Александр Гапоненко является одним из самых известных экспертов Латвии в области политики и экономики. Он – сопредседатель Объединенного конгресса русских общин в Латвии, профессор, доктор экономических наук, президент Института европейских исследований, член Нью-Иоркской Академии наук и один из руководителей организации «Родной язык», которая сейчас осуществляет сбор подписей за признание русского языка вторым государственным в Латвии. О сегодняшних проблемах Латвии специально для Рабкор.ру с ним побеседовал Владимир Веретенников.
Александр Владимирович, в чем вы видите корни той политической ситуации, которая сложилась в Латвии к настоящему времени?
Эта ситуация начала складываться еще двадцать лет назад. После провала в августе 1991 г. попытки коммунистов-интернационалистов в Москве сохранить социализм и его государство – СССР, властные элиты в Латвии получили полную свободу действий. Первоочередной задачей для них была трансформация монопольной власти коммунистов в политическую систему, в которой идет состязание различных политических сил, то есть в демократию. Правящие латышские элиты достаточно быстро разрушили до основания советскую политическую систему, однако вместо развития демократии пошли по пути реставрации ульманисовского режима национальной диктатуры.
Прежде всего, назначенное большинством депутатов Верховного Совета от НФЛ правительство И. Годманиса запретило компартию Латвии и поддерживавшие ее общественные организации, провело в отношении их руководства люстрации, то есть лишило всех политических прав.Закон о люстрациях при этом не принимался, опротестовать принятые решения персонально представители коммунистической элиты в суде не могли. Практически была произведена внесудебная расправа над несколькими десятками тысяч человек, которые придерживались иных политических убеждений, чем пришедшая к власти чиновничья элита. Решение о люстрации, кстати, действует до сих пор.
Руководителя интернационалистской части компартии Латвии Альфреда Рубикса арестовывали и обвинили в борьбе против независимости Латвии, хотя такой страны на момент совершения им «преступления» еще не существовало, как не было и законов, которые он мог нарушить. Вопреки всякому здравому смыслу А. Рубикса осудили на длительное тюремное заключение. Ряд других руководителей компартии, а также поддерживавших их работников прокуратуры и милиции длительное время находились под следствием. Часть руководящих партийных и советских работников, опасаясь преследований, вынуждена была эмигрировать в Россию и Белоруссию. Пришедшая к власти буржуазия старалась расправиться в первую очередь с коммунистами-интернационалистами из числа латышей, поскольку они могли организовать протестное рабочее движение и вовлечь в него как русских, так и представителей титульной нации.
Как расправа с руководством коммунистического движения сказалась на положении наемных работников?
Исключительно пагубно. В последовавший вскоре период обвального падения производства доходы работников упали ниже прожиточного уровня, население потеряло все свои сбережения, государство практически перестало выполнять свои обязательства по содержанию пенсионеров и других нетрудоспособных граждан. Однако массовых протестов населения, митингов, забастовок не было ни разу за все двадцать лет существования второй Латвийской республики. Созданные в стране впоследствии профсоюзы объединили только хорошо обеспеченных работников государственного сектора, не имели большого авторитета и максимум, что они делали, это организовывали пикеты протеста против антинародной политики правительства.
Здесь важно упомянуть и об уникальном массовом институте «негражданства», созданном в Прибалтике…
Да, расправившись с организованной коммунистической оппозицией, Верховный Совет ЛР принял 15 октября 1991 г. решение о восстановлении первой Латвийской республики и предварительной регистрации оставшихся в живых граждан этой республики и их потомков. По данному решению высшего законодательного органа страны все приехавшие в Латвию после 17 июня 1940 г. советские граждане и их потомки, а это было 876 тыс. человек, прав на латвийское гражданство получить не могли. Им присваивается небывалый в мировой практике статус «неграждан», тогда как по всем юридическим канонам они являлись апатридами. Крючкотворство было применено для того, чтобы по международной Конвенции 1954 г. «О статусе лиц без гражданства» и Конвенции 1961 г. «Об ограничении безгражданства» не надо было предоставлять гражданство тем, кто родился после 1940 г. на территории Латвии. Таким образом, три четверти миллиона человек подверглись люстрации за их этническое, главным образом русское, происхождение. Напротив, все латышские эмигранты, бежавшие вместе с немцами из страны во время войны, получили возможность восстановить свое гражданство.
Советская Латвия, просуществовавшая более 50 лет, была объявлена ничтожным, не имеющим правовых последствий государственным образованием. Решение это, кстати, было нелегитимным, поскольку избравшие Верховный Совет Латвийской Республики граждане СССР, которые были одновременно гражданами Латвийской ССР, своих депутатов лишать их прав гражданства не уполномачивали.
Депутаты, избранные от компартии и «Центра демократической инициативы», образовали в Верховном Совете ЛР фракцию «Равноправие» и выступили против решения о лишении более чем трети населения прав гражданства. За это часть из них 9 июля 1992 г. оказалась лишена депутатских мандатов, хотя такими правами Верховный Совет также не обладал. Чуть позже была лишена мандатов и часть депутатов местных органов самоуправления. В Риге районные советы, в которых преобладали оппозиционные НФЛ депутаты, были принудительно подчинены Рижской Думе, организованной вместо Рижского совета народных депутатов. Большинство же в Рижском совете народных депутатов НФЛ удалось получить только после незаконного лишения мандатов депутато, избранных из числа советских военных, продолжавших служить на территории Латвии и не утративших на тот момент прав гражданства.
Введение института «негражданства» позволило не только отстранить массы русского населения от принятия политических решений, но и не допустить их к рабочим местам в государственном аппарате, на государственных предприятиях. Негражданам было запрещено заниматься многими «свободными» профессиями: адвокаты, нотариусы, землемеры, охранники, детективы и другие. Всего было введено около 70 дискриминирующих неграждан законодательных положений.
Другим важным инструментом борьбы за власть для местной элиты стал еще и государственный язык….
Дело в том, что русские знали латышский язык в основной своей массе плохо, и это давало основание не допускать русских граждан к государственной службе, к занятию руководящих должностей не только на государственных, но и на частных предприятиях. Появлялась также возможность запретить части активных русских граждан заниматься политикой из-за плохого знания латышского языка.
25 мая 1992 г. Совет министров Латвии принял постановление об уровне требований ко всем категориям работников и порядке их аттестации на знание латышского языка. Стали создавать специальные языковые комиссии, которые проводят аттестации, осуществляют языковые проверки на предприятиях, штрафуют наемных работников и их хозяев. Это позволяет успешно держать под прессом психологического давления основную массу русского населения.
И во многом этим объясняется тот факт, что всю власть в стране получили исключительно правые буржуазные партии?
Я бы не назвал их буржуазными, скорее – чиновничье-олигархическими. В июне 1993 г. определившийся в ходе почти годовой регистрации населения страны контингент восстановленных граждан Первой Латвийской республики и их наследников избрал V Сейм Латвии (в первой Латвийской республике до ульмансовского переворота успели избрать только четыре состава Сейма). Большинство в новом Сейме получили партии «Латвияс цельш» и «Крестьянский союз», отстаивавшие интересы латышских чиновников и нарождающейся cельской буржуазии. Бывшие латышские хозяйственные и советские работники, создавшие партию «Согласие Латвии», и бывшие коммунисты интернационалисты и русские демократы, находившиеся в партии «Равноправие», остались в глухой оппозиции.
Руководителем правительства депутаты избрали Валдиса Биркавса, президентом – родственника довоенного диктатора Гунтиса Ульманиса. Центральное место в исполнительной власти всех уровней заняли бывшие латышские национал-коммунисты, а также вернувшиеся на родину послевоенные латышские эмигранты и их потомки. В качестве основного идейного наследства эмигранты приносят с собой реваншизм, неонацизм и русофобию.
В июле 1993 г. V Сейм восстановил действие конституции первой Латвийской республики 1922 г., а затем и части корпуса ее законов. Однако на деле утверждается совершенно новая, вторая Латвийская республика, поскольку за пятьдесят лет советской власти коренным образом изменилась экономическая база страны, социальная структура населения.
В сентябре 1995 г. прошли выборы в VI Сейм, в результате которых образовалась правящая коалиция из всех латышских партий, поскольку позиции националистов и бывших национал-коммунистов совпали и в вопросе приватизации государственного имущества, и в вопросе исключения русских из состава правящей элиты. Такая комбинация правящей коалиции сохранилась и во всех последующих – VII, VIII, IX, X Сеймах. Неизменным остается и крайне правый курс правительства в экономике, ведущий к обнищанию всех слоев населения, независимо от их этнического происхождения, а также политика ограничения прав русского населения. Все правящие партии стали национально-либеральными по своей направленности, независимо от названия, которые они себе присваивают. Правда, правящей элите приходится время от времени создавать новые партии, когда избиратель устает от сотрясающих их коррупционных скандалов и откровенной антинародной политики. Несмотря на смену названий партий, персональный состав правящей элиты на протяжении всех двадцати лет независимости остается практически неизменным. Каждая правящая партия объединяет в своем составе несколько сотен крупных чиновников, руководителей государственных предприятий и связанных с ними предпринимателей.
Все попытки создать самостоятельные буржуазные партии заканчиваются неудачей из-за слабости, раздробленности и низкой степени организованности этого класса. Максимум, на что оказывается способной латвийская политическая система, это образование партий олигархов – крупных бизнесменов, тесно связанных с интересами чиновничества. Партии олигархов строятся как бизнес проекты, держатся на централизованном финансировании избирательных кампаний, под них приобретаются средства массовой информации, ими финансируются люди в полиции, налоговой службе, прокуратуре.
Но нельзя сказать, что в Латвии полностью отсутствуют и левые политические партии.
Совершенно верно, так сказать нельзя. В частности, после запрета компартии защиту интересов наемных рабочих взяла на себя Социалистическая партия Латвии. Однако она не пользовалась большой поддержкой населения из-за обработки общественного сознания массированной антикоммунистической пропагандой, инициированной правящей чиновничьей элитой. Стоит, например, отметить кампанию сноса памятников советским и коммунистическим руководителям республики, законодательный запрет на использование красного знамени, звезды, серпа и молота, знамени Советской Латвии и других символов социализма. С этой же целью властями постоянно муссировалась в средствах массовой информации идея о равнозначной преступности коммунистической и нацистской идеологии и практики. В сознание населения активно внедрялась идея о том, что в 1940 г. произошло не восстановление советской власти силами коммунистов и поддержавших их народных масс, а оккупация Латвии формально СССР, а реально Россией. Для проведения этой идейной линии по заказу властей пишется и публикуется большое число статей и книг, компонуются учебные программы в школах и университетах. В Риге Музей красных латышских стрелков переоборудовали в Музей оккупации, соответствующим образом поменяли экспозиции и во всех других музеях страны.
Социалистическая партия вошла вместе с Партией народного согласия в блок «За права человека в единой Латвии» (ЗАПЧЕЛ). Однако затем первые две партии из него вышли. Оставшиеся в блоке депутаты подняли русский вопрос, но быстро перевели его в чисто правозащитную плоскость, не поддержав в 2004 г. массовое народное движение в защиту русских школ. Это привело к тому, что партия провалилась на выборах в муниципалитеты в 2009 г., а затем и на выборах в Х Сейм в 2010 г. Главной оппозиционной силой стала социалистическая партия «Центр согласия», которая выступает за консолидацию расколотого по национальному признаку общества и защиту интересов малообеспеченных слоев населения.
Также можно вспомнить и про ультра-националистов, являющихся неотъемлемой частью политического ландшафта Латвии все эти двадцать лет.
Да, неотъемлемой составной частью установившегося в Латвии политического режима была активная деятельность неонацистских организаций и партий: «Движение за национальную независимость», «Тевземе и Бривибас», «Все – Латвии!» Они открыто выступили за депортацию из страны «инородцев», запрет на использование русского языка и закрытие русских школ. Именно их члены организуют символические акции в поддержку ветеранов легионов СС и распространяют неонацистскую идеологию. В 2010 г. прошедшие в Сейм Латвии активисты партии «Все – Латвии!» инициировали сбор подписей за проведение референдума по запрету образования на русском языке. Наиболее откровенные члены неофашистского движения требовали физического уничтожения «недочеловеков» – цыган и евреев. Партии правящей коалиции до прямой поддержки этих лозунгов не доходили, но молчаливо поощряли действия неонацистов – не допускали расследований и судебных разбирательств выходок фашистов, предоставляли им возможность выступать на страницах государственных СМИ, поддерживали ксенофобские инициативы в Сейме, разрешали проводить публичные акции неонацистского содержания. Были случаи, когда официальные лица государства присутствовали на публичных неофашистских мероприятиях. Дело в том, что правящей элите для поддержания этнократического режима необходимо запугивать и русские и латышские народные массы, и неонацисты прекрасно выполняют эти функции.
Итоговым показателем экономических достижений любой страны служит показатель производства в ней национального дохода. Как сейчас с этим обстоит в Латвии?
В 1990 г. в советской Латвии производилось национального дохода на 6771 млн. латов в ценах 2000 г., потом, во второй Латвийской республике, производство упало за три года практически в два раза и только в 2005 г. превысило советский уровень и достигло 7006 млн. латов. После этого с помощью европейских инвестиций, кредитов и дотаций был обеспечен рост на 24%, и в 2008 г. было произведено национального дохода в объеме 8717 млн. лат. Затем последовал мировой экономический кризис, приведший к 2010 г. к падению производства в стране на те же самые 24%. В итоге за двадцать лет независимости вторая Латвийская республика не смогла превысить уровня производства национального дохода Советской Латвии 1990 г. К слову, экономические успехи второй Латвийской республики были намного меньше, чем успехи первой Латвийской республики за аналогичный отрезок времени.
Отсутствие роста материального производства напрямую сказалось на уровне потребления населения республики. Как свидетельствуют исследования Центрального статистического управления ЛР, в 2009 г. средний житель Латвии потреблял в год 75 кг хлеба и хлебопродуктов, 62 кг мяса, 13 кг рыбы, 98 кг молока и молочных продуктов, 197 яиц, 25 кг сахара и изделий из него, 162 кг овощей и картофеля, 8 кг растительного масла. Если сравнить объемы душевого потребления населения в 2009 г. с объемами потребления населения в 1989 г., то получится, что оно сократилось по группе «хлеб» и «хлебопродукты» на 26%, по мясу на 27%, по рыбе на 43%, по молоку и молочным продуктам в пять раз, по яйцам на 31%, по сахару и изделиям из него на 47%, по овощам и картофелю на 16% и лишь по растительному маслу сохранилось на том же уровне.
Далее, показатель ввода жилья на 1000 жителей Латвии в 2009 г. составлял 278 кв. метров. Это на 32% меньше, чем аналогичный показатель Советской Латвии в 1989 г. Обеспеченность жильем в 1989 г. была около 21 кв. м. общей жилой площади на одного человека. В 2005 г. обеспеченность населения республики жильем возросла почти до 25 кв.м. на одного жителя, но достигнуто это было исключительно за счет того, что за время второй независимости население республики сократилось на 15%. После 2005 г. в Латвии началось бурное жилищное строительство – главным образом за счет поступающих из стран Евросоюза кредитных ресурсов. Количество вводимой в строй жилой площади значительно увеличилось, но через три года грянул экономический кризис, и большинство вновь построенных квартир и домов жильцам пришлось освободить, поскольку они не смогли их оплачивать. Так и стоят до сих пор по всей республике пустыми целые микрорайоны и поселки. Думаю, все эти цифры служат наилучшей иллюстрацией «успехов» латвийского правящего режима.
