Усталость и надежда
Военные действия, продолжающиеся уже больше года, с предельной остротой выявили все проблемы и пороки российской государственной и социальной системы. Выявили настолько ясно, четко и вопиюще, что о них теперь начинают кричать даже отъявленные патриоты-охранители, выступающие против любых общественных преобразований. В мозгах этой публики противоречие между констатацией никуда не годного порядка и призывом именно этот порядок защищать любыми средствами разрешается за счет обещания: когда-нибудь, после окончательной победы, власть, проникнувшись осознанием собственной несостоятельности, сама себя сверху изменит. Каким образом может быть при таких обстоятельствах достигнута победа, а главное, в случае, если она все-таки будет достигнута, с какого перепуга власть после этого вдруг начнет себя радикально менять, остается загадкой, ответ на которую не удается пока найти даже в самых лояльных и самых патриотических мозгах.
В действительности военные действия начаты были именно для того, чтобы ничего не менять. Трудности с определением целей и задач СВО связаны именно с тем, что этот подлинный политический смысл происходящего раскрывать невозможно, ибо он оказывается для сторонников пресловутой операции не менее (а может быть даже более) ужасным, чем любые критические высказывания и разоблачения.
Твердое намерение ничего не менять подразумевает установку на то, что происходящее сегодня никогда не кончится. Мы будем бесконечно, много десятилетий подряд сражаться с украинцами, враждовать с Западом и уговаривать китайских бизнесменов по дешёвке забрать наши ресурсы. К счастью, в реальности так не будет. Не только потому, что ничто не продолжается вечно, но и потому, что для воспроизводства любых процессов, требуются ресурсы. Причем ресурсы не только физические, но и «моральные». Психологическое состояние общества, включая и его правящий класс, меняется по ходу событий. И уже сейчас мы можем наблюдать нарастающую усталость, эмоциональное выгорание. Причем, парадоксальным образом, оно тем сильнее, чем ближе к власти находятся люди. Тем, кто оказался в самом низу общества, терять особенно нечего. Они устали уже давно. И нынешние события лишь немного добавляют черной краски к и без того уже совершенно темной картине. В этом плане хуже тем, кто наверху: они, конечно, не страдают от бомбежек, им не приходится хоронить близких или считать копейки для того, чтобы протянуть до конца месяца. Но им приходится сталкиваться с абсолютной тупиковостью своих собственных решений, с отсутствием каких либо перспектив именно своей деятельности. Они впервые начинают чувствовать то, в чем миллионы других людей давно уже и так живут.
Усталость охватывает и обслугу существующей системы. Журналисты и блогеры, защищающие сложившиеся порядки, пытаются справиться с этим чувством, выкрикивая агрессивные лозунги и угрозы. Но и у словесной агрессии есть предел. Проблема в том, что она должна рано или поздно реализовываться в действии. И тут важна не только сама агрессивность, но и её масштабы. Да, тысячи людей уже пострадали от всевозможных преследований. Но угрозы, которые сыплются с экранов телевизора и с мониторов компьютеров, несопоставимы с происходящим. Нам обещают уничтожить весь мир, расправиться с целыми народами или социальными группами. Но сделать это на практике не только никто не может, но, по-настоящему, и не хочет. Угрозы, летящие в пустоту, не только не пугают тех, кого проклинают, но и не успокаивают тех, кто изрыгает проклятия.
Общество устало жить по-старому. Не то, чтобы люди были настроены бороться за перемены, но понимание их неизбежности становится почти всеобщим. Российский обыватель страшится перемен, а его начальник, внушивший ему этот страх, боится их панически. Но тут уж ничего не сделаешь. Приходится иметь дело с изменившейся реальностью, требующей и новых социальных отношений.
Можно, конечно, пытаться отгородиться от мира и пытаться подавить всех тех, кто недоволен. Но их становится всё больше. И хуже того, даже те, кто призван защищать сложившийся порядок, испытывают от происходящего всё меньше удовольствия.
Надежда на перемены всегда сопряжена со страхом, но ведь и продолжение нынешнего порядка вещей ничего хорошего не обещает. И вопрос в том, когда один страх перевесит другой.
Сегодня, публикуя статьи или высказывая критические оценки происходящего, мы мало можем повлиять на ход событий. Скорее, мы работаем для будущего, создавая предпосылки для формирования новых политических сил и формулируя идеи, вокруг которых будет структурироваться неминуемая дискуссия.
Это будущее не станет безоблачным или однозначно счастливым. Но так или иначе оно наступит.
И возьмут туда не всех.