О мексиканских сапатистах — индейцах в смешных вязанных шапочках — уже и думать перестали, но 21 декабря 2012 г. они вновь сказали свое «Хватит!». В день, когда, поддавшись на эзотерику, все ждали конца света, повстанцы вновь вышли из джунглей в столицу штата Чиапас. Здесь сотни иностранцев хотели увидеть Апокалипсис в исторических декорациях погибшей цивилизации Майя. Среди них была и пара автостопщиков из России — Лена Корыхалова и Олег Мясоедов. Ребята приехали изучать наследие индейцев, публикуя подробности в своем блоге. Когда многотысячная толпа прошла маршем без лозунгов и транспарантов, то они поняли, что сапатисты и есть настоящие майя. С тех пор путешественники продолжают работу над фильмом с рабочим названием «Для всех — всё! Для нас — ничего!». Эта сапатисткая фраза стала и их девизом.
Как возникла идея сделать такое кино? Это была действительно случайная встреча в декабре 2012 года, когда сапатисты вышли из сельвы? Или предварительно вы уже знали о проделках Субкоманданте Маркоса и сотоварищей?
Изначально мы ехали с намерением снять что-нибудь про древних майя. В поисках традиционных общин приехали в штат Чиапас — про майя здесь написано в каждом путеводителе. Это была неизбежная встреча, так как сапатисты в день «Конца света» подготовили акцию во всех крупных городах штата.
Другое дело, что мы о ней не знали и даже не думали про встречу с сапатистами, хотя об их существовании где-то когда-то читали. Письма Маркоса и его сборник статей в переводе Олега Ясинского мы изучили уже на месте. Даже после «Марша молчания», отправляясь в Сан-Кристобаль де лас Касас, мы все еще ехали снимать ритуалы майя. Приехали же в автономную деревню, к так называемым «симпатизантам» сапатистов.
Марш Сапатистов в декабре 2012 года © rabkor.ru
Эти совпадения вполне закономерны! Во-первых, потому что автономные общины славятся сохранением традиций, а, во-вторых, потому что именно в декабре 2012 г. сапатисты решили возобновить публичную активность. Так как у нас на руках оказались материалы о двух важных событиях, то мы решили продолжить съемки и остаться в Мексике, хотя сначала планировали неспешно спуститься в Южную Америку до Перу.
Если обрисовать идею движения в двух словах, то что это? Как сами местные интерпретируют это?
Сапатизм — это демократия, справедливость и свобода. Это движение за самоорганизацию населения на родной территории. В тоже время это принцип «править, подчиняясь», распространенный на все аспекты жизни. И, наконец, это восставшая индейская гордость и традиции, адаптированные к современности. По мнению местных, только самоорганизация может обеспечить настоящую демократию. Каждый житель должен иметь возможность обсудить влияющее на его жизнь решение с остальными. При этом он не должен настаивать на своей позиции, а принимать во внимание мнение других, стремясь к консенсусу.
Традиции самоуправления и правосудия сапатисты наследуют от предков, например, от тех же майя. Так, обряд собираться для решения общих вопросов характерен не только для автономных поселений. Даже в городе Сан-Кристобале собрания регулярно проводятся в каждом районе.
Насколько близко сапатисты подпускают к себе?
Мы побывали в образовательных учреждениях под названием Улитки, в сапатистских общинах и в симпатизирующих поселениях. Везде мы общались с местными жителями, разговаривали об особенностях их жизни, иногда затрагивая тему автономий. Приезжая в качестве журналистов, про политику мы говорили в основном во время интервью и при съемках. В остальное время болтали о жизни, как гости общаются с хозяевами гостеприимного дома.
Сблизиться с сапатистами довольно сложно — на это нужно много времени. Например, будучи две недели в общине в качестве наблюдателей, мы много общались со священником местной церкви. Когда приехали в эту общину второй раз, то мужчина уже поделился с нами политическими проблемами, хотя ранее мы на подобные темы ни разу не говорили. В любом случае, приехать в общину можно только по рекомендации «товарищей»-компанерос и дружественных организаций.
Чтобы избежать посредников, нужно обращаться в Хунту — это первый уровень автономного правительства. Здесь собираются представители от всех сапатистских муниципалитетов зоны. Они рассмотрят цель визита и придут к согласию о том, насколько ваш визит нужен общинам, а затем выдадут или нет рекомендацию в письменном виде. С документом можно ездить в поселения самостоятельно и, скорее всего, их жители не будут удивлены вашему визиту. Сейчас, например, мы готовим обращение в Хунту за разрешением на съемку. Результат обращения для нас абсолютно непредсказуем.
С иностранцами, помогающими движению, ситуация практически противоположная. Их много в Сан-Кристобале, где ребята рады каждому, разделяющему их взгляды. С волонтерами легко подружиться — через десять минут после знакомства они предлагают обменяться материалами, не претендуя на авторское право.
Было ли противодействие властей при посещении штата?
Мы действуем осторожно — не рассказываем пограничникам о настоящей цели визита, прикидываясь обычными туристами, не публикуем материалы в испаноязычном интернете и не делимся деталями работы с незнакомыми. К тому же нам везет — еще ни разу нас не проверяли военные, патрулирующие сапатистские территории.
Тема нашего фильма, теоретически, может быть названа экстремистской, но для того, чтобы власти захотели повлиять на ее ход, нам нужно будет хорошо постараться. Мы не видим ничего предосудительного ни в съемках документального кино, ни в полевом исследовании сапатизма, поэтому не маскируемся и открыто делимся найденными материалами.
Как выглядит типичный день в местных поселениях?
Сапатистская деревня — это, в первую очередь, деревня. Ее жители — крестьяне — ежедневно занимаются работами в поле, выращивают кукурузу и фасоль. От «государственной» деревни ее отличает лишь то, что жители чаще собираются вместе для обсуждения вопросов, решением которых в обычных селеньях занимается мексиканское правительство. У сапатистов многочасовые собрания проходят один-два раза в неделю — обсуждаться на них может все что угодно, буквально все, что важно для общины.
Граффити в поселениях © rabkor.ru
В то же время не существует типичной сапатистской деревни. В каждой — свои нормы, принятые самими жителями. Например, если в поселке есть коллективные работы, то может существовать уговор о часах работы или общий завтрак.
Нет ли ощущения, что сам тренд сапатизма схлынул? Чувствуется ли это там?
Действительно, про движение подзабыли. Последние пять лет сами сапатисты были сосредоточены на внутреннем развитии, поставив информационную работу на последнее место. Фактически они намерено ушли в тень, а центральное правительство, в свою очередь, по традиции предпочитает избегать упоминаний о них. В последний год некоторые СМИ даже начали ставить под сомнение их существование.
Тем не менее, после того, как мы увидели полторы тысячи человек, приехавших в Маленькую Школу, трудно говорить, что движение непопулярно. Весной 2013 г., когда мы сами были волонтерами, недостатка в таких, как мы, не наблюдалось. В Сан-Кристобале всё также продолжают работать многочисленные организации, так или иначе помогающие движению. Здесь происходит регулярная ротация иностранцев, продолжающих приезжать в Чиапас, чтобы поближе познакомиться с явлением.
Сапатисты © rabkor.ru
Мексиканцы в своем отношении к САНО (Сапатистской Армии Национального Освобождения) не отличаются от иностранцев. Когда пресса молчит, то они забывают об их существовании. Когда происходит громкая публичная акция — делятся на сторонников и противников. Многие мексиканцы знают о сапатизме только то, что это вооруженная армия неспособных выжить в современной экономике индейцев, желающая отделиться от федерального центра. Можно сказать, что это стандартный «телевизионный» взгляд на движение.
Для поездки в Мексику вы решили воспользоваться сбором денег через Сеть. Насколько успешна была эта история?
Вернувшись из Мексики мы поняли, что нужно продолжать съемки — было необходимо финансирование. Проект краудфандинга оказался успешен на три четверти, подробности в нашем ЖЖ. Самая большая засада — сумма, которую нужно собрать в определенный срок. Мы перегнули палку, за что и поплатились — пришлось докидывать часть суммы, чтобы не потерять собранное с таким трудом.
Нет точных рекомендаций, как определить сумму, которую может набрать проект. Зато можно схитрить — например, указать заведомо маленькую сумму, а в положенный срок стараться набрать как можно больше. На американском «Кикстартер» существует опция собрать, сколько сможешь за заявленный период. Увы, на российском «Бумстартере», где мы вели проект, ее нет.
Техника сбора средств состоит по большей части из распространения информации о проекте. Чем больше людей знают о его существовании, тем больше вероятность, что среди них окажутся те, кому проект действительно интересен. Нам помогали те, кому интересен фильм, и те, кто знаком с нами лично, или познакомились на «встречах», проведенных в СПб, Москве и Вологде. Во время кампании многие с нами связывались, предлагали приехать с готовым проектом и сотрудничеством. Будем надеяться, что приглашения останутся в силе, и мы лично познакомимся со многими спонсорами.
Когда можно ожидать ленту? Насколько изменилась изначальная идея с тем представлением, что есть сейчас?
Фильм видится информативным, но без скучного закадрового голоса. В первую очередь, мы хотим, чтобы больше русскоговорящего населения узнало о движении. Выводы из его существования каждый сделает свои. Мы снимаем жизнь в общинах, чтобы объяснить корни сапатизма, раскрыть способ мышления местных жителей, приведший их к известному результату.
О самоуправлении и проблемах рассказывают непосредственные участники — они это сделают лучше любого кабинетного исследователя. В то же время мы ищем возможность осветить критику движения, но снять противоположное мнение ничуть не легче, чем наладить контакт с сапатистами. На это нужно время, съемки можно продолжать бесконечно. Мы же ограничили себя во времени, чтобы был стимул закончить и скорее поделиться тем, что мы узнали.
Так, зимой мы планируем закончить съемки, весной заняться монтажом, а уже летом проехать с фильмом по России и другим странам, где его захотят посмотреть. Идея рассказать дома о всемирно известном движении существовала изначально и сохранилась до сих пор. Но мы сами плохо представляем результат, так как не знаем, какой материал нам удастся снять в следующие полгода.
Пока работа разделилась на сферы. Во-первых, у нас есть контакты с организацией, занимающейся проблемами воды. Во-вторых, нас знают во Фрайба, куда обращаются общины, где нарушаются права человека. В-третьих, мы разведываем, как привезти в Россию сапатистский кофе — продукт производства местных кооперативов. Мы стараемся расширить возможности и осветить все стороны их деятельности, проблемы и принимаемые решения.
