У антифашистов в России часто есть повод посетовать, что День Победы уже перестал восприниматься как день победы над нацизмом. Во многих фильмах, посвященных войне, идеология Третьего Рейха едва ли затрагивается, а солдаты Вермахта частенько предстают милыми и гуманными интеллигентами. Особенно на фоне совершающих на телеэкране различные зверства советских солдат. Ну, а современные ультраправые группировки в глазах многих и вовсе с германским нацизмом никак не ассоциируются, так что откровенно нацистские группы смогли провести свой концерт в день государственного праздника (4 ноября 2009 года) практически в двух шагах от Кремля.
Но вот на Радио «Свобода» незадолго до Дня Победы (3 мая) вышла специальная передача, посвященная антифашистскому движению в России. Ведущая программы «Свобода в клубах» Елена Фанайлова пригласила для участия в дискуссии активистов антифа-движения Максима, Степана и Дмитрия (по традиции представившихся только именами), а также активиста социалистического движения «Вперед» Константина, художника-антифашиста Николая Олейникова, режиссера-документалиста Никиту Сутырина и журналистку «Новой газеты» Надежду Прусенкову.
У активистов антифа нашлось много общего. Все они обозначили свою принадлежность к различным левым течениям (от анархистов до социалистов). Все согласились, что убийство Тимура Качаравы в 2005 году стало поворотным моментом для антифа, когда к движению примкнуло много сочувствующих и активистов, возмущенных действиями нацистов.
Часто антифашистов обвиняют в том, что они готовы отвечать насилием на насилие.Антифа-активист Максим пояснил в связи с этим позицию своих единомышленников: «Антифашизм однозначно нельзя сводить к насилию, как к чему-то определяющему. Однако это скорее некая функция гражданского общества, в глубоком понимании этого слова. То есть когда отступает государство, там, где его нет, когда по улице ходят люди, которые готовы в любой момент достать нож, зарезать человека, когда они чувствуют себя свободно на улице, на каких-то музыкальных мероприятиях, их никто не останавливает, то для меня это неприемлемо и оскорбительно. По-моему, это нормальная реакция человека. Представьте себе нашу страну лет сорок назад: идет какой-то молодой человек, у него нацистская символика, он вскидывает руку, нападает на прохожего с криками: «Я борец за белую расу и за Третий Рейх»».
«Понятное дело, что среди правых много людей, которые просто идиоты, собственно, в контексте своей «правизны» очень мало что делают, просто носят какие-то марки одежды, какую-то атрибутику, хотя этого уже давно нет. Понятно, что иметь проблемы из-за каждого непонятного такого «петуха» на улице – это никому не нужно», – пояснил его единомышленник, Степан.
По словам другого активиста, Дмитрия, антифа-движение возникло в рамках «культурной самообороны»: «В конце 90-х и начале 2000-х неонацисты действительно господствовали на улицах, на спортивных мероприятиях и на музыкальных мероприятиях, на концертах, открытых фестивалях. На самом деле, отчасти антифашистское сопротивление в насильственной его форме зародилось именно там, именно когда люди поняли необходимость защиты тех людей, которых они считали своими. Это были панк-концерты, хард-кор-концерты, хип-хоп-концерты… В конце 90-х, начале 2000-х, если ты являлся представителем какой-либо молодежной субкультуры, ты уже был объектом агрессии со стороны неонацистов. Это сейчас они пытаются как-то мимикрировать, у них появляется белый рэп, хард-кор, а тогда, если ты носил широкие штаны, то уже ты был достоин того, чтобы тебя неонацисты отправили в реанимацию. Естественно, нормальных людей это не могло устраивать».
Журналистка Надежда Прусенкова обратила внимание на особенную жестокость российских наци-групировок, на которую нельзя смотреть равнодушно: «Любая идея, посаженная на нашу землю, обретает какие-то гипертрофированные, какие-то совершенно невероятные и неприсущие этому черты. Например, если говорить про сегодняшних неонацистов, сейчас в Австрии, в общем-то, это одна из самых актуальных тем, потому что там правая партия очень сильна. В целом там те люди, которые называют себя нацистами, это взрослые дородные дяди, которые собираются в барах с пивом и обсуждают, дескать, что-то мало у нас здесь австрийцев, зато много «понаехавших», наверное, надо принять какой-нибудь такой закон, чтобы их здесь не было. В то время как у нас это обретает совершенно дикие, совершенно первобытные черты».
Константин напомнил и о другой стороне деятельности антифа: «Антифашисты, если брать не только радикальное милитен-крыло, занимаются еще огромным количеством дел, и дел очень важных. Это организация концертов или выставок, как, например, Коля делает, это борьба на культурном фронте». О примере такой деятельности рассказал художник Николай Олейников, автор жестких сатирических картин о нацизме, назвавший свое участие в движении «творческим горением рядом».
А вот по поводу истоков активности ультраправых в России у участников программы произошел спор. Степан заявил, что источником являются реалии советской эпохи, которые стали питательной почвой для роста нацистских настроений после краха СССР. Причем, это проявилось не только в Советском Союзе, но и во всех странах социалистического блока: «В этом контексте еще нужно упомянуть Германию. Это совершенно очевидный факт, что в Германии с той стороны стены, с восточной, сейчас нацистов гораздо больше, чем, например, с западной стороны».
Однако с ним не согласился Максим, который считает рост нацизма в Восточной Европе с неолиберальной политикой в этих странах, приведших к краху экономики и соответствующим настроениям среди населения. А если и можно считать косвенной причиной роста нацистских настроений советские реалии, то только в одном смысле: «По большому счету, те, кто нас учил интернационализму, социализму, они сейчас в "Единой России". Учителя, которые проводили комсомольские собрания, сейчас в школе рассказывают нам про Николая II, про белогвардейцев. В этом смысле люди, которые дискредитировали идеи сами, они заложили основы для того постмодернистского дискурса, который сейчас есть в обществе, совершенно безумного, возможность мешать любые идеи, какие угодно».
Интересно, что все гости программы сочли глупым запрет книги «Майн кампф». «Я читал «Майн кампф» как историк, – отметил Максим. – Очень примитивная книжка, надо сказать, написанная явно примитивным человеком, примитивно мыслящим, ничего такого она не может вызвать, прочитанная как просто текст. Поэтому ради бога, пусть читают, пусть на самом деле читают «Майн кампф»».
«Да, Гитлеру нечем было заняться в тюрьме, он мог писать долго, но это очень скучная и занудная книга, – согласился с ним Константин. – Недавно она была причислена к экстремистским книгам, это, на мой взгляд, абсолютно глупое решение было, добавляющее ей только больше популярности».
Своеобразным же ответом на вопрос о том, насколько актуален антифашизм в современной России, дал режиссер Никита Сутырин: «Мне кажется, антифашизм это такой процесс гигиены общества, это не политическое убеждение. Я уверен, если бы проблема нацистского террора не стояла у нас в обществе так остро, как она стоит сегодня, все мы работали бы под совсем другими брендами: кто-то был бы социалистом и только, кто-то был бы либералом, кто-то демократом, кто-то вообще стоял бы на совершенно аполитичных позициях. Потому, я повторюсь, у нас быть антифашистом – это не есть какая-то экстраординарная гражданская позиция. Потом что, действительно, проблема нацистского насилия у нас в обществе стоит необычайно остро».
