пропаганды, ни радикальная эстетика сами не по себе не могут воздействовать на политическую ситуацию. Массовые уличные мобилизации, забастовки и т.д. по-прежнему остаются единственными по-настоящему действенными орудиями преобразования общества. Поэтому РСД видит своими приоритетами организацию регулярных политических событий, способных привнести социалистическую и классовую повестку в российскую повседневность, и проведение масштабных кампаний, направленных против неолиберальных реформ в бюджетной сфере, нарастающих фашистских настроений и наступления полицейского государства.
В будущей широкой левой организации, в создании которой РСД примет самое активное участие, будет действовать марксистская платформа, возможно, сразу несколько, а также другие платформы. Какие именно – подскажет сама жизнь. Но уже сейчас догматики ухитряются обвинять РСД в «отказе от марксизма». Догматики говорят о таких важнейших вещах, как революционная партия и диктатура пролетариата, но на деле оказываются неспособны вызволить эти понятия из сферы мертвых абстракций. Ни рабочая партия, ни власть рабочего класса никогда не станут реальностью, пока мы сидим в сектантском болоте, а действительность проносится мимо нас.
Никогда еще доктринерство, даже сформулированное кристально чистыми терминами той или иной системы, не приводило к революционным преобразованиям. В основе революционной стратегии всегда лежала резкая смена направления, попытка идти в ногу с постоянно изменяющимся обществом. И даже – способность заглянуть на пару ходов вперед. Именно такую направленность хотелось бы видеть и у нашего социалистического движения.
Владимир Плотников