Олег Дементьев, писатель, журналист. Ныне – корреспондент «Российской Газеты» и обозреватель газеты «Новости Пскова». Автор книг «Шаг в бессмертие» (о подвиге 6-й роты ВДВ) и «Псковщина, страны Балтии – разрез истории» (об истории отношений жителей псковской земли со своими соседями в Прибалтике). В 2009-ом году стал скандально известным, оказавшись вторым (после Льва Толстого) человеком, преданным Православной церковью анафеме. Дементьева отлучили от церкви за журналистское расследование «Осиное гнездо под золотыми куполами», в котором он раскрыл негативные факты деятельности настоятельницы Спасо-Елеазаровского женского монастыря. C Олегом Дементьевым беседует корреспондент Рабкор.ру в Латвии Владимир Веретенников.
Расскажите вкратце о себе, пожалуйста…
Я родился в Новосибирске, хотя отец мой из Псковской области. Мы переехали сюда, когда я еще был мальчишкой. Закончил школу в Опочке, потом поступил в Ленинградское высшее инженерное училище им. Макарова на арктический факультет, отделение океанологии. Не добрал полбалла, уехал домой, трудился в фотоателье. В 1967-м меня призвали на Северный флот. Служил на подводной лодке, потом меня перевели на должность фотокорреспондента газеты «Северная вахта» Беломорской военно-морской базы. После окончания службы поступил в Ленинградский университет им. Жданова на факультет журналистики. C тех времен вся моя судьба и связана с этой профессией… Трудился в районных газетах Псковской области, на Псковской студии телевидения, редактором Псковского областного радио. Создал и редактировал приложение газеты «АиФ»: «АиФ – Псков».Потом пригласили корреспондентом в «Российскую газету» – «Северо-Запад», затем стал корреспондентом газет «Правда» и «Советская Россия».
Насколько сильно отличалась работа в журналистике в советские годы и сейчас?
Ну, у меня всегда главным критерием работы было писать только правду. Я никогда ни перед кем не гнулся и гнуться не собираюсь. Раньше тоже прессу пытались контролировать, но это осуществлялось в более прикрытой форме, нежели сейчас. Командовали: «Это напиши, а вот этого трогать нельзя!» Существовали эти партийные кланы, члены которых старались всегда «прикрыть» друг друга – потом они массово перешли в «Единую Россию»… Впрочем, меня не волнует принцип партийной принадлежности человека – для меня важен момент отношения к миру, к окружающим, к своему делу. Было немало моментов, когда мне приходилось идти наперекор официозу. Но! Если в советское время все же выходила критическая публикация, содержащая конкретные негативные факты и доказательства этих фактов – по ней моментально принимались решения! Не по автору, а по фактам, которые он вскрыл! В последние же годы мы наблюдаем совершенно иное…
Расскажите, что побудило вас взяться за исследование трагедии в Аргунском ущелье?
Эти события тогда не оставили равнодушными почти никого из россиян. Как вы помните, в августе 1999 года в Дагестан ворвались наемники из чеченских бандформирований. Так началась вторая чеченская война. Наиболее трагическим ее эпизодом стал бой, состоявшийся 29 февраля-1 марта 2000 года, когда 90 бойцов из 6 роты 76-й Гвардейской воздушно-десантной дивизии преградили путь превосходящим силам бандитов под командованием Хаттаба. Почти все они полегли в этом бою, уцелели лишь шестеро воинов. А ведь их дивизия дислоцировалась во Пскове, многие из павших были родом из наших краев. Гибель шестой роты стала огромной трагедией для псковичей. И вот, ко мне обратился командир этой дивизии, гвардии генерал-майор Семенюта Станислав Юрьевич и попросил подготовить небольшую книжку о подвиге его солдат. Такова предыстория моей книги «Шаг в бессмертие». Первый ее вариант, тогда еще очень скромный по объему и содержавший штриховые данные погибших десантников и очерк о бое, был готов уже к июлю 2000 года. А потом на 70-летие ВДВ в Псков приехал Путин, книжка была ему вручена. Со мной снова связался Семенюта и предложил продолжить работу и создать более подробные очерки о каждом из погибших ребят: «Олег, если надо, то мы окажем любую помощь». Я созвонился со своим другом Володей Клевцовым, членом Союза писателей, он «загорелся» и мы вдвоем взялись за эту работу. Причем постарались детально реконструировать обстоятельства битвы в Аргунском ущелье, подняли огромный объем фактологического материала.
И как шла работа над книгой?
Естественно, самым тяжелым были встречи с родителями погибших. Честно скажу, у меня хорошее здоровье и крепкие нервы. Но в результате этих встреч я несколько раз едва не падал без сознания, а Володя заработал два сердечных приступа. Такие вещи чрезвычайно тяжело пропускать сквозь себя… Помню, в Брянске разговаривал с матерью лейтенанта Олега Ермакова, Героя России. Мужественная женщина, мы беседовали с ней, сидя перед портретом ее погибшего сына в траурной рамке. Она берет Золотую звезду Героя и говорит мне: «Олежек, ну что мне этот кусок металла? Сына-то нет…» Отшвырнула ее в сторону и зарыдала. У меня ком в горле, слов не найти… Мы общались со многими офицерами, просившими не называть их имен и фамилий. Некоторые вообще отказывались говорить и приходилось их убеждать: «Вот уйдешь ты из жизни, а с тобой уйдет и правда о тех днях. Как потом будущим поколениям ее узнать?»
Почему же случилось, что рота полегла почти полностью?
Давайте я напомню вам обстоятельства той трагедии. В конце декабря 1999 года группировка десантников под командованием гвардии полковника Геворка Исаханяна из 76-й дивизии совершила марш-бросок на 350 километров от населенного пункта Шали до перевала Харами и блокировала с трех сторон город Ведено. Марш проходил в горах, на высоте до 2400 метров. Десантники действовали быстро и слаженно. Тем временем, руководство террористов потребовало от Хаттаба и Басаева собрать все силы в единый кулак и вновь предпринять выход в Дагестан, захватить там три населенных пункта, взять заложников и вынудить правительство РФ пойти на переговоры. Боевики собирались выставить требование об отделении Кавказа от России. При благоприятном развитии этого сценария на территории страны мог быть введен режим чрезвычайной ситуации, что автоматически срывало проведение президентских выборов в РФ. Террористы заранее «купили» необходимые им дороги, с которых сняли все милицейские посты. Но путь боевикам, рвавшимся через Аргунское ущелье в Дагестан, преградили псковские десантники. Как вспоминал Герой России генерал-лейтенант Владимир Шаманов, в ущелье скопилось свыше 4 тысяч наемников. Самого Шаманова тогда накануне аргунских событий почему-то срочно отправили в отпуск, буквально заставили покинуть Чечню. И таких «почему-то» в той истории наберется немало, что наводит на мысль о предательстве и пособничестве боевикам в самых высоких московских кабинетах.
Каковы были обстоятельства самого сражения?
29 февраля бандиты должны были пройти ущелье. Десантная группировка об их скоплении не была даже поставлена в известность. Десантникам 6-й парашютно-десантной роты был отдан приказ выдвинуться на высоты 776.0 и 787.0 у селения Улус-Керт и находиться у выхода из ущелья. Разведывательный дозор роты в 12:30 первым столкнулся с группой боевиков численностью свыше 40 человек. Наемники закричали, чтобы их пропустили, так как «командиры договорились!». Командир разведгруппы старший лейтенант Алексей Воробьев срочно связался по рации с комбатом Марком Евтюхиным, который шел вместе с ротой, и доложил оперативную обстановку. Тот связался с командованием группировки. Оттуда поступил приказ: предложить боевикам сдаться или всех уничтожить. Этот разговор по радиоперехвату прослушали бандиты, и Хаттаб приказал: «Гоблинов (десантников) смести с лица земли!» Разгорелся бой, не закончившийся и на следующий день. «Черный араб» бросил в бой свой отборный отряд «Джимар» в 400 человек, но и это не изменило ситуацию в пользу бандитов. Гвардейцы не отступили ни на пядь. Бандиты дошли до того, что стали предлагать десантникам солидные суммы за возможность пройти ущелье. Не помогло. Бой длился уже вторые сутки, но никакой помощи буквально истекающей кровью 6-й роте оказано не было, хотя совсем неподалеку находились части десантников и батальон морской пехоты. Ночью на подмогу товарищам сумели прорваться 10 разведчиков 4-й роты во главе с заместителем командира 2-го батальона майором Александром Доставаловым. Вышла на выручку и группа десантников численностью в 120 человек, но она была остановлена приказом по рации, поступившим майору Сергею Барану. Тот не мог поверить своим ушам: до места боя оставалось не более километра!
И это стало причиной гибели роты…
Шестая рота стояла насмерть. Раненые солдаты бросались с гранатами в гущу врагов. На каждого из 90 десантников приходилось по 30 боевиков. Но на помощь к ним так никто и не пришел… В критический момент 1 марта подполковник Марк Евтюхин вызвал огонь родной артиллерии на себя, лишь прокричав напоследок в эфир: «Прощайте, мужики!» Над населенным пунктом Ведено 29 февраля и 1 марта барражировали «Черные акулы», которым был закрыт воздушный коридор в сторону боя, хотя он шел рядом. Бой с десантниками слышал батальон морской пехоты, прибывший с Северного флота, но морпехи не имели приказа выдвинуться на помощь. 6 марта 2000 года у их командира Героя России генерал-майора Александра Отраковского разорвалось сердце от тех мучительных, страшных переживаний. Утром 1 марта погибали последние десантники роты. Капитан Виктор Романов, которому оторвало ноги, приказал сержанту Андрею Поршневу и старшему сержанту Александру Супонинскому идти на прорыв, а сам остался прикрывать их огнем. Раненым парням удалось выйти к своим. 1 марта 2000 года над полем боя пролетел вертолет, и летчики передали на землю, что боевики собирают трупы гвардейцев и намереваются их куда-то вывезти. Лишь на следующий день десантники других рот наконец-то получили приказ пробиваться к месту трагедии. Но было уже поздно, боевики отошли. Взглядам подошедших предстала страшная картина: трупы их товарищей бандиты свалили в одну кучу, усадив сверху мертвого подполковника Евтюхина с рацией и надетыми наушниками. Лес вокруг тоже казался мертвым, деревья были посеченными пулями и осколками. Тяжелораненых десантников ваххабиты расстреливали в упор. Марку Евтюхину контрольный выстрел сделали в затылок. Боевики в том сражении с 6-й ротой потеряли свыше 700 человек. 2 марта на оставшихся наемников был произведен авиационный и артиллерийский налет. Их разметали, около 500 человек скрылись в горах.
То есть, получается, десантников фактически предали?
Да, это так. Вина за их гибель лежит на представителях «пятой колонны», окопавшихся в московских кабинетах. По моим данным, они действовали через генерала Трошева, держали прямую связь с Хаттабом. Уже после было огромное стремление «замять» это сражение. Я общался с полковником Сергеем Ивановичем Кожемякиным, отцом одного из погибших в Аргунском ущелье, лейтенанта Дмитрия Кожемякина. Полковник Кожемякин был тогда заместителем командира группы спецназа по Северо-Западному федеральному округу. 2 марта ему позвонили из Чечни, что сын его погиб вместе со всей ротой. Дмитрий Кожемякин был разведчиком, мастером по рукопашному бою. Его хотели взять живым, он не сдавался и тогда его буквально разнесли из гранатомета. Естественно, при таком количестве погибших «замять» дело не удалось. Тогда полился поток вранья…Оставшихся в живых клеймили позором, договорились до того, что уцелевшие в бою Роман Христолюбов и Алексей Комаров вообще в кустах отсиделись и у них, якобы, даже смазка в стволах автоматов осталась. Героя России Сашу Супонинского довели до того, что он мне говорил, что лучше бы погиб, чем выслушивать такие вещи, в которых его обвиняли. А истинные предатели не понесли никакого наказания, только поменяли должности. Но правда восторжествует и воздаст всем по заслугам.
Значит, вы негативно оцениваете фигуру Трошева?
Личность, мягко говоря, неоднозначная. Факты его службы в Чечне и особенно поведения в момент трагедии 6-й роты, которой он мог, но не захотел отправить подмогу, оставляют множество вопросов к покойному генералу. Я интересовался обстоятельствами авиакатастрофы под Пермью, унесшей его жизнь 14 сентября 2008 года, поднял ряд любопытных данных. Так вот, есть сведения, что в десантном братстве существуют группы, осуществляющие захват предателей. Есть догадки, что так попытались сделать и с генералом Трошевым. Но, видимо, за генерала вступилась его охрана, произошло столкновение и самолет рухнул на землю, в результате чего погибло 87 человек… Все это есть в моей книге…
А как была воспринята ваша книга читателями?
Высшая для меня похвала – то, что книгу приняли родители павших солдат. Кроме того, при создании книги я получил большую поддержку от председателя Совета Федерации Сергея Миронова. Он сам был десантником и высоко оценил мой труд. Меня поддержал и командующий воздушно-десантными войсками, Герой России, генерал-лейтенант Владимир Шаманов. Поймите, если в моей книге было бы что-то неправдой, то башки бы мне было не сносить.
Олег вам выпала «честь» вторым в России после Льва Толстого попасть под церковную анафему. Как вы этого удостоились?
В 2007 году мне поступил сигнал, что не все ладно в Спасо-Елеазаровском женском монастыре. Это в 27 километрах от Пскова. Что настоятельница предается делам, мягко говоря, неподобающим для монахини, спекулирует земельными участками, запугивает окрестных жителей, скупая их владения по дешевке. Мне это рассказывали люди, живущие по соседству с монастырем и те кто сами обитали в этом монастыре. Когда церковное начальство подало на меня в суд, эти люди рассказывали на судебных заседаниях вещи, даже гораздо более вопиющие, чем те, что содержались в моей статье ««Осиное гнездо» под золотыми куполами». Но суд их свидетельства во внимание не взял, приняв однобокое решение против ответчика, то есть меня. Впрочем, и мои обвинители не добились того, чего хотели. Они намеревались взять с меня 2 миллиона, но мне присудили только 20 тысяч: 10 тысяч монастырю, 10 – настоятельнице. Потом они разработали границы зон охраны собора Свято-Елеазравского монастыря – на что последовало отрицательное заключение прокуратуры псковской области, юридического отдела псковского областного собрания. Руки у меня на тот момент были связаны, и я вынужден был отправить письмо с описанием всех злоупотреблений, связанных с монастырем, на имя президента России, а копию на имя псковского губернатора. Было это 13 июля прошлого года. Парой дней спустя собирают совет епархиального управления, где предают меня анафеме-проклятию. Это тем более нелепо, что я атеист, даже некрещеный. То есть предавать меня анафеме они не имели права, по собственным же канонам. Я сделал запрос в епархию, чтобы мне прояснили, в чем моя вина. Ответа не получил, написал на имя патриарха Кирилла – тоже безрезультатно. Ну, я направил в псковский городской суд иск о признании сведений о предании меня анафеме порочащими мою честь, достоинство и деловую репутацию. Дело тянется…
