18 мая всплыла компрометирующая аудиозапись действующего президента Бразилии Мишела Темера из прежде центристской, а последнее время правеющей партии «Бразильское демократическое движение». На записи слышно, как Темер обсуждает варианты подкупа с бывшим спикером парламента и однопартийцем Эдуардо Куньей, которого в 2016 посадили в тюрьму по обвинению в коррупции. Запись приобрел миллиардер и управляющий корпорациями Джосли Батиста.
Последующие показания Батисты, хотя и без конкретных доказательств, содержали обвинения в подкупе 1829 кандидатов из 28 партий, включая таких бывших президентов, как Лула да Сильва и Дилма Русеф из Партии трудящихся.
Таков один из последних эпизодов политической саги, развивающейся после импичмента Дилмы Русеф в 2016. Сам эпизод можно трактовать как продолжение тенденции, нацеленной на совершение очередного переворота.
В результате слива аудиозаписи Темер утратил даже ту минимальную народную и институциональную поддержку, которая была у него прежде.
Сейчас практически все слои общества и влиятельные правые СМИ призывают его подать в отставку. Кроме того, генеральный прокурор Бразилии начал расследование по обвинению Темера в препятствовании правосудию, коррупции и созданию преступной организации. И, наконец, Ассоциация адвокатов Бразилии официально потребовала импичмента.
Период политической нестабильности в Бразилии происходит как раз во время глубокой экономической рецессии: количество безработных возросло в два раза, сокращается ВВП, постоянно скачет курс национальной валюты. Таким образом, можно смело сказать, что дни Темера на посту президента сочтены.
Протесты против Темера
Сознавая шаткость правительства Темера, 19 мая левые организации организовали крупные акции протеста по всей стране, мобилизовав многие прогрессивные организации и социальные движения под лозунгом «Fora Temer» («Темер — вон!») и «Diretas Já» («Прямые выборы – сейчас!»). Протестные акции начались всего лишь через три недели после успешной всеобщей забастовки, организованной крупнейшей бразильской федерацией профсоюзов Central Única dos Trabalhadores (CUT). Забастовщики требовали не проводить предложенные правительством Темера неолиберальные реформы, нарушающие права рабочих и уничтожающие социальные гарантии.
Последняя массовая акция протеста состоялась 24 мая. Она прошла по всей стране, а ее эпицентром стала столица – Бразилиа. В этот день около 200 000 демонстрантов собрались перед президентским дворцом, выдвинув требование проведения прямых выборов. После стычек между полицией и демонстрантами (в ходе которых были атакованы некоторые общественные здания) Темер решился на эскалацию конфликта — он вызвал войска, подписав соответствующий указ. Последний раз армию задействовали таким образом в 1986 году. Президентский указ сразу же вызвал прения в Конгрессе, в том числе между Темером и многими его сторонниками. Тем не менее 1500 солдат (включая 200 снайперов) были выведены на улицы столицы. Указ должен был действовать до 31 мая. Однако из-за нарастающего давления Темер отменил указ уже через 24 часа.
В такой политической обстановке быстро растет вероятность проведения в ближайшие недели новых выборов — в результате либо отставки, либо импичмента. По конституции это должны быть непрямые выборы, то есть нового президента должен избрать Национальный Конгресс. Однако сохраняется и вероятность прямых выборов, хотя это и предполагает внесение поправки в конституцию, на что необходимо больше времени. В отличие от левых, правые предпочитают непрямые выборы, так как нынешний состав Национального конгресса позволит им просто подобрать Темеру наследника, но у правых пока нет единого кандидата, а их догматическая и непоколебимая приверженность неолиберальным реформам встречает в народе все больший отпор. Кроме того, Национальный Конгресс полностью дискредитировал себя после обвинений Джосли Батисты, и пока еще неясно, будут ли непрямые выборы в достаточной степени легитимны.
Однако ситуация в левых организациях не менее сложная, чем в правых. Хотя Лула (пока лучший и единственный реальный кандидат от Партии трудящихся) по-прежнему весьма популярен, как показывают недавние опросы, неизвестно еще, как он сможет отделаться от обвинений, выдвинутых против него в ходе антикоррупционной операции, известной под кодовым названием «Мойка машин». Сейчас уже ясно, что ее инспирировали правые, а так называемая «политическая непредвзятость» – лишь видимость, что особенно заметно на фоне того, как мейнстримные медиа освещают это дело и обвинения Темера в подкупе.
Кроме того, обвинения Батисты касаются также Лулы и Русеф (даже при недостатке доказательств), что подрывает доверие общества к Партии трудящихся. Иными словами, хотя у той и есть реальный кандидат, следствие в его отношении и падение доверия к самой партии стали основными барьерами на пути к ее возвращению во власть.
Еще более тревожным для левых фактором является то, что у Партии Трудящихся нет адекватной программы по выходу из бразильского экономического кризиса.
Её политика «классового примирения» и стремление уйти от конфликтов были оправданы в период экономического бума прошлого десятилетия, в результате которого и капитал получал огромные прибыли, и беднейшие слои населения могли слегка улучшить свое положение. Однако такая политика неприемлема для правых, которые стремятся сохранить рентабельность капитала в условиях менее благоприятных глобальных экономических прогнозов и стремительно ухудшающейся отечественной экономики. Исходя из этого, для победы над неолиберальными реформами левым необходим проект открытой классовой конфронтации, а именно этого Партия трудящихся никогда не хотела. Кроме того, за годы у власти Партия трудящихся заплатила высокую политическую цену. Как сетовал недавно Перри Андерсон:
«Партия трудящихся считала, что спустя какое-то время она сможет использовать сложившийся в Бразилии строй с пользой для бедных, но без ущерба для богатых (и даже с их помощью). Она действительно помогла бедным, как и намеревалась, однако как только она согласилась заплатить свою цену за вход в прогнившую политическую систему, дверь за ней захлопнулась. Сама партия стала чахнуть, превращаясь в своеобразный анклав в государстве без какого-либо самосознания и стратегического курса».
Таким образом, наивно полагать, что Партия трудящихся вдруг сможет сейчас занять более радикальную позицию, которая от нее требуется в нынешних условиях.
Левее Партии трудящихся?
Все прочие левые, не входящие в Партию трудящихся, остаются небольшими, разрозненными группами, пребывающими в замешательстве. В этом контексте можно упомянуть недавний раскол троцкистской Единой социалистической рабочей партии, а также нарастающие трения внутри Партии социализма и свободы — в обоих случаях кризис связан с их поддержкой импичмента Дилмы Русеф. Если нет надежды на левых, то остаются лишь социальные движения, которые могут объединить вокруг себя активные и креативные круги, как это было в ходе протестов в июне 2013, выступив совместно с теми, кто сейчас протестует против Темера и государственного переворота.
Ключевым фактором здесь будет укрепление солидарности между новыми социальными движениями (в частности «Движения бездомных рабочих»), старыми движениями (вроде «Движения безземельных рабочих») и профсоюзными организациями. Важно также, чтобы эти движения в качестве приоритетных задач ставили развитие новых форм демократического участия, которые смогут заняться решением одной из ключевых политических проблем Бразилии, а именно решить проблему глубокого кризиса системы представительства, которая проявляется в недоверии ко всем основным политическим партиям. Однако развитие нового демократического потенциала — медленный процесс и потребует нескольких лет.
Учитывая слабость как левых, так и правых, нас ожидает некий временный политический тупик, пока каждая из сторон будет маневрировать в условиях постоянных скандалов и углубляющегося кризиса.
Тем не менее в подобной ситуации у правых больше возможностей получить определенные преимущества в краткосрочной и среднесрочной перспективе, поскольку они контролируют СМИ.
К сожалению, это значит, что неолиберальные реформы, продвигаемые правыми (наверное, самые радикальные в истории страны), будут продолжаться, воздействуя на весь регион и угрожая разрушить то, что еще осталось от периода «розовой волны» (правления Партии трудящихся). Иными словами, ставки слишком высоки.
Пока еще неясно, кто именно будет проводить эти реформы. Капиталу сейчас нужны те, кто будет пользоваться народной поддержкой, доверием и способностью демобилизовать левых. Какой-нибудь величайший политический гений, который сможет быть воспринят рабочим классом. Кто-нибудь достаточно красноречивый и харизматичный, однако при этом уязвимый и стремящийся к личной мести. Кто это будет? Пока можно только догадываться.
Это будет очень опасный поворот в развитии Бразилии, но он также демонстрирует нам, что левая политика Латинской Америки и «розовая волна» зашли в тупик. Пятнадцать лет левые правительства и социальные движения в большей части региона бросали серьезный вызов неолиберализму. В большинстве случаев им удавалось добиться лишь небольших успехов.
Тем не менее в Венесуэле и Боливии, по крайней мере, появилась возможность серьезно обсуждать то, что совсем недавно еще считалось немыслимым — перспективу справедливого общества, основанного на принципах радикальной демократии — социализм XXI века.
После победы правых в Аргентине в 2015, кризиса в Венесуэле и Бразилии, единственный путь вперед для левых данного региона — радикальное переосмысление своих движений. Для этого левым придется опираться на наиболее демократические тенденции, противостоя авторитаризму новых правых. Это будет предполагать также формирование новых альянсов и политических коалиций, целью которых будет, как говорил Гильерме Булос, лидер «Движения безземельных рабочих» Бразилии, «глубокая трансформация политической системы».
Мануэль Ларрабуре
