Развязку узла политических противоречий в СССР ускорило убийство Кирова, организованное НКВД по приказу Сталина. За ним последовали аресты и открытые судебные процессы, потрясшие СССР и весь остальной мир. Тщательно подготовленные в «лабораториях» НКВД, они должны были доказать шокированным советским гражданам, иностранным рабочим и коммунистам, что все трудности в Советском Союзе порождены не политикой клики генерального секретаря, а повсеместными вредительством, предательством и терроризмом. Главной идеологической мишенью процессов была левая оппозиция и находившийся в изгнании Лев Троцкий.
В дело пошли фальшивые обвинения, сплетавшие воедино прошлую или настоящую, подлинную либо приписываемую оппозиционность с измышленным желанием восстановить капитализм. На скамье подсудимых как «злобные враги советской власти», «шпионы империалистических держав», «подлые троцкистские предатели» оказались видные деятели революции, партии и правительства СССР. На глазах всего мира они сознавались в нелепых и абсурдных преступлениях. Мало кто знал, что те обвиняемые на процессах 1936–1937 годов, кто отказывался признавать правоту обвинений, не выводился на открытый суд. Однако тем и другим была уготована неминуемая гибель. Обещание сохранить жизнь в обмен на «спасительную ложь» во имя дальнейших побед социализма было обманом. Никто из коммунистов, подготовленных НКВД к открытым процессам, не пережил сталинской эры.
Вслед за публичными процессами наступило время массового террора.Не рассчитывая в полной мере на старые кадры НКВД, Сталин сменил руководство комиссариата. Место Ягоды занял Ежов. Опираясь на новые кадры, спустя несколько месяцев после своего назначения, Ежов произвел беспрецедентную по масштабу, тщательно подготовленную чистку. Руководители НКВД, следователи и другие сотрудники были застигнуты врасплох. На смену еще хоть как-то связанным с революционными идеями сотрудникам пришло молодое поколение исполнительных, беспринципных, жадных до привилегий людей. Муки совести чекистов, готовивших открытые процессы, Сталин разрешил одним ударом, просто уничтожив весь старый костяк Наркомата внутренних дел. «План физического уничтожения всех сотрудников НКВД, кто знал зловещую закулисную сторону московских процессов, был разработан Сталиным и Ежовым с тщательностью, достойной военной операции»1. Вслед за находившимися в СССР чекистами пришла очередь сотрудников НКВД, работавших за границей.
Опираясь на новые кадры НКВД, Сталину легко было перейти к решению главной задачи: ликвидации старых большевиков и полному подчинению партии. В 1937–1938 году развернулась компания исключений из ЦК. Один за другим пленумы ЦК ВКП(б) исключали из Центрального Комитета и партии десятки коммунистов. Многие из них к этому моменту были уже арестованы. Ни по одной кандидатуре не проводилось персонального разбирательства, кроме Бухарина и Рыкова, исключенных до большой компании чисток в ЦК. «После февральско-мартовского пленума 1937 года решения об исключении членов ЦК принимались в опросном порядке и утверждались списком»2. В ходе трех пленумов (в июне и октябре 1937 года и в январе 1938 года) путем голосования списками было исключено более половины состава ЦК: 75 человек, из них 36 членов и 39 кандидатов3. Все они были объявлены «врагами народа».
Неверно считать, что ЦК ВКП(б) позволил беспрепятственно себя уничтожить. Сопротивление сталинскому террору возникло на пленуме ЦК, состоявшемся 23–29 июня 1937 года. Открыл пленум доклад Ежова о раскрытом грандиозном заговоре, охватывавшем видных партийных и государственных деятелей. Обсуждение этого вопроса продолжалось первые четыре дня пленума. В работе пленума не принимали участие 46 членов и кандидатов, избранные на XXVII Съезде4. Но даже среди допущенных к работе плену членов ЦК нашлись коммунисты, осмелившиеся выступать против сталинского террора.
Почти ничего не известно о том, что происходило на июньском пленуме. Заседания не стенографировались. Пленум стал единственной, предсмертной для ЦК, попыткой сопротивления «старой гвардии». Ежов потребовал предоставить НКВД чрезвычайные полномочия. Доклад и требование Ежова, а также предложение Сталина всем участникам пленума рассказать об известных им преступлениях товарищей поразили ЦК. Коммунисты выказывали недоверие аппарату Ежову, требуя проверки органов внутренних дел. Называлось число арестованных НКВД большевиков. Со смелой критической речью выступил старый большевик Осип Пятницкий, заведовавший одним из отделов ЦК ВКП(б). Коммунисты указывали на массовую фальсификацию обвинений и применение НКВД к подследственным незаконных методов воздействия. Во время перерывов обсуждался вопрос о необходимости отстранения Сталина от власти. Все это не входило в планы «отца народов», державшего аппарат НКВД наготове.
Победа над ЦК была одержана Сталиным благодаря мощнейшему давлению на участников пленума, которое между заседаниями сочеталось с арестами большевиков-оппозиционеров. Уже на другой день после выступления люди пропадали из зала, а часто официально объявлялись арестованными «врагами народа». Прошедшее беспрецедентную чистку ЦК предоставило Ежову чрезвычайные полномочия. НКВД также давалось позорное право применение пыток5. По итогам Пленума Политбюро сформировало областные и республиканские «тройки», предназначенные для вынесения внесудебных приговоров. В их состав входили начальник Управления НКВД, начальник Управления милиции и областной прокурор. Одержанная Сталиным победа над ЦК открывала широкий путь для массового террора, без оглядки на нормы советского права.
«Из 139 членов и кандидатов в члены ЦК, избранных на XVII съезде, в 1936–1940 годах было репрессировано 98 человек, в том числе 44 (из 71) члена ЦК и 55 (из 68) кандидатов в члены ЦК»6. Свыше 80 % из них на момент ареста были моложе 50 лет. «За период между XVII и XVIII съездами состав ЦК уменьшился на 108 человек или на 78 процентов»7. То есть большая часть Центрального Комитета была истреблена. От расстрела не спасся ни один человек. Свыше половины репрессированных кандидатов и членов ЦК подверглись групповым расстрелам. По отношению к Политбюро ЦК окончательно превратился после 1937 года во вторичный, подчиненный орган формального утверждения решений. В таком виде он остался вплоть до ликвидации КПСС в 1991 году.
Вслед за ЦК репрессии обрушились на весь партийный, комсомольский и государственный аппарат, а затем на массы рядовых коммунистов и недовольных беспартийных. «Масштабы истребления аппаратчиков достигли небывалых размеров в период проведения выборов в Верховный Совет СССР, названных Сталиным “самыми свободными и действительно демократическими выборами, примера которых не знает история”»8. Важным результатом развернувшегося в 1937–1938 годах уничтожения старого аппарата стало облегчение дальнейшего хода контрреволюции в СССР. Когда в начале 1990-х годов в Советском Союзе произошла реставрация капитализма, то никакой смены государственного аппарата не потребовалось. Практически в готовом виде он перешел в новую хозяйственную систему. Только идеологическое крыло КПСС оказалось невостребованным капитализмом. Но критики троцкизма и певцы развитого социализма, «окончательно победившего в СССР» не оказались без дела. Они нашли свое место в руководстве и аппарате КПРФ.
В 1937–1938 годах охота на «врагов народа» захлестнули не только партию, где НКВД волнами проводила массовые аресты, но и гордость страны – Красную Армию. Из РККА тысячами увольнялись опытные, проверенные гражданской войной военные. Репрессии в первую очередь обрушились на цвет командного состава. «Во время партийных чисток 1933–19336 года советская печать восхваляла надежность и чистоту подбора кадров армии»9. Этими и другими мерами Сталин старался понизить бдительность комсостава РККА, избежав опасного вмешательства военных в намеченный разгром ВКП(б).
Старт чисткам командного состава Красной Армии дала расправа над восемью генералами, казненными в июле 1937 года по подложным обвинениям в измене Родине и шпионаже в пользу Германии. Среди первых осужденных оказались легендарные красные командиры, гордость страны и ее вооруженных сил. Суд над военными продолжался всего один день и не являлся открытым. Вслед за вынесением приговора последовал незамедлительный расстрел. Советский Союз лишился таких выдающихся людей, как маршал Тухачевский, командармы первого ранга Якир и Уборевич, а также других видных военноначальников. В 1938–1939 годах от рук сталинских палачей погибли еще два из пяти красных маршалов: Егоров и Блюхер. Не давшись НКВД, застрелился накануне ареста начальник Политуправления РККА Гамарник.
В статье «Обезглавление Красной Армии» Троцкий писал: «“Старая гвардия”, от имени которой открылась в 1923 году борьба против “троцкизма”, политически ликвидирована давно. Ее физическое истребление завершается ныне в сталинском стиле, сочетающем садическое зверство с бюрократическим педантизмом. Красной армии он (Сталин. – .) нанес во всяком случае страшный удар. В результате нового судебного подлога она сразу стала ниже на несколько голов. Морально армия потрясена до самых основ. Интересы обороны принесены в жертву интересам самосохранения правящей клики»10. Однако находившийся за границей лидер IV Интернационала не мог точно знать причины, побудившие Сталина нанести по командному составу РККА столь сокрушительный удар.
Среди историков продолжается спор, существовал ли заговор военных против Сталина или инициатива полностью принадлежала «вождю». Прямых доказательств заговора комсостава РККА не обнаружено. Однако есть основания считать, что подготовка военного переворота в СССР с целью отстранить Сталина и его клику от власти имела место. Ускользнувший от сталинской расправы глава НКВД в Испании генерал Орлов утверждал, что группа высших военноначальников и партийных руководителей готовилась свергнуть «вождя».
Заговорщики находились еще на стадии собирания сил и не выработали окончательного плана переворота, когда «отец народов» нанес опережающий удар. «Нам даже была известна дата заговора», – вспоминал впоследствии Молотов11. Знали в сталинском кругу и многие детали замысла военачальников, включая сведения о том, кто и когда должен был убить Сталина, Ворошилова, Молотова и Кагановича. Тухачевский предлагал захватить Сталина на военном совещании и расстрелять, перекрыв затем силами двух специально отобранных полков Красной Армии подступы к Кремлю войскам НКВД. Станислав Косиор, видный партийный и государственный советский деятель, считал нужным немедленно созвать пленум ЦК, представив на нем доказательства связи Сталина с царской охранкой, которыми, вероятно, располагали заговорщики12. Вопрос, являлся ли Сталин провокатором или нет, остается все еще открытым. Но независимо от ответов, которые может дать время, Сталин остается подлинным вождем бюрократической контрреволюции 1920–1950-х годов.
Подготовлявшийся военно-политический переворот не был правым, реакционным, направленным на восстановление дореволюционного строя, как его бездоказательно пытаются изобразить некоторые сталинистские «исследователи». Напротив, в случае успеха красных генералов, действовавших совместно с частью «ленинских кадров», контрреволюционный процесс мог быть остановлен в СССР, затруднив в дальнейшем осуществленную бюрократией реставрацию капитализма. Однако расстановка сил в 1937 году не оставляла красноармейской и партийной «старой гвардии» особых шансов. Оппозиционные «вождю» силы приступили к активным заговорщическим действиям относительно поздно, когда инициатива целиком перешла к Сталину.
Немедленно после вынесения приговоров генералам были арестованы и по большей части расстреляны все их близкие и родственники. Легкость, с которой были получены признания арестованных военачальников, очевидно, не является простым следствием пыток и морального давления, а связана с тем, что они действительно готовили военно-политический переворот. Возможно, следователи НКВД, обрабатывавшие военноначальников, сумели убедить их признать правоту обвинении, используя как аргумент полный провал заговорщиков. «Едва ли когда-нибудь будут обнаружены свидетельства лиц, непосредственно причастных к “военному заговору”. Все люди, которые могли знать о нем, были уничтожены в годы большого террора (уже через девять дней после процесса генералов число арестованных по обвинению в сопричастности к этому заговору достигло почти тысячи человек)»13.
В РККА развернулась истерическая травля «врагов народа». Вооруженные силы захлестнула волна самоубийств. Ожидая ареста, многие красные командиры предпочитали свести счеты жизнь, раньше, чем попасть в ежовые лапах НКВД. С 1937 по 1938 год в РККА было зарегистрировано 1560 случаев самоубийств и покушений на самоубийство14. Зв эти годы были расстреляны 3 маршала из 5, 3 командарма первого ранга из 5, 10 командармов второго ранга из 10, из 57 комкоров – 50, из 186 комдивов – 154, из 16 армейских комиссаров первого и второго рангов – 16, из 26 корпусных комиссаров – 25, из 64 дивизионных комиссаров – 58, из 456 командиров полков – 401. Общее число жертв террора в армии и флоте исчислялось десятками тысяч. В 1941 году разгром командного состава вооруженных сил, организованный Сталиным, обернулся для СССР колоссальными потерями живой силы и техники.
За 1937–1938 годы в ВЛКСМ было арестовано 96 из 128 членов и кандидатов в члены ЦК. По всем региональным комсомольским организация прокатились массовые чистки. Мощный удар обрушился на руководящий состав зарубежных компартий и аппарат Коминтерна. Люди, еще недавно считавшиеся «верными ленинцами и сталинцами», неожиданно превращались во «врагов народа», «фашистско-троцкистских предателей», «вредителей и шпионов трех разведок». Вместе с тем на освобождавшиеся посты тысячами выдвигались кадры, выражавшие личную преданность Сталину и рассматривавшие идеологию лишь как инструмент. Формально они клялись с трибун в верности заветам Октября, на деле были готовы принять и оправдать любой политический поворот, исходивший от руководства. Мотивы личной выгоды сделались главными, не противореча в сознании новых аппаратчиков идеалам коммунизма, как это было со «старой гвардией».
Бюрократия обращала к массам лозунг: «Сперва думай о Родине, а потом о себе!» Внутри господствующей прослойки это призыв к массам превращался в поговорку «Думай о себе и не забывай о Родине». Так звучал девиз новой, предельно циничной бюрократии, над которой массы трудящихся не имели никакой даже моральной власти.
В 1939 году Сталин мог вздохнуть спокойно. Его власть сделалась абсолютной. Троцкистская оппозиция была уничтожена кровавой машиной НКВД, идеи большевиков-ленинцев – исковерканы и дискредитированы миллионными тиражами газет, журналов, книг и брошюр. Вся «вредная» литература была изъята и уничтожена. История партии свелась к «Краткому курсу истории ВКП(б)» подготовленному при активном участии Сталина и лживо возвеличивавшему его роль в революции. «Старой гвардии» больше не существовало. Из дореволюционного поколения большевиков на свободе и оставались только немногие партийные иконы или совершенно безопасные люди, многие из которых чудом пережили террор Ежова.
Массы коммунистов, левых сталинистов по своим взглядам, были расстреляны, умерли от пыток или погибли в лагерях. После выполнения грязной работы по расправе над коммунистами аппарат НКВД был обновлен. Его возглавил Лаврентий Берия, лично преданный «вождю» человек. «Сталинский карлик» – Ежов был убит в тюрьме. «Вождю» больше никто не говорил «ты» или «Коба» (партийная кличка Сталина), за глаза приближенные называли его «хозяин». Не только ЦК и Съезд ВКП(б), но даже заседания Политбюро можно было проводить не тогда когда требовал устав, а когда это считал необходимым «вождь».
Чтобы подкрепить преданность бюрократической прослойки Сталин ввел порядок выдачи денег в конвертах. Помимо официальных окладов и полагавшихся по должности немалых привилегий, важные аппаратчики ежемесячно получали крупную сумму в конверте. Такая система «премирования» была отменена при Маленкове, в середине 1950-х годов, но вплоть до реставрации капитализма она вызывала в бюрократической среде приятные воспоминания.
К 1939 году в СССР завершился новый – бонапартистский – этап контрреволюции. Иосиф Сталин совершил собственный переворот 18 брюмера. Жертвами бонапартистской контрреволюции оказались не только «вечные враги коммунизма» – левые оппозиционеры, но и огромное число мешавших ей советских термидорианцев – «старых большевиков». Террористические удары НКВД были также нанесены по всем структурам советской власти, общественным и международным организациям. В 1937–1938 годах ликвидировано SEU (общество эсперантистов). Большинство его руководителей и активистов репрессированы и заклеймены как «мелкобуржуазные космополиты». Под ударом репрессий оказались также члены Общества бывших политкаторжан и ссыльнопоселенцев, закрытого в 1935 году.
Вместе с истреблением левых бонапартистский режим в СССР существенно изменил официальную идеологию, полностью порвав с марксистской идеей мировой революции. Только в результате истребления коммунистов в 1939 году оказалось возможным позорное сближение СССР и фашистской Германии. Но то, что считала для себя неприемлемым термидорианская «старая гвардия», не было проблемой для бонапартистской бюрократии. Новые аппаратчики, вошедшие в историю под названием «выдвиженцы 1937 года», легко обращались с идейно-нравственными инструментами. Ничего общего с марксизмом и большевизмом они не имели. Наоборот, Сталин и шедший за ним бюрократический слой выступали не предельным, но отчетливым воплощением контрреволюции.
Василий Колташов
1 Орлов А. Тайная история сталинских преступлений. Ликвидация чекистов (http://trst.narod.ru/orlov/xix.htm)
2 Роговин В.З. Партия расстрелянных (http://web.mit.edu/fjk/Public/Rogovin/volume5/xxii.html)
3 Известия ЦК КПСС. 1989. № 12. С. 87.
4 Роговин В.З. 1937 (http://web.mit.edu/fjk/Public/Rogovin/volume4/index.html)
5 Там же (http://web.mit.edu/fjk/Public/Rogovin/volume4/lv.html)
6 Роговин В.З. Партия расстрелянных (http://web.mit.edu/fjk/Public/Rogovin/volume5/xxii.html)
7 Там же.
8 Там же.
9 Там же.
10 Троцкий Л.Д. Обезглавление Красной Армии: http://www.wonder.ru/alex/leon/trotm406.htm
11 Чуев Ф. Сто сорок бесед с Молотовым. С. 441–442.
12 Life. 1956. Vol. 40. N 17. P. 37–38.
13 Роговин В.З. 1937 (http://web.mit.edu/people/fjk/Rogovin/volume4/lii.html)
14 Коммунист. 1990. № 17. С. 73.