Во время проходившего в середине декабря в Мадриде съезда Партии европейских левых корреспонденту «Рабкор.ру» удалось пообщаться с федеральным координатором движения «Объединённые левые» (ОЛ), руководителем группы ОЛ в нижней палате испанского парламента Кайо Ларо Мойя. Непринуждённая беседа, состоявшаяся в неофициальной обстановке «на полях» мадридского конгресса европейских левых, вылилась в интервью с лидером третьей по популярности, после правящей Народной партии и социалистов, политической силой Испании.
Было бы очень интересно услышать Вашу оценку общей ситуации в Испании.
Испанское общество продолжает пребывать в состоянии жёсткого кризиса. Речь идёт о системном кризисе неолиберальной модели, частью которой является испанское государство. Практически вся Европа страдает от такого состояния, но испанцы ощущают последствия глобального кризиса резче. Это касается в частности безработицы, которая охватывает четверть нашего населения и доминирует среди тех, кому нет ещё 25 лет. Кризис бьёт по самым незащищённым, социально обездоленным слоям населения. В то же время мы все ощущаем, что действия государства, Европейского Союза направлены на спасение паразитического финансового капитала. Я убеждён, что этот новейший кризис капитализма лишь острее разделил испанское общество на богатых и бедных, на обеспеченных и тех, кто лишён возможности достойно противостоять кризису. И это в то самое время, когда наша политическая элита оказалась коррумпирована и отдалена от нужд своего общества!
Можно ли говорить о полевении испанского общества?
Проблема в том, что кризис как таковой привёл у нас к власти взамен социалистов консервативную партию — народников. Избиратели, как это часто бывает, два года назад повернулись от одной большой партии к другой. Но вот уже истекла половина мандатного срока Народной партии, и что мы видим? Уровень безработицы стал выше, жёсткие меры экономии предыдущего правительства социалистической рабочей партии (ИСРП) усугубились, наносятся новые удары по социальной политике. И реакция общества вполне объяснима. Теперь падает авторитет Народной партии, но в то же время ИСРП ещё не в состоянии капитализировать растущее недовольство. Ситуация немного «пограничная», комплексная и непростая. Я рад, что в Испании, по крайней мере, нет места для серьёзной крайне правой опасности. В общем, можно констатировать новые всплески многообразного движения недовольных, активизацию студенческого движения и, конечно же, регулярные акции наших боевых профсоюзов, прежде всего — Рабочих комиссий. Поворот общества влево медленно, но происходит.
Как бы Вы вкратце резюмировали: в чём сейчас заключаются основные задачи испанских и европейских левых?
Прежде всего необходимо везде и всюду добиваться единения левых антикапиталистических сил, возражающих против «Вашингтонского консенсуса» и маастрихтско-лиссабонской логики европейского строительства. Необходимо встряхнуть самих себя и, несмотря ни на что, продолжать бороться за лучшее будущее в тесной связке с социальными движениями и ассоциациями. Мы видим, что социал-демократия отступает, можно даже сказать, что настоящая социал-демократия потонула, оставив «сиротами» многих трудящихся. Наша задача заставить их поверить в нас. Поэтому необходимо каждодневно работать над левой альтернативой — в словах, но в первую очередь в поступках и делах. И тогда можно рассчитывать на успех.
Как в целом Вы и ваше движение оцениваете действия испанского Совета министров во внутренней политике?
Народная партия, управляющая сегодня Испанией, относится к консервативному флангу, и поэтому политика правительства Мариано Рахоя — консервативная, отражающая интересы крупного бизнеса и крупных корпораций. Испания здесь мало отличается от других стран ЕС, но, в силу остроты ряда социальных проблем, действия исполнительной власти по снижению социальных расходов, уменьшению финансирования на здравоохранение и высшее образование, систему социальной помощи, вызывают в обществе и в социальном движении особенные протесты. Однако власти игнорируют их. На протесты общества они отвечают репрессиями против протестующих, ужесточением законодательства о манифестациях, архаичными решениями об усложнении процедуры обращения к врачу в связи с требованием абортов и т.д. Не менее консервативен ответ властей на сепаратистские вызовы.
А как «Объединённые левые» оценивают эту проблему?
Она реально стоит перед обществом, и централистская политика испанских народников лишь загоняет кризис внутрь, консервирует его. Мы исходим из того, что Испания исторически сложилась как многонациональное государство, но права отдельных сообществ на протяжении длительного отрезка времени зажимались. Сегодня Испания, конечно, не представляет собой зону национального угнетения. Но, понимаете, баскское или каталонское националистическое самосознание ковалось очень долго! Здесь я не могу утверждать, что имеется всепобеждающее лекарство, но в наших глазах реальный путь — демократическая трансформация институтов испанского государства, продолжение децентрализации и разрыв с монархической формой правления, далёкой от норм демократии.
Да, испанские коммунисты традиционно привязаны республиканским ценностям. Борьба за республику актуальна в нынешней политической конфигурации?
Определённо, да. Вы знаете, что исторически Коммунистическая партия Испании несла республиканский идеал. После смерти Франко и начала демократического перехода нация нуждалась в демократическом компромиссе, и он базировался, как известно, на установлении парламентской монархии. Мы исходим из того, что сегодня имеется совершенно новая социально-политическая фаза, она позволяет поставить новые вопросы, в том числе о переходе к республике. Здесь дело не в навязчивой идее. Мы считаем, что нужно развивать демократию снизу доверху, именно базовую демократию; развивать децентрализацию и формы самоуправления; перелицевать отношения между автономными сообществами и центром. И успешный результат, на наш взгляд, был бы возможен при новой форме государства.
И в заключение я бы попросил Вас высказать точку зрения вашего объединения в отношении нынешней внешней политики испанского правительства?
Мне почему-то вспоминаются 1980-е годы. Тогда мы тоже далеко не во всём соглашались с международной политикой Фелипе Гонсалеса, но нельзя не признать, что он в то время пытался проводить собственный курс, и Испанию в мире уважали. Сегодня иная ситуация. Если мы возьмём европейскую политику мадридского правительства — будь то позиционирование Испании в отношении Ближнего Востока или наша роль в Латинской Америке, — мы не найдём той оси, которая бы определяла идентичность, самобытность испанского внешнеполитического проекта. Просто потому, что его нет. Вашингтон, Берлин, Лондон — да, их можно критиковать, но это самостоятельные субъекты мировой политики. Правительство Рахоя реализует, в общем, серую и никчёмную внешнюю политику, сообразуя её с интересами крупных корпораций.
