Демократический социализм может сделать либеральные права реальными
(Обзор книги Кристин Сипнович «Концепция социалистического права»)
Если при капитализме формальное равенство, гарантированное законом, является фарсом, то демократический социализм может гарантировать либеральные права, такие как свобода слова, одновременно разрушая имущественное неравенство капитализма.
Левые не самые большие фанаты судов и закона. Спросите социалиста в Соединённых Штатах, что он думает о Верховном суде, и вы, скорее всего, получите в ответ средний палец или длинную речь о том, как «Девятка в мантиях» ограничила власть штата и поддержала угнетение (речь о Dobbs v. Jackson Women’s Health Organization — решении верховного суда о том, что Конституция США не предусматривает права на аборт. — прим. пер.).
Поэтому неудивительно, что многие социалисты мечтали о мире без правовой системы. Опровергая свою репутацию государственников, Маркс и Энгельс писали об «отмирании» государства. Поскольку и само государство, и его законы «есть не что иное, как форма организации, которую неизбежно должны принять буржуа, чтобы — как вовне, так и внутри государства — взаимно гарантировать свою собственность и свои интересы» [Карл Маркс и Фридрих Энгельс, «Немецкая идеология»], оно исчезло бы с наступлением бесклассового общества. «Государство не “уничтожается”, — писал Энгельс, — оно отмирает».
Однако то, как государство «отомрёт», и что придёт ему на смену, никогда не было чётко определено — Энгельс выдвигал гипотезу, что «управление людьми [будет] заменено управлением вещами и процессами производства». Но как насчёт конфликтов, которые, независимо от того, бесклассовое общество или нет, будут продолжаться и должны быть разрешены?
Некоторые марксисты настаивали на том, что при социализме возникнет новый тип человека, освобождённый от эгоизма конкурентного капиталистического общества, и в законе не будет нужды. Другие утверждали, что социализм приведёт к такому избытку товаров, что материальные основы преступности исчезнут вместе с симптомами.
Реально существовавший социализм так не сработал. Учёные спорят о том, был ли советский авторитаризм превышением закона или беззаконной клептократией. Но какова бы ни была его фундаментальная природа, советское государство, конечно, не «отмерло» и не привело к созданию братского общества, где утром все бы охотились, днем ловили рыбу и философствовали после ужина.
Демократические социалисты, приходившие к власти в XX веке, как правило, были более прагматичными, не скрывая необходимости государства и закона, по мере того как они работали над демократизацией экономики и перераспределением богатства. Тем не менее они часто изо всех сил пытались оправдать концепцию социалистического права, выходящую за рамки простого признания его практической необходимости.
Поэтому когда в 1990 году, как раз перед распадом Советского Союза, появилась книга Кристин Сипнович «Концепция социалистического права», она мгновенно заполнила пустоту. Сипнович, политический философ (профессор Queen’s University, Канада), утверждала, что если закон выступает в качестве основы для урегулирования индивидуальных различий или как источник фрагментов подлинной справедливости… тогда социалистам следовало бы подумать о том, как сохранить и развить его в посткапиталистическом обществе. «Существующий социализм» продемонстрировал невозможность «отмирания» права; конфликты переживут классы, а споры будут нуждаться в урегулировании еще долгое время после упадка буржуазных рыночных отношений.
Необходимость социалистического права
Если социалистическое право «переживёт упадок буржуазных рыночных отношений», на какие интеллектуальные источники ему следует опираться? Сипнович, в то время младший научный сотрудник, находившаяся под влиянием либерального философа-социалиста К.Б. Макферсона, многое заимствовала из либеральной традиции аналитической юриспруденции.
Аналитическая философия права в XX веке разделилась на теоретиков «естественного права» и «правовых позитивистов». Теоретики естественного права утверждали, что существует необходимая связь между правом и моралью, так что любая достаточно «порочная» система права перестает быть законом. Подумайте о нацистской правовой системе: для теоретика естественного права фашистское право было ничем иным, как грубым навязыванием террора без правил и последовательности, без уважения к основным правовым принципам, таким как равенство перед законом или презумпция невиновности.
Напротив, юридические позитивисты утверждали, что нет обязательной связи между правом и моралью (тезис «разделения»). Даже если закон может отражать этические взгляды законодателей, концепция закона достаточно нейтральна, чтобы включать в себя широкий спектр нормативных позиций, включая многие из тех, которые большинство людей сочли бы отталкивающими. По мнению правового позитивиста, и в Исландии, и в Южной Африке при апартеиде существовали «правовые системы», даже если одна из них достойна восхищения, а другая — прискорбна. Критики иногда утверждают, что юридический позитивизм поощряет слепое подчинение закону — «просто следование приказам!» — поскольку приверженцы не видят необходимой связи между законом и справедливостью. Но все утонченные юридические позитивисты настаивали на том, что тот факт, что данная правовая система существует, не является аргументом в пользу подчинения ей и что-то может быть одновременно и законным, и несправедливым.
Сипнович утверждает, что у социалистов есть нечто уникальное, что они могли бы сказать как позитивистам, так и теоретикам естественного права. Большинство социалистов сочувствуют позитивистскому утверждению, что право может воплощать множество различных моральных систем, не отражая морали с большой буквы. Это соответствует историзму Маркса, который (грубо говоря) подчеркивал, что правовая «надстройка» и идеология эпохи отражают «базис» экономических производственных отношений. Закон в рабовладельческом обществе очень похож на закон в капиталистическом.
Тем не менее Сипнович отмечает, что социалисты, кроме самых упрямых «научных», не разделяют приверженность правовых позитивистов тому, что описание закона должно быть нейтральным или, если уж на то пошло, не должно иметь морального содержания. Социалисты являются сторонниками борьбы против государственного господства — исторически для рабочего класса, а сегодня для других доминирующих групп. Везде, где правовая система насаждает угнетение, социалисты будут выступать с ярой критикой.
Однако только критики недостаточно: на социалистах лежит бремя разработки и построения менее доминирующей и более равноправной системы, чем та, которая существует при капитализме — системы, которая разрешала бы конфликты, одновременно соответствуя социалистическим принципам справедливости.
Хайек, Маркс и социалистические права
К счастью, Сипнович не оставляет нас с пустыми руками в этих вопросах. В одном из наиболее творческих разделов «Концепции социалистического права» она сочетает критические и конструктивные аспекты своего проекта посредством исследования правовой теории Фридриха Хайека. Хайек — самый искушенный либеральный защитник капитализма XX века — в своём выдающемся труде 1960 года «Конституция свободы» утверждал, что верховенство закона — это «метаправовая» идея, которая со временем развивалась для обеспечения условий для свободных либеральных обществ, организованных на основе уважения равных прав людей и, что особенно важно, прав собственности. Хайек считал, что государство, которое не уважает эти классические либеральные права, неизбежно поставит под угрозу верховенство закона, отдавая предпочтение интересам избранных групп над правами других.
Но, как пишет Сипнович, именно это и происходит при капитализме. Формальное юридическое равенство, которое превозносил Хайек, на практике быстро становится несправедливым и клептократическим. Как документально подтвердили наблюдатели за судебными процессами, такие как Адам Коэн, Ирвин Чемерински и Сэмюэл Мойн, Верховный суд США в прошлом и настоящем неоднократно выносил постановления в пользу богатых и влиятельных: решение в деле Дреда Скотта 1857 года, поддерживающее рабство; дело Лохнера 1905 года о сокращении рабочего времени; недавнее решение Доббса об отмене репродуктивных прав — это лишь вершина айсберга позорной истории.
Или посмотрите за пределы зала суда: юридическая помощь бедным и рабочему классу настолько перегружена и недофинансирована, что невиновным людям предлагается признать себя виновными, а не рисковать проиграть в суде; стороны, представляющие рабочий класс, оказываются в крайне невыгодном положении, когда судятся с крупными корпорациями (включая дискриминирующих работодателей), их часто заставляют подписывать контракты, которые допускают принудительный арбитраж в пользу интересов больших денег. Как теоретик, Сипнович не предлагает конкретных решений по уменьшению этой пропасти между классической либеральной риторикой и практикой. Но она настаивает на том, что социалистическая правовая система может гарантировать, что «вторжение в жизнь человека будет соответствовать определенным процессуальным правилам» и «ограничит использование государственной власти в личных целях».
Как можно понять из её отсылок к защите людей от вторжения в личную жизнь, Сипнович не хочет вовсе отказаться от либеральной правовой традиции — и Маркс, как она провокационно утверждает, тоже этого не хочет. Известно, что Маркс скептически относился к «правам человека», рассматривая их как кодификацию идеологических норм буржуазного общества, а человечество — как совокупность атомизированных, помешанных на своём статусе людей, нуждающихся в правовой защите друг от друга. Но Сипнович вторит недавним исследованиям, отмечая, что Маркс рассматривал либеральные права, несмотря на все их недостатки, как историческое достижение, которое способствовало появлению новых видов свободы, недоступных при феодализме. Для Маркса это было совсем не абстрактно: преследуемый государственными репрессиями на протяжении всей своей жизни, он не понаслышке знал ценность свободы слова и собраний.
Тем не менее Сипнович считает, что нам необходимо признать марксистскую позицию о том, что права «не являются естественными, досоциальными правами, поскольку человеческое достоинство, которое они стремятся защитить, развивается в обществе и, таким образом, подвержено историческим изменениям». Другими словами, права личности по своей сути являются социальными и лучше всего обеспечиваются в обществе, которое стремится отдавать приоритет индивидуальному достоинству и автономии.
Одним из наиболее важных прав, которые рассматривает Сипнович, является «право на политическое высказывание»: в демократической социалистической системе «учитываются все точки зрения», а не только точка зрения богатых. Это особенно важный момент сегодня, когда богатство порождает политическое влияние, а бедность равносильна молчанию. Переосмысление прав на политическое высказывание не только с точки зрения интересов, но и на солидарной основе, с учетом «всех точек зрения» помогает связать эти права с понятиями социальной свободы для всех.
Польза от размышлений Сипнович о правах значительна не в последнюю очередь потому, что они разрушают некоторые традиционные бинарные системы. Сипнович показывает, что, поскольку все права на самом деле являются социальными, общее различие между «негативными» и «позитивными» правами (негативные права — это те, что люди выдвигают против государства, чтобы сохранить свою автономию, в то время как позитивные права требуют от государства принятия мер по их обеспечению) на самом деле в лучшем случае размыто. Либеральное право на справедливое судебное разбирательство во многом бессмысленно, если государство не создаст справедливую правовую систему и не предложит юридическую помощь бедным сторонам судебного процесса.
Признание размытости различия между негативными и позитивными правами откроет социалистам возможность утверждать, что лучшая основа для прав человека — это та, которая гарантирует то, что необходимо социальным существам для развития своих способностей и достоинства. Это приводит к вопросу: ведёт ли средний человек более свободную и достойную жизнь, когда правовая система воинственно обеспечивает соблюдение обширного права на собственность, а не, скажем, на безопасную питьевую воду или жильё. Не говоря уже о справедливости утверждения, что любая правовая система, допускающая огромное неравенство в богатстве и власти, демонстрирует «равное уважение» к правам каждого.
Более справедливая правовая система
Книга Сипнович ни в коем случае не является всеобъемлющей, и можно долго рассуждать о том, как социалистическое право будет выглядеть на практике как на национальном, так и международном уровне. Тем не менее «Концепция социалистического права» заслуживает второго взгляда как скрытая жемчужина конца XX века, до краёв наполненная провокациями и проницательными исследованиями.
Сипнович выходит за рамки утопического махания руками и продумывает жизненные принципы подлинно эгалитарной системы правосудия. Сохраняя лучшее из либеральной традиции (свобода слова, гражданские свободы и т.д.), социалистическая правовая система, тем не менее, разрушит имущественное неравенство капитализма, больше не позволяя идеалу юридического равенства разбиваться о реальность правового неравенства. Подобным же образом подход к правам с позиции «каждый человек — остров» уступит место пониманию прав как обязательно общественных. По мнению Сипнович, «права человека, следовательно, не могут быть сведены к инструментам утверждения индивидуальности перед лицом вторжения в социальную жизнь, поскольку общественная жизнь представляет собой основу для появления человека, который может требовать уважения своей автономии посредством прав».
У социалистов есть веские причины отвергать всемогущее государство. Но мы также можем признать то, о чём говорил судья Роберт Джексон во время Нюрнбергского процесса: «Остановить руку мести и подчинить наши неизбежные конфликты решениям справедливой правовой системы было бы великой данью власти, которая она когда-либо платила разуму».
Мэтт МакМанус*
* Преподаватель Мичиганского университета,
автор книги «Возникновение постмодерна»
и готовящейся к выходу книги «Политическое право и неравенство».
Источник: https://jacobin.com/2023/08/socialism-law-rights-legal-theory/
Перевод З. Александриди
