Блицкриг провалился. Что дальше?
Спецоперация на Украине мыслилась Путиным и его окружением как событие, способное переломить политическую ситуацию. Меньше всего кремлевских стратегов интересовала судьба людей в Луганске и Донецке. И даже будущее Украины. Находясь в историческом тупике, не видя способа оживить экономику, справиться с грузом нарастающих проблем и поднять катящийся в пропасть рейтинг, они не нашли ничего лучшего, кроме как попытаться решить все вопросы разом с помощью маленькой победоносной войны. Классическая ошибка, которую делают все правительства, не готовые приступить к назревшим и объективно неизбежным реформам.
Начало военных действий стало роковым шагом, необратимо изменившим ситуацию, но совершенно не так, как ожидали в Кремле. Это была авантюра, которая могла бы сработать только в том случае, если бы удалось разгромить Украину за 96 часов, на которые, судя по всему, и рассчитывали. О том, что Украина уже не такая, какой она была 8 лет назад, никто не подумал. Никакого «плана Б» явно не было. К затяжной вооруженной борьбе на враждебной территории не готовились.
Даже если бы оккупация соседней страны состоялась, её технически невозможно было бы завершить. В Германии в конце Второй мировой войны силы союзников и советских войск составляли примерно 90 солдат на 1000 местных жителей. В случае с Украиной российская группировка имеет не более 4 солдат на 1000 местных жителей. Для того, чтобы эффективно оккупировать Украину, группировку надо нарастить минимум в 20 раз! Таких сил у российской армии нет.
Блицкриг не удался, а Россия оказалась в состоянии жесткой конфронтации не только с объединенным Западом, но практически и со всем миром. Даже Китай на помощь которого, кто-то, быть может, наивно надеялся, не проявляет ни малейшего снисхождения, цинично наживаясь на наших трудностях.
Показательно, что военные действия, начинавшиеся под предлогом необходимости отодвинуть НАТО от наших границ, уже привели к обратному результату: две соседние с нами страны — Швеция и Финляндия — решились отказаться от нейтрального статуса. Причем в Финляндии это произошло по требованию народна. Теперь НАТО может при желании разместить ракеты в нескольких десятках километров от Петербурга. В техническом плане все требования, касающиеся нейтралитета Украины, теряют всякий смысл. НАТО уже стало ближе к России, чем оно было бы даже в случае вступления туда Киева. От финской границы до Петербурга расстояние в разы меньше, чем от Харькова до Москвы.
И заметим, что в случае с Украиной до 24 февраля речь шла о «потенциальной возможности» вступления страны в Североатлантический Альянс, возможности, которой вполне ещё можно было противодействовать дипломатическими и политическими мерами. В случае с Финляндией и Швецией, это, на фоне военных действий на Украине, уже стало фактом. Обе страны, бережно оберегавшие свой нейтральный статус десятилетиями, решились отказаться от него после ударов по Украине. Достойный «промежуточный результат» спецоперации!
Всё это свидетельствует как о полном крахе внешней политики, так и о несостоятельности экономического курса, проводившегося на протяжении прошедших 30 лет. Сейчас мы пожинаем плоды развития финансово-сырьевой экономики, деиндустриализации и приватизации. Даже оборонный сектор не способен работать стабильно без импортных компонентов. Кремлевские пропагандисты могут утешать нас рассказами о том, что всё к лучшему, что мы сейчас начнем развивать промышленность, поддерживать собственные технологии и укреплять внутренний рынок (то же обещали после первого раунда санкций). Всё это действительно может и должно быть сделано. Но вот беда: чтобы добиться значимого успеха, потребуется 10-15 лет, но главное, это сможет стать реальностью только при совершенно иной социальной и политической системе.
Масштабы необходимых реформ при самом консервативном сценарии должны быть не меньшими, чем то, что было предпринято в России после поражения в Крымской войне. В краткосрочной же перспективе соотношение сил таково, что не оставляет нашему правительству никаких шансов на успех.
Сочетание технологической отсталости с экономической зависимостью сводит на нет даже превосходство вооруженных сил России над их украинскими оппонентами, ведь они могут рассчитывать на практически неограниченные ресурсы всех стран мира, с которыми Россия благодаря замечательным дипломатическим талантам команды Лаврова умудрилась поссориться. Да и в придуманную кремлевскими стратегами игру под названием «их там нет» играть умеют не только у нас. Вопрос лишь в том, сколько тысяч профессионально подготовленных, обученных и высоко мотивированных ихтамнетов выставит противная сторона.
Остается только два варианта выхода из сложившейся ситуации: договариваться или устроить ядерный апокалипсис. Причем даже в этом случае, если у какой-то части человечества шанс на выживание и сохранится, то к россиянам это не относится. Сдохнут далеко не все. Но и насчет рая для нас не надо обольщаться. Сначала будет ад.
Переговоры в Гомеле, казалось бы, стали обнадеживающим шагом. Но они сразу зашли в тупик. И даже не из-за несговорчивости сторон, а из-за того, что российское начальство сейчас не знает как «продать» населению реальные итоги военной операции.
Авантюра провалилась. И чем быстрее это будет признано, тем меньшей будет её цена. Затягивание конфликта лишь увеличивает ущерб который понесет Россия. Поддерживать власть в её нынешнем безумии — не патриотизм, а национальное предательство.
Величие надо подтверждать не пропагандистским бахвальством, а созидательными делами, не хамскими заявлениями и угрозами, а социально-экономическими достижениями. Наша страна восстанавливала свой статус великой державы и после поражения в Крымской войне и после катастрофических неудач Первой мировой войны. Но для того, чтобы это сделать, потребовалось сменить руководство и радикально изменить систему.
