Япония — не единожды закрытая
В конце XIX – начале XX вв. на мировой арене появился новый игрок, с которым пришлось считаться другим великим державам – Япония. Будоражит факт того, какого развития эта держава достигла за столь короткий период с середины XIX века и до Русско-Японской войны, где она смогла одержать победу над одной из крупнейших империй. Когда заговариваешь о Японии в это время, люди часто представляют некого самурая, который в определенной мере диковат, жесток, и каким-то чудом умудрился выиграть войну с русским солдатом. Так что для многих может стать неожиданным, что японцы того времени выглядели не как какие-то «азиатские дикари», а носили смокинги, вели во многом европейский стиль жизни и даже имели парламент. Япония была развивающимся государством полупериферийного типа, вступившим в схватку с другой могучей державой, которая стремилась к экспансии на Дальнем Востоке, где их интересы и столкнулись. На самом деле, Япония исторически рассматривала Корею и Китай как свою сферу интересов, однако никогда ранее Империя Восходящего Солнца не имела сил для того, чтобы распространить свое влияние на эту зону. Тем не менее Японо-Китайская война 1894-1895 гг. и заключенный по ее итогам Симоносекский неравноправный договор показали в полной мере империалистические устремления молодой колониальной державы, которая явно не собиралась оставаться где-то в хвосте мир-системы наравне с колониями вроде Индии.
Но как же так вышло, что Япония стала единственным восточным государством, которое смогло столь быстро модернизироваться и преуспеть, в отличие от огромного соседнего Китая, который всегда был богаче и влиятельнее островного государства? Не вдаваясь в подробности, очень часто дается ответ: Япония начала закрывать свои границы для иностранцев с начала XVII века, постепенно вводя все новые и новые запреты, которые мешали иностранцам жить и распространять свое влияние в пределах страны. Китай и Корея не могли совершить такого. Действительно, политика Сакоку (鎖国 – закрытие страны) имела огромное влияние на последующее развитие Японии. Благодаря ей государство смогло избежать участи разорения, которую претерпели Индия и Китай, и начать модернизацию на совершенно другом основании. В отличие от этих государств, Япония была полностью закрыта для европейцев с XVII века, с единственным исключением: торговля велась с голландцами, вплоть до конца периода самоизоляции. Они помогли сёгунату Токугава в подавлении Симабарского восстания японских христиан (1637-1638 гг), тем самым продемонстрировав лояльность и дружественные намерения по отношению к правительству страны, что высоко оценили в бакуфу. Целью помощи в подавлении восстания было получение привилегий над остальными европейцами в Японии, которые к тому же являлись в основном католиками, а иезуитов японцы не очень жаловали. Таким образом была образована стабильная торговля между двумя государствами. Тем не менее, дипломатические отношения с Голландией не были установлены, а голландские торговые посланцы в Японии должны были выполнять большое количество формальностей, чтобы оставаться там. Далеко не все шло гладко: изначально им было выделено место в портовом городе Хирадо, где они могли иметь свою торговую факторию, но из-за случая, когда европейцы случайно воспользовались григорианским календарем, вместо японского летоисчисления, фактория в Хирадо была полностью разрушена, а иностранцы были вынуждены ютиться на специальном острове-насыпи Дэдзима. Все же, контакты с голландцами сказались положительно для Японии в плане научного развития. В рамках контактов с ними развивались естественные науки, благодаря чему страна Восходящего Солнца имела сравнительно высокий уровень развития и восприятия наук, сравнительно других стран восточной Азии, что повлияло на легкость перенимания ими современных технологий после открытия в период Мэйдзи (1868-1912 гг).
Однако это был не первый опыт закрытия страны, Япония практиковала подобную политику и ранее. Период Нара (710-794 гг) был периодом расцвета японского государства, его становления, развития культуры. Впервые возникает термин «Нихон», как обозначение японского государства, также хроники династии Тан наполнены многочисленными контактами с японцами. В этот период возникают прототипы азбуки хирагана и катакана, а также появляются первые официальные хроники страны Кодзики и Нихонсёки. В то же время активно завозится китайский опыт управления государством, в Японию прибывают буддийские миссионеры, распространяющие религию. Буддизм становится родной религией для японцев и начинается формирование синто-буддизма. То есть, период Нара – один из важнейших периодов активных контактов с иностранцами, прежде всего с Китаем и в меньшей степени с Кореей, благодаря которым Япония перенимает полезные практики из социальной и административных сфер, что способствует развитию самостоятельного японского государства.
Однако в конце девятого века отношения с династией Тан прекращаются, и Япония входит в период изоляции, «обрабатывая» предыдущие контакты и формируя собственную культуру на основе полученных китайских ценностей. В период Хейан (794-1185 гг) происходят многочисленные важные изменения в большинстве сфер жизни японцев: от социальной до политической. Важнейшим из них можно назвать доминацию в политике клана Фудзивара, который используя брачные союзы с императорским домом получил практически полноценную политическую власть над островами. Даже императоры назначались и отрекались по воле патриарха этого клана. Росло частное земельное владение, и императорский двор выпускал указы, призванные сдерживать его рост. Впрочем, это не очень хорошо работало, что сильно отличалось от китайского государства, где частного землевладения вообще не существовало. Также изменяется и культура: происходит создание новой культуры, отличной от той, что заимствовалась из Китая. Растет популярность национальных произведений культуры, таких как народные песни, изменяется архитектурный стиль. Становится популярным стиль одежды ямато-э, который мы часто видим на старинных японских изображениях именно эпохи Хэйан, которая считается одной из богатейших эпох в истории Японии для культуры как внутри Японии, так и среди иностранных исследователей. В период Хэйан получает развитие японская литература, а именно формат «историй» — моногатари, которые пишутся уже на японском языке, в отличии от, например, хроник Кодзики и Нихонсёки, написанных на китайском. Это развитие литературного жанра стало возможным благодаря окончательному формированию японских слоговых азбук катакана и хирагана. Так, в эпоху Хэйан возникают одни из самых популярных и известных древних японских историй – Гэндзи но моногатари (Повесть о Гэндзи) и Такэтори но моногатари (Повесть о старике Такэтори). Так же возникают произведения в стиле рэкисимоногатари (историческое повествование), которые рассказывают прежде всего про род Фудзивара и императорский дом, что в очередной раз подчеркивает власть и силу феодального клана, который ставился наравне с правящим императорским домом. В эпоху Хэйан буддизм получает развитие в представительстве двух школ: Тэндай и Сингон, а так же секты Чистой Земли. Надо подметить, что оба основателя школ успели побывать в Китае, до разрыва дипломатических отношений с династией Тан. Школы представляли собой разные учения, однако одна общая черта отталкивала от них бедняков, склонявшихся к исповеданию нэмбуцу, веры Чистой Земли: элитаризм этих школ. Лучше всего за это скажет богатство монастыря Энрякудзи, который в последствии даже имел собственную армию монахов.
Следующим периодом открытости Японии становится период Камакура (1185-1333 гг), в течение которого возобновляются контакты с Китаем, активно ведется торговля и культурный обмен с династией Сун. Именно в этот период японские монахи, в ходе паломничеств в Китай, завозят оттуда культуру чайной церемонии, распития чая и дзен, который станет очень важен в концепции японского дзен-буддизма. Но не все может идти хорошо вечно: этот период открытости заканчивается из-за падения династии Сун и монгольских вторжений в Японию, которые оканчиваются поражениями монголов, торжеством японцев и чудом камиказе. Наученная неприятным опытом взаимодействия с материковым агрессором, островная держава вновь входит в период самоизоляции. Длится он вплоть до воцарения в Китае династии Мин, с восшествием которой торговля возобновляется. За этот период в Китай прибыло двадцать японских посольств. Несмотря на попытку правительства Мин закрыть страну и недоступность для торговли в этот период (1400-1430 гг.), спустя двадцать лет посольства возобновляются, и продолжаются вплоть до середины XVI века. Полноценно отношения между двумя государствами испортились из-за Имдинской войны 1592-1598 годов, в ходе которой корейское государство Чосон и его сюзерен, династия Мин, дают отпор японской экспансии в Корею. Спустя десять лет после этих событий, в ходе гражданской войны за власть в Японии побеждает Токугава Иэясу, который основывает новый сегунат Токугава и начнет официальное создание политики Сакоку, о чем и говорилось выше.
На этих примерах отчетливо видно, что Япония имела множество периодов изоляции и открытости страны, в ходе которых она поочередно впитывала иностранные веяния и опыт, а затем словно переваривала их, воспроизводя в собственном, поистине уникальном стиле. Таким образом мы приходим к мысли, что отсутствие Японии в мир-системе капитализма и последующее включение на совершенно иных правах, нежели соседнего Китая или Кореи, было во многом обусловлено многовековым историческим опытом этой страны. Японцы как никто другой знали, когда нужно почерпнуть знания у иностранцев, а когда нужно закрыться от них. Именно так они закрывали страну после вторжения монголов, не имея никакого доверия к иностранцам. Позднее, этот случай повторится уже с европейцами. Западные люди, или, как их называли в Японии, «рыжеволосые дьяволы», «бородатые варвары», завозили в страну две невероятно опасных вещи, как оказалось – огнестрельное оружие и христианство. Причем опасность огнестрельного оружия японцы уяснили сразу, в ходе использования этого оружия. Многие японские феодальные правители, именуемые даймё, сразу же принялись заимствовать практику использования огнестрельного оружия, «тэппо». Наибольшую популярность оно получило у правителей самого южного из крупнейших островов архипелага, Кюсю, поскольку он располагался ближе всего к острову Танэгасима – остров, на котором впервые высадились португальцы. Именно поэтому изначально огнестрельное оружие японцы называли «танэгасима», по наименованию острова, где оно впервые было приобретено. Одним из самых лучших полководцев в истории Японии, активно способствовавших распространению тэппо, по праву считается один из объединителей феодальной Японии – Ода Нобунага. В рядах его войск оно начало использоваться массово, поскольку он создал армию, сильно отличающуюся от многих других. Его армия собиралась из простого народа, то есть крестьян, называемых асигару. В армии Нобунага они обучались использованию ружей, что было истинным новаторством в военном деле. Факт массового употребления огнестрельного оружия доказывает битва при Нагасино, которая была выиграна во многом за счет огневого превосходства над противником – Ода сумел выставить десять тысяч стрелков. С этого момента другие даймё точно так же начинают перенимать опыт великого полководца, с переменным успехом комплектуя собственные армии стрелками с тэппо. Впрочем, даже большей угрозой собственному государству японцы могли почувствовать христианство, точно так же распространяемое европейцами, как и ружья. С момента высадки португальцев на Танэгасима в 1543 г., христианство начало серьезно распространяться в Японии. К концу века, количество христиан могло исчисляться более чем сотней тысяч исповедующих японцев, а португальцами был основан город Нагасаки, который должен был стать для них базой для распространения христианства, однако в итоге эти надежды оказались неоправданными. Два из великих объединителей Японии – Ода Нобунага и Тоётоми Хидэёси – проводили совершенно разную политику в отношении христианства. Если Ода относился дружелюбно к христианским миссионерам, потворствовал их деятельности и тем самым завоевывал дружелюбное отношение португальцев, что использовал для удачной торговли с ними, Тоётоми издал в 1587 году указ о запрете миссионерской деятельности, который предписывал миссионерам в ближайшие недели покинуть Японию. С тех пор Японию терзали христианские восстания, вызванные притеснением христиан, а их апофеозом стало Симабарское восстание 1637 г., которое было подавлено сегунатом Токугава в союзе с голландцами, о чем говорилось ранее.
Сегуны Токугава уже отлично видели последствия отношений с европейцами и понимали, чем оборачивается попустительская политика в отношении контактов с ними. Именно поэтому вводятся все новые и новые указы о закрытии страны, вплоть до ее практически полной изоляции после Симабарского восстания. И тут мы возвращаемся к времени, которое гораздо ближе к нашему. В 1854 г. капитан американской эскадры Мэтью Перри принуждает Японию к открытию, совершив беспрецедентную авантюру – давление на правительство Токугава, которое под шум пушек американских кораблей было вынуждено подписать соглашения с американцами. Надо сказать, что даже несмотря на закрытость государства в период Эдо, новостное сообщение с Китаем сохранялось, как минимум благодаря феодалам острова Кюсю, которые постоянно нарушали указ сегуната и вели торговлю с иностранцами. Благодаря этому бакуфу было осведомлено об опиумных войнах и агрессии иностранцев в отношении Китая, что не могло не волновать правительство Японии. В связи с этим предпринимаются разные шаги в направлении модернизации страны и созданию оборонительных рубежей на случай вторжения европейцев. Однако это все оказалось напрасно перед подавляющей мощью иностранцев. Впрочем, внутри страны уже существовала фракция, требующая перемен – имевшие наибольшее количество контактов с «гайдзинами», феодалы острова Кюсю представляли из себя фракцию модернизации, которая и совершила реставрацию императорского правления и благодаря которым страна смогла шагнуть в эпоху Мэйдзи.
Подытоживая, мы можем заметить, насколько опыт вхождения державы в мир-систему был предопределен историческим опытом. В истории государства существовало множество ситуаций, где ему приходилось вступать в схватку с заморским врагом и одерживать верх, либо же проигрывать, как это случилось с Имдинской войной. Япония прекрасно научилась заимствовать чужой опыт и перерабатывать его под свои нужды, что прекрасно вписывалось в потребность модернизации, столь четко ощущаемой после 1854 года, когда бакуфу не было способно противопоставить американцам совершенно ничего. То есть, государственный опыт Японии играл ей на руку, в отличии от Китая, который так или иначе участвовал в мир-системе, поскольку из него всегда текла торговля, которая доходила до Европы Великим Шелковым путем и по морю, а после исчерпания индийских рынков взор британцев был обращен именно на него. Япония, наученная в том числе и опытом разорения Китая европейцами, начала предпринимать очень логичные шаги, которые она предпринимала на протяжении всей истории – совершать заимствования. Поразительно, как старательно японцы начали копировать все европейские институты, даже несмотря на то что в стране сохранялась еще масса феодальных пережитков. Зато уже в эпоху Мэйдзи страна обладала парламентом, современной армией по французскому образцу, конституцией по прусскому образцу и множеством новшеств в быту, которые не позволяют даже представить японца в виде какого-то варвара в доспехах самурая. Таким образом мы видим, насколько удобно сложились обстоятельства для вхождения Японии в мир-систему капитализма именно таким образом, как это и произошло: молодой полупериферийной империей, готовой к бою с другими колониальными государствами за сферы влияния.
Бенедикт Ледянкин
