В конце февраля в Италии состоялись парламентские выборы. Но до сих пор в стране не сформировано правительство, что позволяет говорить о политическом кризисе в республике. Эту точку зрения подтверждает член Палаты депутатов итальянского парламента Назерено Пилоцци, поговорить с которым удалось российскому политологу Руслану Костюку во время недавнего пребывания в Риме. Н. Пилоцци представляет в парламенте партию «Левые Экология Свобода» (ЛЕС), благодаря результату которой левые впервые после 2008 г. вернулись в итальянский парламент. В этой связи представляется интересно выслушать точку зрения депутата от левой партии по поводу актуальных политических проблем, с которыми сталкивается его партия и собственно сама Италия. Наш разговор с депутатом Пилоцци состоялся до выборов президента Италии и последовавшей на их фоне отставки Пьерлуижи Берсани с поста Политического секретаря Демократической партии. Эти события лишь подтверждают точку зрения нашего собеседника о глубине социально-политического кризиса, поразившего сегодняшнюю Италию.
Синьор Пилоцци, как бы Вы оценили нынешнее социально-политическое положение в вашей стране?
Для туристов, которые приезжают в нашу Италию, чтобы вдохновиться памятниками тысячелетней истории, возможно, было бы сюрпризом узнать, что Италия относится сегодня к разряду очень проблемных стран в еврозоне и в целом внутри Европейского Союза. Но это, увы, в самом деле так. Мы можем себя утешать, что у нас не так всё плохо, как в Греции или на Кипре, но в действительности наши экономические индикаторы ухудшаются. Это касается и высокого уровня дефицита общественного бюджета, и безумного государственного долга, и продолжающей ползти верх безработицы, которая особенно бьёт по молодым людям и жителям наиболее проблемных южных областей страны. Если бы ситуация не была столь плачевной, результаты парламентских выборов в феврале не были такими, какими они оказались.
Техническое правительство Марио Монти, состоящее в основном из специалистов-технократов, действовавших во имя строгого соблюдения европейских критериев, сделало немало не только для того, чтобы отвести Италию от края экономической бездны. Нет, это правительство много сделало и для того, чтобы опустошить кошельки итальянцев самых разных слоёв, поднимая и расширяя налоговое бремя, и чтобы сократить число государственных обязательств по отношению к согражданам. Наверное, результат списка Монти на парламентских выборах — это самый настоящий показатель отношения общества к сути произведённых реформ. Но в условиях социальной атомизации, ослабления солидарностей в итальянском обществе, произошло то, что произошло — граждане выбрали две палаты парламента, которые на данный момент оказываются неработоспособны. И в результате социальное и экономическое измерение кризиса в нашем обществе переплелось с политическим измерением.
Синьор депутат, Вы, вероятно, имеете в виду новую расстановку сил в парламенте?
Абсолютно так. Я уточняю: Италия переживает глубочайший политический кризис. Он выражается в кризисе управляемости, в потере доверия общества и граждан к политикам и политическим партиям, в постоянных скандалах из-за коррупционных афёр, в которые вовлекаются известные политические деятели, бизнесмены и даже представители правосудия. Лично я склонен считать, что в данном случае речь идёт о тяжёлой плате за два десятилетия берлусконизма, который господствовал в нашей общественно-политической жизни. Нет, тут дело не только в личности бывшего председателя Совета Министров, тут дело именно в самой системе принятия решений, назначения на высокие должности, в отношениях между исполнительной властью и системой юстиции. Финансовый капитал в годы правления Берлускони и его партии стал, по существу, хозяином дел в Италии. Изжить последствия такой ситуации очень сложно, на это, к сожалению, нужны годы.
В то же время я не хочу вслед за патентованными политологами повторять, что во время февральских выборов имел место своеобразный референдум о том, пора или нет «дону Сильвио» отправляться на политический покой. У нас в Италии всё гораздо сложнее и прошлый двухполюсный механизм в большой политике уже не актуален. И это обстоятельство ведь тоже говорит отчасти о кризисе политической системы. Очевидно, что абсолютное большинство итальянцев на недавних законодательных выборах отдали голоса в пользу решительных политических, экономических и, подчеркну, кадровых изменений. Но вместо двухблокового парламента у нас сформировалась ось из четырёх политических полюсов — левого центра, включая мою партию, правого центра, популистского движения «Пять звёзд» и центристского блока Марио Монти.
При этом наше законодательство требует наличие большинства для сил, формирующих правительственную коалицию, и в Палате депутатов, и в Сенате, что для европейских стран — нонсенс. По правде говоря, многие в Европе не понимают и наличия «электоральной премии», благодаря которой первенствовавший политический альянс имеет возможность путём технической «надсадки» мандатов получить абсолютное большинство мест в Палате депутатов, даже если этот блок не получает в совокупности более 30% голосов. Этот поистине жульнический закон о выборах в своё время был принят благодаря правым; теперь вот он обернулся в пользу левого центра и, не буду скрывать, нашей партии «Левые Экология Свобода»: мы получили благодаря перераспределению мандатов 37 мест в нижней палате итальянского парламента. Но если говорить в целом, вот с момента законодательных выборов миновало почти два месяца и итальянцы видят: парламент почти неработоспособен, правительство большинства не сформировано. Даже избрание президента Италии это ещё не гарантия быстрого завершения общего политического кризиса.
Читателям нашего ресурса было бы интересно услышать от первоисточника о вашей партии, ЛЭС.
Парламентские выборы 2008 года послужили мощнейшей встряской для итальянских политических сил, которые определяют себя как левые. Ведь пять лет назад не только была подтверждена биполярная схема общественно-политической жизни по оси «Народ свободы» — Демократическая партия. Тогда тяжелейшее поражение потерпели все партии и формации, находившиеся слева от Демократической партии. Это была поистине катастрофа, но именно после неё встал вопрос о перетряске итальянского левого спектра. Вы, синьор профессор, знаете, что для итальянской левой исторически характерен широкий плюрализм, высокий уровень активизма и развёрнутые связи в социальном и профсоюзном движениях. Увы, без парламентского представительства все эти козыри были поставлены под сомнение, сама жизнеспособность левых партий оказалась под угрозой.
Да, для европейских стран наш эксперимент не совсем характерен, но в непростой для левого движения ситуации мы встали на путь создания, так сказать, «общей», объединённой партии, включая в неё тех, кто ещё раньше относился к неокоммунистам, социалистам, левым демократам или зелёным. В 2010 оду мы завершили процесс объединения в рамках нашей формации «Левые Экология Свобода». Сегодня в наших рядах свыше 125 тысяч регулярных членов. Последние годы наша партия добилась успеха, выиграв ряд мэрий в южной части страны. С помощью ЛЭС были избраны на свои посты левые мэры в Милане и Генуе; и мы участвуем в руководстве этими крупными городами. Наш председатель Ники Вендола переизбран в качестве президента региона Апулии. Наконец, в феврале список ЛЭС собрал более миллиона голосов, что позволило нам получить сильную депутатскую группу, провести своих людей в верхнюю палату. Благодаря договорённости с Демократической партией представитель ЛЭС Лаура Болдрини была избрана на высокий пост председателя Палаты депутатов. Таким образом, я с радостью констатирую, что наш вариант развития был успешен. Этот вариант предполагает приверженность единству прогрессистских сил и в то же время нацелен на создание особого единого левого политического полюса.
Если говорить о специфике наших политических позиций, я исхожу из того, что наше название объясняет нашу особенность. Мы, безусловно, левая партия, мы находимся вне социал-либерализма и привержены интересам мира труда, выступая за гарантированную минимальную заработную плату, решительные государственные меры в поддержку занятости, за справедливую налоговую реформу, учитывающую интересы миллионов простых итальянцев. В то же время мы видим себя и зелёной партией, ибо экология это ценность для левых. Тем более, что при Берлускони экологическая политика, на наш взгляд, практически не велась. Наша партия сыграла очень важную роль в развитии гражданского движения за отказ Италии от атомных электростанций. И ещё мы партия, ставящая во главу угла развитие индивидуальных и коллективных свобод. Это касается так называемых сексуальных меньшинств, но это относится и к иммигрантам, чьи права в Италии зачастую не соблюдаются. Мы партия, отстаивающая специфические права женщин и молодёжи, ЛЭС является также очевидной антимилитаристской силой.
Но всё-таки недавние выборы вновь показали, что среди итальянских левоцентристов первое место явно сохраняется за Демократической партией. Как Вам видится отношение с нею, с учётом реального преобладания ДП в прогрессистском спектре современной Италии?
Вы, конечно, правы. Не только наша приверженность духу единства прогрессистских сил, но и реальный расчёт определили выбор партии «Левые Экология Свобода» в пользу участия в блоке, главную роль в котором играют демократы. Это принципиальный выбор, мы участвуем в этом блоке и на уровне регионов, и на уровне муниципалитетов, ЛЭС принимала участие в гражданских праймериз по определению кандидата в премьер-министры от левого центра, в ходе которых наш кандидат Ники Вендола занял третье мест. Вы знаете что бы случилось, не прими наша партия прямого участия в коалиции на прошедших парламентских выборах? Всё просто — мы вряд ли бы получили собственную парламентскую группу и совершенно очевидно, что большинство мандатов в обеих палатах было бы у правых сил. Разумеется, главное место в левоцентристской коалиции принадлежит Демократической партии. Мы исходим прежде всего из того, что эта партия не гомогенна, но всё-таки, и это особенно видно в период руководства ДП Пьерлуижи Берсани, её инициативы носят прогрессивный характер, а в кадровом плане в партии усиливаются элементы, близкие социал-демократии. Не забудем, что в ДП состоят сотни тысяч членов бывшей исторической компартии (ИКП) или партии «Левые демократы». В Европейском парламенте депутаты от демократов входят в единую группу с социалистами. Значит, всё-таки демократы, при всём их разнообразии, это сила, обращённая в левый спектр итальянской политики.
С самого своего рождения в партии «Левые Экология Свободы» идут живые дискуссии о характере наших отношений с ДП и нашем месте в левоцентристской коалиции. Мы понимаем, что сегодня наш антилиберальный, радикально светский подход не находится в большинстве, но ещё раз подчеркну, что быть вне широкой коалиции — это обречь себя на политическую маргинализацию. Для нас главная задача — расширять социальные завоевания, одновременно борясь за разрыв с практикой берлусконизма. Но без Демократической партии, давайте говорить объективно, ни та, ни другая задачи нерешаемы. Да, именно лидеры ДП ведут сегодня от имени нашей коалиции переговоры о создании правительственного большинства. Мы готовы к созданию такого большинства и к участию в нём; правительственные обязанности не страшат нашу левую партию. Но есть «красная черта», и мы об этом ясно заявляем нашим товарищам из ДП, которую мы не переступим. Мы твёрдо против так называемой большой коалиции с включением туда людей из команды Сильвио Берлускони. Будущее покажет куда будет эволюционировать Демократическая партия — влево или, допустим, в сторону центризма а-ля Монти. Но чем сильнее и активнее будет социальное движение, чем настойчивее наша партия будет артикулировать свои позиции в социальной, экономической, экологической областях, тем больше шансов на то, что ДП будет силой всё более социальной и всё менее либеральной.
После выборов многие аналитики, которые занимаются Италией, в своих комментариях подчёркивали, что левые силы могли бы выступить ещё более успешно, но значительную долю потенциальных левых избирателей «украло» популистское движение «Пять звёзд». Что бы Вы могли сказать по этому поводу.
Как ни обидно, я бы согласился бы с такой оценкой. В самом деле, персона Берлускони и болезненные реформы Монти не в почёте у большинства избирателей. Это толкало их голосовать за силы левее центра, но в то же время и за… популистов Беппе Грилло. Люди у нас хотят реальных перемен, но вместе с тем они разочарованы в традиционных институтах и партиях, это так. И вот находится движение, не имеющие традиционной социальной позиции в обществе, без горизонтальных связей с социальным движением и миром труда, без ответственной программы. Но это движение, я имею в виду «Пять звёзд», протестует и оспаривает всё и вся, и в итоге набирает более четверти голосов! Что это, как не признак болезни современного итальянского общества, да и более глубоко — всей Европы?
Я знаю, что у движения Грилло очень разнообразные в социальном плане избиратели, но в своём большинстве это те, кто каждодневно подвергается атакам со стороны неолиберализма. И тут огромная ответственность лежит на левых и на левом центре. Я полагаю, и наша партия, и левый список «Гражданская революция», и демократы немало потеряли в пользу движения Грилло. Конечно, на вооружении этой силой были взяты и мощные социальные лозунги, в частности, по сильной общественной борьбе с безработицей, сокращению рабочей недели, недопущению коммерционализации медицины и образования. В платформе Б. Грилло присутствует и основополагающий экологистский подтекст, что импонирует особенно молодым избирателям. И если судить по программе , наша партия не возражала бы против большинства, включающего «Пять звёзд». Но самое главное, что на сегодня это не нужно Беппе Грилло, искусному комедианту и ловкому политикану, пытающемуся поставить на одну доску все, как он выражается, «старые и прогнившие партии», правых и левых. В этом я вижу опасный популистский поворот, но именно поведение Грилло мешает сформировать прочное большинство.
Но даже если комедиант Грилло действует по принципу «весь мир — театр», он рискует. Я уже несколько недель работаю с депутатами от его движения. Это вполне дисциплинированная публика, там много действующих блогеров и лиц с высшим образованием. Вопрос вот в чём: способны ли они участвовать в реальном управлении такой страной, как Италия? Меня тут одолевают сомнения. Но их протестная тактика, увы, может не только в очередной раз нанести урон репутации итальянской демократии. Может так случиться (оговорюсь, впрочем, что это будет тяжелейший вариант), что своей линией они подтолкнут возвращение к власти Берлускони, либо его компаньонов. Но наши депутаты и сенаторы сделают всё возможное, чтобы такая мрачная перспектива была исключена из повестки дня.
