Обсуждать детали нынешнего кризиса в Молдавии скучно. Все эти кризисы происходят примерно по схожему сценарию, утомительно однообразному. Можно написать шаблон репортажа (аналитической статьи), отложить в архив и доставать каждый раз, получив первые сведения об очередном кризисе, подставляя лишь нужные имена и детали – «местный колорит».
Эта приморская часть Бессарабии между устьем Днестра и устьем Дуная помечена на картах как «Буджак» – «угол», так звали его жившие здесь когда-то тюрки-ерюки из Буджакской, или Белгородской, орды. До сих пор это один из самых дальних и пыльных углов Европы, куда заезжает не так много случайных людей или туристов.
Говорить о кризисе, не скатываясь, в банальности, невозможно. Было уже тысячу раз сказано и про иероглиф кризиса, у которого два прочтения: опасность и возможность. Применительно к российским профсоюзам эту мысль можно выразить так: благодаря кризису они либо окончательно переродятся и исчезнут (что, в общем-то, одно и то же), либо у нас наконец появится настоящее профсоюзное движение.
Недавно мне позвонила одна знакомая; обычно она разговаривает весело и жизнерадостно, но на этот раз голос ее был столь мрачен, что я испугалась.
Мир стоит на пороге больших перемен – этот тезис уже успел стать банальностью. Кризис поставил под сомнение устойчивость всей мировой системы, а также стабильность в расстановке сил. Многие предрекают скорое падение США или, по крайней мере, серьезное перераспределение лидерства на планете. В контексте таких дискуссий всегда упоминают Китай, намного реже – Россию.
Стихия и управление – это противоположности. В состоянии ли разум и воля человека как-то воздействовать на стихию, направляя ее для достижения нужных человеку целей?
Мне кажется, что журналисты всего мира должны очень любить Ахмадинежада – это такой иранский Жириновский, который, всякий раз выходя на сцену в каком-нибудь добропорядочном западном городе, устраивает феерически скандальные шоу с великолепным набором самых ужасных неполиткорректностей.
В повести Николая Носова «Незнайка в Солнечном городе» описывается индустриальное общество с коммунистическими принципами. Картина утопична, но бытовая сторона жизни наиболее близка к советской действительности.
Дефолт 1998 года и нынешний кризис разделяют десять лет. Десять лет – это очень мало, уже сама такая историческая близость так и подталкивает к сравнению и аналогиям. Но они совсем разные, эти два «близлежащих» кризиса, любой экономист это авторитетно вам заявит. Кризис сегодняшний не просто более серьезный, чем в 1998 году
Рабочие доставали по частям и монтировали четырехметровый череп из сияющей кухонной утвари. Потом на выставке у него подолгу будут останавливаться женщины и завистливо подсчитывать, сколько полезных шумовочек, сковородок и ведерок на это искусство ушло. Сначала я расслышал его название как «Вери хангри дэт» – «очень голодная смерть» – и порадовался тому, как талантливо, добавив всего одно слово, разомкнули фразеологизм.
Пишу эти строки 20 апреля. Дата сама обязывает говорить о фашизме. Да и поводов не то чтобы мало. И нет оснований предполагать, что к концу дня их не станет больше…
Интересный поворот иногда принимают дискуссии в узком кругу специалистов. Даже дискуссии о профсоюзах. Я имею в виду такие разговоры без протокола, за чашкой кофе, когда можно говорить то, что думаешь, что не встретишь в интервью или пресс-релизах. Они от этого не становятся менее актуальными, конечно. Просто не все нужно озвучивать широкой публике.
Чем старше становятся люди, тем больше появляется факторов, подчеркивающих их отличие друг от друга. Вот 60 лет, по меркам цивилизованных стран – это возраст активности. Пускай здоровье уже пошаливает, но до дряхлости обычно еще далеко. И все равно найдется немало тех, кто уже на этом этапе готов сказать: «Остановите Землю, я выйду!» Впрочем, большинство тех, у кого к этому возрасту сохранилась цель в жизни, дают для себя ответ: «Жизнь продолжается».
Что такое экономическая блокада Кубы? Всего лишь запрет на торговлю с американскими компаниями или нечто большее? Трудно было предположить, что мне придется лично столкнуться с ней в Санкт-Петербурге. Кубинская компания попыталась купить новое оборудование для электростанции небольшой мощности на российском предприятии.
Мировая общественность трубит в фанфары, в Вашингтоне строят триумфальные арки и плетут лавровые венки. Храбрый спецназ США – тот, который с детства знаком нам по фильмам с Чаком Норрисом и Сталлоне, – успешно освободил на днях американского капитана, которого удерживали в лодке трое сомалийских пиратов.
Кризисы традиционно принято описывать с помощью U-образной траекторий. Первая фаза – падение, вторая фаза – дно (депрессия), третья фаза – подъем. Все очень просто и все предельно понятно. Сперва экономика растет, затем наступает кризис – и она падает, затем снова растет. Кажется, будто это естественный закон вроде законов физики или химии.