Владимир Ильич Линдерман (Абель) – наиболее известный из радикальных политиков Латвии. Активно занимается публицистической деятельностью. Долгое время возглавлял латвийское отделение Национал-Большевистской Партии, основал правозащитное общество «Победа». В 2002 году в качестве свидетеля защиты участвовал в судебном процессе над Эдуардом Лимоновым в Саратове, и его показания развалили позицию обвинения по «экстремистским» статьям. 21 ноября того же года в результате провокации латвийской Полиции Безопасности Абелю инкриминировали «подготовку покушения на жизнь президента Латвии Вайры Вике-Фрейберги» и «призывы к свержению государственного строя Латвийской Республики». Линдерман попросил в России политического убежища, но в обмен на это от него потребовали отказа от политической деятельности. Тогда он остался в РФ нелегально, стал близким помощником Лимонова по партии, взвалил на себя почти всю организаторскую работу. Попытки выслать Линдермана из РФ предпринимались и в 2003, и в 2006 году, но окончательно Абеля экстрадировали в Латвию лишь в марте 2008. Здесь суд вынужден был снять с него обвинения – сначала в призыве к свержению действующей власти, а потом и в хранении взрывчатых веществ. В 2009 году Линдерман организовал партию «Движение 13 января» (название взято в честь событий 13 января 2009 года, когда в Риге произошло крупное социальное выступление против действующей власти, а также событий 13 января 1905 года, когда в той же Риге была расстреляна рабочая демонстрация). Латвийские власти долгое время пытались всячески помешать регистрации этой партии.
Давайте для начала расчертим идеологическое пространство. Одни вас считают леваком, другие причисляют чуть ли не к либералам. Где же истина?
Лично я стараюсь не очень-то заморачиваться на каких-то идеологических штампах – хотя бы потому, что само понятие идеологии, как оно трактовалось в XIX-XX веке, сейчас уже просто неактуально. Раньше идеологии являлись своего рода «культурными утопиями», то есть четко расчерченными проектами того или иного варианта будущего. Сейчас же они в значительной степени утратили свою целостность, стали эклектичными. Хотя, конечно, и в настоящее время мы вынуждены пользоваться идеологемами, штампами и терминами прошлого, поскольку новое время еще не успело выработать новых. И если прибегать к общепринятым обозначениям, то я, несомненно, левый, человек социалистических взглядов. То есть я сторонник более справедливого распределения общественного богатства, нежели то, которое сейчас существует. Конечно, люди уже в силу своих природных особенностей не являются полностью равными друг другу, но все же они заслуживают гораздо большего количества возможностей, чем те, что предоставляет им современное общество. Поэтому я – убежденный противник олигархической власти, когда большая часть богатств и возможностей сосредоточена в пределах очень узкого круга лиц.
Есть мнение, что современная действительность, сильно изменившаяся со времен «классических левых», требует выработки новых методов борьбы и завоевания власти. Так какие же методы, на ваш взгляд, являются сегодня наиболее адекватными?
Раньше для того, чтобы считаться настоящим левым, ты должен был проштудировать книги Маркса, Бакунина и прочих «отцов-основателей» и потом стараться соответствовать их заветам. Но сейчас время «людей книги», догматиков, уходит в прошлое. Обстановка в мире так быстро меняется, что даже самые прозорливые книги успевают в значительной мере устареть вскоре после своего появления. Лично себя я отношу к числу практиков, нащупывающих будущее конкретным делом, а идеологическая «обертка» здесь уже не так важна. Соответственно, я считаю, что нужно сотрудничать в первую очередь со всеми здравомыслящими людьми, наделенными трезвым взглядом на вещи вне зависимости от того, кем они себя называют – левыми или либералами… Например, я тут недавно прочитал книгу «Исповедь экономического убийцы» Джона Перкинса. Автор в ней приходит к очень честным выводам и с такими людьми, как он – выпускниками престижных американских университетов, допущенными к рычагам мировых процессов, но сумевшим отдать себе правдивый отчет в происходящем, – тоже можно и нужно сотрудничать. Можно взаимодействовать с представителями самых разных страт, слоев и корпораций, если у них наличествует правильное миропонимание. Одним словом, нужно избегать всяческого узкосектансткого подхода и деления людей на идеологические «норы». Позитивных результатов в борьбе за создание лучшего общества, за смену прогнившей системы, можно достичь лишь путем союза самых разных людей и политических сил. В мире сейчас происходит много интересного и успеха добиваются те, кто не пугается нестандартных, оригинальных подходов: сапатисты в Мексике, итальянские левые, добившиеся в последние годы значительных успехов…
По вашему, существует ли такая вещь, как «профессиональный кодекс» левого революционера, которого необходимо придерживаться всем левым?
Я даже не задумываюсь о подобных вещах. Самое главное в жизни – это честность по отношению к себе и окружающим. Что же до всего остального… Лично мне никогда много не надо было, и я стараюсь жить скромно. Я вообще крайне негативно отношусь к пропаганде общества потребления: люди вполне могут довольствоваться обеспечением самых базовых их потребностей – кров, пища, качественная медицинская помощь, право на труд и образование. Но беда в том, что нынешнее общество не в состоянии предоставить многим даже и этого. Поэтому необходимо бороться за то, чтобы каждый был обеспечен основными благами.
Многие обвиняют именно вас в том, что НБП, начиная с 2004 года, пошла на тесный союз с либералами в рамках борьбы со сложившимся в РФ режимом. Якобы из-за этого из НБП вышли многие партийцы, недовольные подобным альянсом…
Это реальная политика. Тут нужно исходить из особенностей сложившейся в России ситуации. То, что там сейчас происходит, сильно напоминает положение дел в Российской Империи накануне 1905 года. Как и тогда, Россия сейчас – нормальное монархическое государство, в котором осуществляется сильный авторитарный зажим всякого рода несогласных. Причем гайки стали особенно закручиваться с 2003-2004 года. Соответственно, начал ощущаться серьезный недостаток свободы, от которого страдают люди самых разных убеждений, готовые объединяться ради общего блага. В этом, кстати, состоит основное различие с латвийской ситуацией: если в Латвии народ больше страдает от отсутствия справедливости, то в России именно от недостатка свободы. Мы-то уже долгие годы протестовали против политики государства, но как раз где-то к середине 2000-х к нам стали подтягиваться представители других политических сил… А вот разговоры о том, что НБП якобы покинули многие несогласные с политикой руководства – полная чепуха. Конечно, какое-то количество партийцев ушло, но в подавляющем большинстве случаев это оказалось связано с тем, что люди устали от борьбы. В самом деле, в течение многих лет переносить разные лишения и опасности не всякому под силу: вот некоторые и делали выбор в пользу спокойной жизни. Я не могу их осуждать за это. А все эти карликовые организации типа «НБП без Лимонова» – не более чем сурковские проекты, не добившиеся даже мало-мальского успеха по привлечению желающих вступить в их ряды.
А как вы прокомментируете последние события, когда Лимонов поссорился с Людмилой Алексеевой, после чего было объявлено об организации двух параллельных оппозиционных митингов?
Скорее всего, правозащитные организации просто пошли на компромисс с властью, хотя пока и неизвестно, что конкретно им власть пообещала. Вообще, должен сказать, что либералы всегда были достаточно уязвимы к подобного рода вещам, чем власть неоднократно и пользовалась. В самом деле, зачем применять какие-то жесткие меры к человеку, которого можно просто купить? Либералы привыкли, конечно, конфликтовать с властью, но куда уютнее ощущают себя в ее кабинетах, а не на акциях протеста.
Ну а саму НБП власти когда-либо пытались купить?
Как ни странно, нет. Видимо, понимали, что в отношение нацболов это делать бесполезно. Мы тотально чужие для них. И между прочим, подобное положение дел для нас всегда было достаточно выгодным, поскольку обеспечивает некоторую безопасность. Когда власть понимает, что она все равно не перетянет тебя на свою сторону, то на тебя просто махнут рукой и, если ты не переступаешь некой черты, даже особо не трогают. Ментовские дубинки падают на твою голову только в том случае, когда ты сам начинаешь активно предпринимать действия, воспринимаемые властью как прямая угроз. Но горе тем, кто однажды дал понять власти, что готов поддаться на ее посулы, а потом вновь от нее отшатнулся – с такими поступают максимально жестко.
В свое время вы активно участвовали в событиях латвийской Атмоды конца 80-х. Чем вы тогда руководствовались?
Да, участвовал и даже сейчас совершенно в этом не раскаиваюсь. Я очень далек от того, чтобы мазать усопший СССР исключительно черной краской – у него были свои темные стороны, но было и немало хорошего. Однако именно в 80-е жизнь в стране стала совершенно душной, всевластная бюрократическая система старалась в зародыше давить все живое и нестандартное. Режим окончательно изжил свою креативность и превратился в препятствие на пути прогресса. И я тогда выступал против него совершенно искренне, как и сотни тысяч других людей. Другое дело, что последующая жизнь внесла значительные коррективы, и некоторые свои взгляды того времени я потом пересмотрел. Просто те олигархические режимы, которые воцарились на постсоветском пространстве, оказались еще хуже советского. Простому человеку в советское время все же жилось куда лучше, чем сейчас. Мне есть с чем сравнивать, поскольку я пожил и в ту, и в другую эпоху в сознательном возрасте. Например, недавно у меня серьезно заболела мать, и сейчас она лежит в одной из рижских больниц. А на самом излете 80-х у меня очень болел отец – и тоже лежал в больнице. Так вот, за истекшие 20 лет качество медицинского обслуживания серьезно не изменилось. Но тогда оно было бесплатным, а сейчас стоит довольно значительных денег! Есть разница?!
Ранний постсоветский период изобиловал огромным числом партий и политических объединений на любой вкус. Чем же был обусловлен ваш выбор в пользу именно НБП?
Потому что НБП была наиболее креативной организацией из всех. Партия дала мне возможность реализовать свои таланты, стремление действовать и тягу к экстриму. НБП с самого начала своего существования всегда притягивала к себе талантливых и неординарных людей, потому что они чувствовали, что именно там они смогут проявить себя наилучшим образом.
В 2002 году вы были вынуждены покинуть Латвию в связи с сфабрикованным против вас обвинением в терроризме. В 2008 кремлевский режим выслал вас обратно в Ригу, как неудобного для себя человека. Сильно ли изменилась Латвия за время вашего отсутствия?
Да, когда я вернулся, то зафиксировал множество изменений, но чисто «косметических». Стало больше внешнего лоска, «позолоты», привнесенной вступлением Латвии в ЕС. Однако разразившийся вскоре экономический кризис начисто смел эту «позолоту» и сейчас республика является как никогда нищей и неблагополучной. Вся эта респектабельность оказалась фальшивой, ненастоящей. У нас здесь с самого начала образовался крепкий союз местных националистов и международного капитала, и они совместно, хотя и каждый по своим мотивам, ликвидировали богатое постсоветское наследство: заводы, фабрики, колхозы, параходства… Это делалось с каким-то даже остервенением и обернулось ужасными бедами для латвийского народа. Временный «взлет» середины 2000-х произошел в силу чисто спекулятивных факторов, но кризис расставил все по местам. Мы опустились до положения страны третьего мира. Масса людей остались без работы и оказались выкинуты из системы социального страхования… «Ну, заболеет, умрет – так все когда-то умрут…»
Есть мнение, что национализм был сознательно выбран латвийской олигархией для отвлечения внимания от грабежа страны. Пока энергия латышей и русских уходит на ненависть к друг другу, они не могут противостоять грабителям…
Мне случалось пожить в разных странах и могу сказать, что такого уж ужасного бытового национализма в Латвии не существует. Есть, скорее, межнациональное недоверие, а не ненависть. Конечно, государство осознанно стремится обострть противоречия, лишь слегка маскируя свою позицию либеральной риторикой. Часть депутатов в Сейме являются открытыми националистами: не только те, что баллотировались от ультраправых, но и некоторые, состоящие в рядах правящего блока «Единство». И понятно, что никакая разумная политика при подобных правителях осуществляться не может. Любую возникающую проблему они стараются разрешить не с прагматической точки зрения, а под углом «не пострадает ли латышский язык?», «не появится ли больше прав у русскоязычных?» и т.д. Вот, к примеру, когда обсуждался вопрос привлечения российских туристов в Ригу, я сам слышал рассуждения подобных горе-политиков: «Нельзя допустить массового наплыва российских туристов! Ведь тогда вся Рига заговорит по-русски!» Я не разделяю большевистский лозунг «чем хуже – тем лучше», и поэтому сложившееся положение дел меня серьезно беспокоит.
Сейчас местная власть начинает радостно рапортовать, что самая низкая точка кризиса вроде как пройдена, и дальше будет только лучше. В доказательство предъявляют какие-то цифры… Ваше отношение к подобным высказываниям?
Ну, в позднесовестские времена была необычайно развита практика приписок, являвшихся обыкновенным очковтирательством. У нас сейчас наблюдается то же самое, поэтому я не верю всем этим цифрам, демонстрируемым в качестве доказательства, что «кризис кончается». К тому же, это используется в качестве прямой «разводки»: «Вася, бери миллион в кредит, не бойся – кризис заканчивается, все зашибись будет!» Вася берет, и вновь все пошло-поехало, как в Латвии и происходило в так называемые «тучные годы». А вот людей поумнее так просто не обманешь. С чего бы это кризису кончаться? У нас что – новый завод построили? Массу туристов привлекли? Сельское хозяйство подняли? «Вон, у нас народ машины покупает». А мы эти машины сами производим или ввозим из-за границы? Говорят, что общая стоимость автотранспорта в Латвии составляет три миллиарда евро. Эти деньги мы не заработали, а на халяву получили в долг от разных кредитных учреждений и совершенно бездарно растратили. Можно сказать, прожрали собственное будущее! Как говорил Маркс, настоящий экономический рост напрямую связан с ростом производительности труда. А все эти финансовые спекуляции экономическим ростом никак не являются. Тот же правящий блок «Единство» изначально создавался и приводился к власти, чтобы обеспечить бесперебойное высасывание из Латвии долгов по международным кредитам. В этом его основная задача, а не в подъеме страны.
В уходящем году мы видели проявления мощного социального протеста во Франции, Греции и других странах ЕС. Да и в России люди все более активно выходят на улицу, чтобы заявить о своих правах. У нас же, в Латвии, после событий 13 января 2009 года в плане социальных движений – просто мертвое молчание. Неужели люди не заинтересованы в активной самозащите?
Главная причина тут – массовая трудовая эмиграция из республики, при которой уезжают молодые и активные. Я уверен, что если бы у тех же французов была бы какая-нибудь «другая Франция», куда можно было бы переехать и получать за свой труд в несколько раз больше, то вряд ли бы они выходили на улицы в многомиллионных акциях протеста. Поэтому массовый исход населения из Латвии не особенно тревожит власть имущих. Я давно заметил, что они показывают по данному поводу лишь деланное беспокойство – без трагической горечи. Власть понимает, что если бы эти люди остались здесь, то ей, власти, пришли бы кранты. Опять же, играет свою роль то самое межнациональное напряжение, о котором я говорил. Латыши очень боятся выступать против своего государства из опасений, что, дескать, власть возьмут русские и снова присоединят Латвию к России. У русских, в свою очередь, проявляется элемент некоторого злорадства: «А, вы сделали нас людьми второго сорта, отбросили на пушечный выстрел от рычагов власти, так что вина за все, что случилось с Латвией лежит всецело на вас. А мы теперь будем с удовольствием наблюдать, как вы барахтаетесь в этой яме, которую сами же и вырыли». Все это мешает людям объединиться и общими усилиями предъявить счет власти за все ею содеянное. Те же бунтари 13 января позже убедились, что общество и СМИ не готовы их защищать, отстаивать их правоту, а вот власть грозила им серьезными репрессиями. Разбил стекло камнем и вполне можешь загреметь на несколько лет в тюрьму… В силу всего этого комплекса причин народ у нас и не бунтует. Впрочем, разве те же французы с их массовыми протестами сумели чего-то добиться? Значит, нужно искать новые, более эффективные методы борьбы.
Год назад прошел учредительный съезд созданной вами партии «Движение 13 января». Государство сделало все возможное, чтобы помешать ее регистрации, но партия все же была создана. Как с ней обстоят дела на данный момент?
Партия существует и работает. Правда я после серьезных размышлений решил отказаться от участия в осенних выборах в Сейм. К тому же, лично я и не мог баллотироваться, поскольку государство уже который год изобретает все новые проволочки, чтобы не предоставлять мне гражданства. Осенью в народе было сильно достаточно оправданное стремление к консолидации. Очень серьезные ожидания связывались с возможной победой «Центра Согласия». Любое участие другой партии на русскоязычном поле рассматривалось бы как сознательный отрыв голосов. Поэтому я даже поддержал ЦС, рассматривая их как меньшее из зол, особенно по сравнению с большинством других партий. Это хорошо, что им удалось создать такую большую фракцию в парламенте. Посмотрим теперь, чего им удастся добиться на деле… Если сумеют хотя бы как-то обуздать разгул шовинистического политиканства, будет уже очень хорошо. Но социально они мне не близки, поскольку это партия «сытых». Я же всегда был с «голодными». Что касается нашей партии, то у нас впереди период активной деятельности. Самый сложный вопрос: как найти верные методы борьбы для небогатой, выражающей интересы низов, партии в межвыборный период. В свое время мы в НБП провели в Латвии ряд просто блестящих акций. Тут можно вспомнить и «захват» башни Святого Петра в Риге, и «цветочную атаку» на приехавшего с визитом в Даугавпилс принца Чарльза. Тогда все это было очень ново, свежо, производило ошеломляющий эффект, и годы спустя некоторые другие партии даже пытались эпигонствовать, подражая нам и устраивая какие-то свои «акции прямого действия». Но всякому овощу свое время, и сейчас подобный способ действий уже не проходит, не работает. Вот тут недавно группа латвийцев устроила голодовку, разбив палаточный лагерь перед зданием правительства. Правительству на это было наплевать. Нужно что-то более серьезное. Например, я сейчас обдумываю план организации акции протеста, связанной с неуплатой негражданами налогов – вот этого власть точно не сможет не заметить… Одним из наших требований является, например, допущение трехсот тысяч латвийских неграждан к участию в муниципальных выборах. А то с какой стати неграждане должны платить налоги на содержание власти, к выборам которой они не имеют никакого отношения? Вообще, вопрос существования массового негражданства продолжает являться очень серьезным, и для нас его решение – одна из самых важных задач. Вторая главная задача – борьба за облегчение положения тех многочисленных представителей населения, которые оказались в финансовой ловушке как должники коммунальных структур и банков.
Как вы считаете, каковы в ближайшее время будут восходящие тренды движения за справедливость в мировом масштабе? На каких участках следует сосредоточить основное внимание?
Тут может применяться самый широкий арсенал: борьба за экологию, соблюдение свобод и прав человека, сильная критика глобализации. Особый вопрос – борьба за списание долгов беднейшим странам мира, пересмотр существующей практики скупки целых государств в долговое рабство. Он особенно актуален для Латвии, население которой в свете последних соглашений с МВФ оказалось запродано в это самое рабство на много десятилетий вперед, с закономерным уничтожением «социалки» и всех других атрибутов цивилизованной жизни. Самое непонятное – как из него выбраться, где найти деньги на уплату долга? Ну, можно пойти на приватизацию последних оставшихся «священных коров» государства, типа лесного богатства страны или корпорации Latvenergo. Но этим сильно делу не поможешь. Нужно поднимать проблему на международном уровне. Но, естественно, никакое списание долгов нам не поможет, если у власти будет оставаться все та же олигархическая элита, приведшая нас к этой пропасти.
Как вы считаете, государство лично вас боится?
В каком-то смысле – да. На меня шесть или семь раз пытались заводить уголовные дела под фальсифицированными предлогами, закрыть в тюрьме, выключить из политики. Но я никогда не впадал в пессимизм и не сдавался: что здесь, что в России. Сейчас, конечно, не самые легкие времена – а когда бывали легкие? – поскольку многие из моих старых товарищей, соратников по борьбе вынуждены были уехать за границу. Уехать, потому что здесь они не могли заработать на кусок хлеба, и поэтому я не имел морального права их удерживать. Но в любом случае, нужно продолжать идти вперед, биться за свои идеалы, необходимо продолжать ставить перед властью жесткие вопросы. Только в этом случае нам удастся чего-то добиться.
Беседовал Владимир Веретенников
