Идея единой Европы возникла не вчера. Ее истоки можно возводить и к средневековью, и даже к древнеримскому времени. Видение единой Европы на протяжении столетий было различно. Консерватизм, который утвердился в европейской политике после наполеоновских войн, провозглашал идею династического союза монарших домов. Либерализм рассматривал это в контексте развития единого европейского рынка, а марксизм посредством интеграции пролетариата континента, которая должна завершиться пролетарской революцией.
Фашизм, возникший гораздо позже социализма и либерализма, и позиционировавший себя как «третий путь», еще на заре своего существования предложил собственное видение единой Европы.
Обращаясь к политической карте предвоенной Европы, нужно констатировать, что фашизм был наиболее распространенным политическим режимом в это время. Рассматриваемое явление совпало по времени с затуханием пролетарских восстаний. Последними крупными движениями в континентальной Европе были события 1923 года, когда потерпели поражения выступления пролетариата в Болгарии и Германии. Пятый конгресс Коминтерна, который подводил итог событиям 1923 года, не мог не констатировать, что пролетарские массы устали от «боев» и поддались призывам социал-демократов об «эре пацифистско-демократического мира».
Таким образом, появление фашистских режимов стало следствием слабости демократий и снижения активности пролетарских масс. С другой стороны, поддержку им повсеместно оказывали мелкобуржуазные слои города и деревни, для которых установление диктатуры связывалось с восстановлением порядка, стабильности и законности в обществе.
Первый фашистский режим, как известно, был установлен в Италии в 1922 году во главе с Бенито Муссолини. И последующие годы стали временем утверждения фашизма в Европе. Как указывает историк Н.Н. Малишевский, он утверждался без какой-либо протекции или явной поддержки Германии: «Причем, повторюсь, значительная часть этих диктаторов стала фюрерами в своих государствах еще до 1933 года, когда к власти в Германии пришел Гитлер». (Малишевский Н.Н. Кому выгоден пересмотр Второй мировой // Сборник Русского Исторического общества. М., 2011). Переворотами или же в ходе демократических выборов — все это происходило естественным путем и не было привнесено немецкими завоевателями, как это часто хотят показать политики из бывших фашистских государств. И даже в тех странах, в которых на момент начала мировой войны оставались формально демократические режимы, было сильно фашистское лобби (Чехословакия и Франция). Фашизм, конечно, был разный, но при этом имел и общие черты, одна из которых заключает в себе взгляд на единую Европу.
Фашистским гегемоном в Европе в конце 30-х — начале 40-х годов стала, безусловно, Германия. Поэтому она являлась «законодательницей мод» в фашистском лагере государств. Сороковой год стал временем апогея фашизма в Европе. Германия только что разгромила «непобедимую» армию французской Третьей республики и по праву стала хозяином Европы. Мир не видел еще ужасов Освенцима и Дахау. Многие политики поэтому свободно использовали нацистскую символику в своих политических акциях, как, например, это не раз случалось в США.
В этой связи интересно сравнить взгляд на будущее Европы одного из главных идеологов Третьего Рейха Геббельса с точкой зрения немецких новых правых. Речь Геббельса, которая так и называлась, «Будущее Европы», была произнесена перед чешскими деятелями культуры и журналистами в 1940 году. Сам он в дневнике записал о ней следующее: «Моя речь перед чехами стала огромным успехом. Она полностью изменила их точку зрения. Даже я не ожидал, что подобное произойдёт». (Joseph Goebbels. Die Zeit ohne Beispiel. 1941).
Главная мысль, которую хотел донести Геббельс, заключалась в том, что Европу нельзя объединить мирным путем. Здесь он ссылается на опыт объединения Германии Бисмарком, который спаял «не через речи и решения, но через кровь и железо». Такой откровенно милитаристский взгляд не высказывается в официальной платформе современных фашистов. Их способы борьбы строятся на началах интеллектуального овладения массами: «Свободу нужно завоевывать с помощью ясного разума и мужественного сердца — и именно такие люди объединяются в «Европейское Действие». Немецкие новые правые, выступающие за европейскую интеграцию, назвали свою группу «Европейское Действие. Движение за свободную Европу».
Интересно заметить, что, как и в программе немецких фашистов времен второй мировой, у новых правых обозначен пункт, отдающий явным реваншизмом, — восстановление Рейха в границах 1936 года и заключение «почетного мира» этим государством с победившими в Второй мировой войне странами. Как видно, эта идея страдает изрядным бредом и больной фантазией, так как большинство немцев и австрийцев вряд ли согласно с такими заявлениями. Есть, правда, и слова про реконкисту, но что они конкретно значат в современной политической действительности, понять трудно, ведь четкого пояснения, — кто эти враги, — авторы не дают: «Примером для нас служит Реконкиста — освобождение Испании от ига мавров тысячу лет тому назад. Тогдашний лозунг может звучать сейчас по всей Европе, «Реконкиста — Отвоевание!». Здесь можно разуметь в качестве врагов как мигрантов из южных стран, так и геополитических противников Европы.
Главным врагом Германии в период, предшествовавший нападению на СССР, была Англия, что находило идейное объяснение в политических конструкциях немецкого политолога того времени Карла Шмитта. Эта идея близка и современным правым: главным противником они считают США — морскую державу, которая «отняла» свободу и политическую независимость у стран континентальной Европы.
Геббельс рассматривал процесс объединения европейцев и как последствие технического прогресса, который позволил быстро передвигаться по дорогам Европы, что открывало путь массовому движению капитала и рабочей силы, а это еще больше сближало культуры и народы Европы. Принципы и характер жизни народов должны оставаться неизменными, особенности культуры, языка и традиций не только не меняются, но «консервируются»; более того, народы в некотором смысле замыкаются в своей культурной самобытности. Технический прогресс, позволявший народам ближе узнавать друг друга, обмениваться культурой и смешиваться, теперь должен был служить только задачам политической интеграции, а социальные контакты, по мысли Геббельса, стоило подчинять интересам государства. Политические свободы и демократия упраздняются, на смену им приходит фашистская диктатура или оккупационный режим.
Современные неофашисты не используют в своем лексиконе таких фраз, как «политическое господство Рейха», и не говорят открыто о свертывании демократии. Вопрос политической власти дипломатично обходится ими. Но вот в вопросе организации Евросоюза они предлагают фактически возвращение старых идей Геббельса. Из Евросоюза предлагается образовать Европейскую Конфедерацию и упразднить все военные и политические организации, которые, по их мнению, связаны с идеями, насажденными США: НАТО, Европарламент, Европейский суд и другие.
России больше не враг, а геополитический союзник. Здесь стоит обратить внимание на то, что такая перемена взгляда на нашу страну связана со следующими обстоятельствами. Во-первых, коммунизм, который долгое время был «насаждаем» русскому народу, пал. Во-вторых, это государство основано якобы «северными» скандинавами, а поэтому может по праву считаться страной, затронутой «германским гением». В-третьих, современная Россия предстает в сознании новых правых как «охранительница» традиционных ценностей. Россия также является частью «славянского мира» и «местом жительства белой расы». Часть России должна отойти к Европейской конфедерации: Калининградская область, Карелия. С другой стороны, современные правые признают историческое право России на воссоединение с Украиной и Белоруссией.
Но все-таки главная функция России для Европы — это защита от «азиатских орд» Востока: «То же самое касается и исламских стран нынешнего СНГ на южном фланге России. Европа по понятной причине очень заинтересована в том, чтобы Россия была максимально сильна на южном и восточном направлениях». Европа поэтому будет всячески помогать своему союзнику в охране границ и поддержании порядка на восточных территориях России: «Европа должна помочь России удержать оказавшуюся под угрозой Сибирь». (Шауб Бернард. Европейское Действие. Суть, структура и методы работы Европейского Действия).
И все-таки, зададимся вопросом: какая роль отводится России в объединенной Европе немецких новых правых? Быть «стражем» на границе Европейской империи — роль, мягко говоря, незавидная. Потом, Россия является хорошим рынком сбыта для экономики Европы. Добавим сюда сырьевую базу, которой располагает Россия, и получим законченную «миссию» России как «белой колонии» для Европы.
Новыми правыми рисуется апокалиптическая картина, в которой оказалась Европа после двух мировых войн: «Британская и Французская империи распались, а коренные народы этих стран так же страдают от чужого господства и засилья иностранных иммигрантов, как и немцы». (Там же). Страны, по этой программе, должны сохранить существенную автономию в культурном и национальном развитии. Наднациональное объединение должно заниматься исключительно внешнеполитическими вопросами. Европа должна вновь стать значимым политическим игроком на мировой арене, а, следовательно, ей необходим и политический центр. Современные немецкие неофашисты на это место вновь прочат «возрожденный германский Рейх».
Для фашистов прошлых и нынешних времен государство обладает сакральным значением. В экономике оно существует в формах государственных корпораций, в ведении которых должен находиться финансовый капитал. Свобода слова, провозглашаемая нынешними фашистами на словах, в действительности будет упразднена, ибо, как пишет Шауб, «средства массовой информации также должны управляться признанными и ответственными органами». В этих идеях нет ничего нового: так, не отвергая сам принцип частной собственности, фашисты ставят капитал на службу интересам государства. Этот симбиоз крупного частного капитала и госкорпораций наиболее полно был воплощен в экономической политике Германии и Италии времен 2-й мировой войны.
В отличие от социализма и либерализма, фашистский дискурс рассматривает объединение Европы исключительно политически. Оно должно иметь институциональные формы межгосударственного союза и при этом ограничивать социальную интеграцию европейских народов. Это во многом повторяет основные идеи нацистской Германии, у которой было немало союзников в Европе на момент начала мировой войны. Но при существовавшем межгосударственном союзе отношения к народам даже союзных государств были неоднозначными. Венгры — пожалуй, самый верный союзник Германии во Второй мировой войне — не имели права жениться или выходить замуж за немцев. Народы же завоеванных государств и вовсе находились на условиях дешевой, почти рабской рабочей силы на территории Рейха. В этом плане положение чехов, к которым обращался Геббельс, было незавидно, так как многие из них принудительно уводились на «добровольные» работы в Германию: «Так же, как член семьи не имеет права нарушать спокойствие другого, так и отдельная нация не имеет права противиться более значимому порядку». (Joseph Goebbels. Die Zeit ohne Beispiel. 1941).
Таким образом, реальная политическая практика Рейха часто находилась в явном противоречии с умиленно-сахарными речами Геббельса о «добром» сожительстве народов в Новой Европе. Иерархия народов — вот фактический результат фашистской политики в Европе времен Второй мировой войны.
Как и 70 лет назад, современные фашисты говорят о разрушении культуры и упадке нравов, исчезновении старой доброй европейской семьи и заменой ее «свободными отношениями». Главный враг — США, с их интернациональной культурой и универсальными ценностями. Но есть еще и «враг» внутренний — это мигранты, леваки и либералы, которые ведут Европу по пути глобализма и универсальных ценностей. Итогом этого является вымирание белой расы: «И вот результат двадцатого столетия: гордая европейская культура постепенно приходит к упадку. Доля белого населения в мире упала с 30% до 10%». (Шауб Бернард. Указ. соч.). Но вновь, как и много лет назад, современным фашистам невдомек, что демографические процессы не направляются из-за океана, а имеют свои закономерности.
Программа новых правых обнаруживает красноречивые параллели с теориями единой Европы Геббельса и других фашиствующих идеологов времен 2-й мировой войны. Как и прежде, в основных «бедах» современных европейцев повинны внешние силы. И если тогда главными врагами были Англия и СССР, то теперь им является США.
У современных фашистов антисемитизм не столь выражен, ведь он преследуется уголовно во многих странах Евросоюза. Зато мигранты из стран третьего мира объявляются главной «заразой» современной Европы.
Решения, которые предлагают новые правые для единой Европы, таковы: замкнуться на своих культурах, поддерживать чистоту расы и нации, интегрироваться только при сохранении институтов национального государства. Национальные «обиды» внутри Европы нужно забыть, так как это мешает видеть «подлинного» врага, который представлен мигрантами из развивающихся стран. Фашистский публицист Томислав Сунич так характеризует это: «Мы должны отбросить этот устаревший мелкий национализм девятнадцатого века, будь то национализм немцев по отношению к полякам, венгров по отношению к румынам, или валлонов по отношению к фламандцам. Снова и снова мы должны спросить себя: „Кому на пользу межевропейские ссоры и войны?“ Оживление имперской идеи — это наш единственный шанс». (Deutsche Stimme 2/2013). Но эта идея сильно напоминает случай, когда непримиримые враги готовы объединиться против еще более «грозного и страшного» противника лишь на время борьбы с ним, после чего нет абсолютно никакой гарантии от возобновления старых претензий и обид.
Эти политические идеи не учитывают и еще одного факта: открытые границы внутри Еврозоны создают условия для внутренней миграции. Из Восточной Европы за последние 10 лет в Западную Европу мигрировало большое количество людей. Они часто воспринимаются националистически настроенными гражданами западноевропейских государств как пришлый элемент, и отношение к ним не лучше, чем к мигрантам из далеких заморских стран. Решение этого вопроса, можно предполагать, будет предложено правыми в связи с дезинтеграцией социальных процессов, а также возвращением государственного регулирования европейских границ.
Мир вне Европы заведомо враждебен, и целью неофашистов является реванш над бывшими колониями: «Европа возьмет на себя роль защитника и патрона государств Черной Африки… Главными опорами Европы будут реставрированная Южная Африка и Намибия». (Шауб Бернард. Указ. соч.). Другими словами, намечена программа «Новой колонизации».
Таким образом, политические идеи новых правых остаются где-то на уровне 30-40-х гг. ХХ века, повторяя в основном своих учителей — Шмитта и Геббельса.
