Пропускной пункт в Никосии. © Petros Karadjias/AP
Мы сидим с Рахми в уютном кафе на центральной площади главного города Кипра – Никосии. Каждое утро она покидает свою небольшую квартиру в турецкой части города, переходит границу и садится работать здесь, в греческой Никосии. Никосия (Лефкосия или Лефкоша) – последняя в мире разделенная столица. Что это значит?
Представьте себе Берлин во время существования ГДР. Добавьте немножко солнца, смягчите краски, уберите несколько сотен военных. В остальном все также – заградительные заборы, блокпосты, военные вышки, колючая проволока и нейтральная зона между южной (греко-киприотской) и северной (турко-киприотской) зоной, или как ее называют греки – оккупированной стороной.
Граница, протянувшаяся вдоль всего островного Кипра, с недавних пор открыта для жителей обеих сторон, и за ее несанкционированный переход никого не отстреливают.
Однако если вы хотите попасть на другую часть острова, лучше воспользуйтесь официальными пунктами контроля: нарваться на местных пограничников, получить большой штраф и отсидеть несколько суток в заключении вы вполне можете.
Буферная зона островной столицы сразу же бросается в глаза туристу, который с шумных туристических улиц нечаянно сворачивает на тихие переулки в самую глубину города. Пустующие здания, выбитые окна, старые вывески, забитые двери и полное отсутствие людей – так выглядит добротная половина исторического центра, который является главной цитаделью культурной, политической, экономической жизни всего Кипра. А за колючкой – 100 метров пустоты, и вот, через нейтральную заброшенную зону уже виднеются минареты, которые предприимчивые турки приделали к католическим храмам, превратив их в мечеть.
За пустотой и вышками – турецкая Никосия. Если бродить только по торговым частям обеих сторон города, вряд ли можно догадаться, что 40 лет назад здесь шло ожесточенное сражение за территорию. Когда любопытство все-таки проснется и забросит вас на подступы к нейтральной территории, не поленитесь заглянуть за старые двухэтажные особняки.
На заднем дворике вы найдете все атрибуты военного положения: мешки с песком, посты для обстрелов, места вылазки и даже подземные тоннели.
Через 10 минут вы сможете вернуться на главную улицу, съесть рыбное мезе и подумать, почему такая большая территория до сих пор не превратилась в музей и не стала коммерческим центром.
Затяжной антагонизм
Рахмет – турчанка невысокого роста с короткими вьющимися локонами, родилась на севере Кипра в славном городе Фамагуста, отстроенном крестоносцами в начале XIII-середине XIV вв.. Ей 28 лет, у нее есть собака, PhD по социологии, который она защитила в университете Амстердама и большой активистский опыт.
Ее история очень проста и типична для многих жителей небольшого полуострова: в 1974 году, когда произошла оккупация северной части Кипра турецкими военными, греки-киприоты были вынуждены покинуть нажитые места, оставив практически все имущество: дома, мебель, одежду. Турки-киприоты, которые жили по всей территории Кипра, были переселены на север, греки — на юг. Со стороны Турции за 40 лет эмигрировало порядка 2/3 населения сегодняшней северной части Кипра. Раздел территории и желание греков-киприотов вернуть имущество привело к затяжному политическому спору и кризису в отношении двух стран.
Попытка ООН разрешить конфликт и посадить за стол переговоров враждующие стороны потерпела фиаско.
Рахмет родилась уже в разделенном Кипре, но она часто вспоминает свою бабушку, которой пришлось оставить все и переехать на север: «Она почти каждое утро поднималась на невысокую гору и смотрела на юг, туда, где когда-то стоял и ее дом».
Оккупация границы
Год назад Рахми — как называют ее друзья — и еще несколько молодых греков и турков организовали лагерь на нейтральной полосе, по-простому назвав его «Occupy buffer zone». Группа активистов заняла пустующее пятиэтажное здание между погранзаставами и устроила городской фестиваль. Сквот на протяжении восьми месяцев был социальным центром и местом притяжения всей политизированной молодежи, как греческой, так и турецкой.
Лекции, фестивали, дискуссионные площадки притягивали внимание всех жителей двусторонней Никосии, которые с открытой неприязнью относились друг к другу. Главная цель активистов, по словам Рахми, — наладить диалог внутри общества, научиться понимать и договариваться, не ожидая от правительства уступок.
«За полгода мы добились того, что у горожан наступило осознание прогресса в отношениях. Да, мы смогли увидеть разницу, мы не одинаковы, у нас разные привычки и мировоззрение, но мы можем и должны жить вместе! 40 лет назад мы ведь жили вместе, и все было нормально, никто и не думал признавать в соседях грека или турка! Каждый из нас был киприотом. Сегодня произошла потеря самоидентификации, — возбужденно жестикулируя, делится Рахми. — Когда я напоминала людям, что они киприоты, они называли меня сумасшедшей. Это как каждый день повторять что ты американец, француз или немец, здесь слишком часто говорят о своей национальности. Мы, конечно, в основном молодежь, осознали всю несостоятельность такого деления, и главным итогом лагеря стало понимание того, что мы и в будущем можем делать разные проекты вместе».
За круглым столиком под зонтиком Рахмет пишет социологическое эссе по результатам своего исследования, которое она посвятила настроениям и мировосприятию киприотской молодежи в турецкой части. Под вечер к ней приходят друзья — и греки, и турки, они пьют ракию и шутя вспоминают, чем закончился их длительный эксперимент.
«Смотри, это я. В этот день мы устраивали музыкальный вечер и прямо на улице учили прохожих танцевать танго», — Рахми показывает мне видеохронику одного из последних вечеров лагеря.
Из этого кафе до границы несколько минут ходьбы, по соседству с заполненными туристами торговыми улицами пустыри, примыкающие к погранзоне.
Принуждение к сотрудничеству
«Мы чувствовали, что начинаем надоедать полиции, но они не могли ничего сделать: официально представители правоохранительных органов не могут переходить границу и находиться на нейтральной территории. Они долго стояли и смотрели, потом начали подходить ближе, переговариваться между собой. В итоге все закончилось тем, что турецкие и греческие пограничники объединились, схватили нас и выперли из здания, выкинув все наши вещи и отправив нас в следственный изолятор», — друзья девушки в восторге от этой истории и, перебивая друг друга, рассказывают о прошлых событиях.
«Мы пару раз пытались отстоять лагерь, но и турецкие, и греческие полицейские закрыли глаза на официальные запреты. Они общались между собой, обсуждая план захвата здания, и в итоге успешно закрыли лагерь, — беря в руки чайник, вспоминает Рахми. — Конечно, мы были расстроены. Но тут то мы поняли, что это настоящий успех. Мы заставили общаться между собой не только горожан, которые 40 лет вообще не разговаривали. Мы заставили работать и чиновников, которые, не взирая на нормы, добились официального запрета лагеря с двух сторон».
«Теперь-то они не могут оправдаться, что затягивают переговоры!» — восклицают активисты. Рахми согласна: «Я думаю, уже через несколько лет мы сможем жить в объединенном Кипре».
