Какое государство создадут талибы в Афганистане?
Племенные институты пронизывают политическую систему и экономику Афганистана. Он представляет собой лоскутное одеяло влиятельных кланов (каумов), племен, этнических группировок. Это мир, находящийся на стадии разложения племенного строя и появления классового общества. Сильные местные лидеры, стоящие во главе богатых больших семей, влиятельные полевые командиры и наркоторговцы (все это часто, но не обязательно, в одном лице) — являются кирпичиками, из которых собирается целое. Раздавая часть своих богатств (“нет хана без достархана”), они укрепляют свой авторитет, руководят местными делами, устраивают свой бизнес и вооруженные отряды. Почти все афганцы охвачены этими системами родства. Каумы постепенно подвергаются разложению в крупных городах, однако 70% афганцев — крестьяне (1).
В Афганистане массы тяготеют не к идеям, а к лидерам. Это порождает компактные иерархически организованные сообщества, которые пронизывают все области жизни. Создание эффективных государственных служб, политических партий, централизованных вооруженных сил и полиции в подобных условиях невозможно. Каумы немедленно встраиваются в любую систему, их лидеры становятся видными политиками, чиновниками или полицейскими, втягивают в соответствующие структуры свое окружение и родственников, принимают только выгодные своему клану решения и направляют финансовые потоки в свои карманы. Причем, все влиятельные кланы вооружены и располагают собственными ополчениями.
Постепенное разложение “ханского государства” (фактически, системы слабого центра и влиятельных региональных племен/кланов) и возрастающее противопоставление госаппарата и армии племенам связаны, в частности, с укреплением позиций городской буржуазии, усилением ее влияния на государственную власть и одновременным ослаблением в больших городах племенной организации. Однако социальные и политические потрясения в конце ХХ века не только вернули всё на круги своя, но и укрепили прежний порядок вещей. Зачатки современного государства и капитализма в Афганистане были связаны с городами. И, в каком-то смысле, современный буржуазный город пал под натиском племенных сил, преимущественно, хотя и не только, сельских. Возможно, это случилось в 1992 году, когда отряды партизан-моджахедов вошли в Кабул и свергли режим Народно-Демократической Партии Афганистана (правивший страной 14 лет). Спустя еще 4 года, в 1996 г, Кабул захватили талибы.
…Талибы (запрещены в РФ, но она с ними ведет переговоры) представляли собой одну из попыток создания централизованного афганского государства с опорой на довольно радикальную школу ислама, восходящую к индо-пакистанскому течению “деобанди”. Эта форма ислама связана с ваххабизмом, хотя имеет свою специфику. Казалось, радикальный ислам, который поставил мусульманское право выше обычаев, мог стать надплеменной идеологией, разрушив местные обычаи и племенные системы с помощью суровой системы шариатских судов и благодаря опоре на вооруженные подразделения талибов. Но на практике этого во время пребывания талибов у власти не произошло (2).
Захватив страну, талибы попытались создать централизованное государство — Исламский Эмират Афганистан, во главе с верховным правителем, обладающим почти неограниченной властью. Однако, жесткое противодействие местным правилам, обычаям и даже верованиям имело место лишь в некоторых регионах (когда талибы были у власти в 1996-2001): в шиитско-хазарейском (в значительной мере) Герате и в относительно светском и в большой мере таджикском Кабуле. Насилие, направленное на слом местных правил, было обусловлено скорее этно-политическими и конфессиональными мотивами. Талибы стремились сломить светскую столицу и мятежных еретиков шиито-хазарейцев (по талибским представлениям), которые, к тому же оказали талибам вооруженное сопротивление. В остальных случаях талибы вели себя очень умеренно и соблюдали местные обычаи, прежде всего пуштунские (сами талибы в подавляющем большинстве пуштуны).
Применительно к пуштунским районам их религиозный фундаментализм, характерный для деобанди — школы, на которую они ориентировались, на практике оказался не разрушением традиционной структуры и патриархальных устоев, а, наоборот, способом их сохранения. И даже больше того — способом сохранения вообще всего, что ранее существовало. Например, на востоке страны продолжали действовать десятки школ с совместным обучением мальчиков и девочек, в которых преподавали женщины-учительницы.
Сложно сказать, чего тут было больше — влияния ханафитского мазхаба ислама, который в общем терпим к местным обычаям и доминирует в Афганистане, влияя на талибов, или политического прагматизма. Возможно, эти факторы дополняют друг другу.
Сегодня талибы представляют собой движение, расколотое на несколько фракций и опирающееся на множество местных полевых командиров, связанных все с той же этно-племенной верхушкой и далеких от ядра талибской идеологии (3).
Создадут ли талибы в Афганистане будущего централизованное буржуазное государство вместо “ханского”? Под централизованным буржуазным государством здесь понимается не парламентаризм и светская система. Речь идет о более или менее современной государственной системе, способной жестко управлять страной, ввести унифицированные правила и законы, общие для всех, раздавить местные кланы и племена, превратить афганцев в единую нацию и способствовать развитию образования, современной капиталистической промышленности и финансов. Иными словами, создать условия для научно-промышленной модернизации и развития капитализма. Нечто подобное было отчасти проделано Исламской Республикой Иран, весьма далекой от светского порядка.
Теоретически это возможно, если верхушка талибов сумеет воспользоваться огромными доходами от наркоторговли. За последние 15 лет производство наркотиков выросло в четыре раза: сейчас по всей стране обрабатывается около 328 000 гектаров земли. Произошли и качественные изменения — Афганистан, окончательно превратившийся в наркогосудаство, перешел к масштабному производству конечного продукта — героина (4).
Здесь причина (хотя и не единственная) того, почему талибы не брали с сельского населения большие налоги в последние годы, и того, почему их суды не берут взятки. Много ли, на фоне героиновых доходов, могут дать взятки от нищих крестьян и много ли с них можно взять налогов? А если немного, зачем злить крестьянство, поставляющее бойцов для Талибана в его войне с правительством? Возможно, именно практика талибских судов, которые часто решают имущественные вопросы в деревне так, что это устраивает многих крестьян, позволила талибам получить определенную популярность среди пуштунского крестьянства, которое предоставило им множество боевиков.
Афганистан — наркогосударство, в котором производство опиатов дает треть ВВП. Сейчас произошел передел этого огромного рынка — талибы захватили не только страну, но и ту часть производства наркотиков, которую раньше контролировали силовики режима Ашрафа Гани.
В будущем, гипотетически, талибы могли бы получать доходы и от фантастических природных богатств Афганистана, которые пока без пользы лежат в земле (5). В то время, как Афганистан — единственная страна в Азии и на Ближнем Востоке, где люди по-прежнему беднее тех, кто жил там в 1950 году (6).
Все это или часть этого может дать в руки талибов достаточно средств для того, чтобы сформировать централизованное буржуазное государство вместо племенного. Но на практике это еще никому не удавалось в Афганистане, в том числе самим талибам.
На этом фоне встает ещё один вопрос, который сейчас в России всех волнует куда больше, чем судьба самого Афганистана. Займутся ли талибы внешней экспансией?
Скорее всего в обозримом будущем — нет.
Прежде всего, в период пребывания у власти — в 1996-2001 гг движение Талибан не было замечено во внешней экспансии и не призывало к ней. Все же идеология талибов отличается от запрещенных всюду ИГИЛ и Аль-Каиды. Их ислам связан с уважением к местным обычаям. Широкая внешняя экспансия за пределы Афганистана не отмечена в их идеологии. Наконец, многие считают их пуштунским национальным движением, сконцентрированным на местных проблемах.
Но главным образом, талибы не станут делать это потому, что ничего хорошего их на таком пути не ждет. У всех перед глазами пример ИГИЛ. Эта организация декларировала экспансию и в итоге пала в ходе противостояния с огромной коалицией государств (от США до Ирана) и негосударственных движений. Причем среди последних оказались даже сирийские исламисты и джихадисты из группировки Нусра, а так же… сам Талибан.
И тем не менее, у внешнего мира много проблем.
Во-первых, они связаны с фракционностью талибов. Сложно предсказать в каком направлении пойдут различные группировки и полевые командиры, тем более, что некоторые из них сочувствуют Аль-Каиде. И многое будет зависеть от того, насколько централизованным станет новое государство талибов.
А во-вторых, в Афганистане за последние десятилетия все-таки сформировался в городах слой относительно светского населения, который, возможно, не захочет жить с талибами. Прибавив к ним часть бывших силовиков и чиновников павшего режима Гани и их родню, и, возможно, шиито-хазарейцев, мы поймем, почему многие люди пытались покинуть Кабул, цепляясь за шасси самолетов. Очередной кризис в Азии породил новое цунами беженцев. Волна уже пришла в Центральную Азию и Иран, и даже докатилась до Турции, вызвав там новый кризис, связанный с миграцией. Ирано-турецкую границу переходит ежедневно от 500 до 1,5 тыс человек. Многие, конечно, стремятся в Европу.
1)Политсистема Афганистана и воздействие племенной организации. https://mgimo.ru/upload/iblock/39d/39dbbfc36c9cf53f99cdd574005b528d.pdf
2)О некоторых предпосылках исламизма талибов https://mgimo.ru/upload/iblock/798/79828a37b14c73571ebbc8d3d984981e.pdf?fbclid=IwAR3yws0EJLN9Fn09YAbRqcr4nerIvqa0BBIW2iZdVpGNsPe3ttgZbbelCQM
3)О внутреннем расколе талибов. Чего следует опасаться странам региона и России? https://news.ru/near-east/taliby-voshli-v-kabul/?fbclid=IwAR27vcoyi1QUEVhURVnljemWg7TyUFseMXAWogJpoPolvzisWTlnlQD9Jlw
4) Исследование о нарко-государстве в Афганистане https://www.bbc.com/mundo/noticias-internacional-48077539?fbclid=IwAR3mg4T4b6mxPtdZz_nUKwPRch9tThHXBBppKNeZ_ic71ssD5CjO3AJl2wI
5) Афганистан — литиевая Саудовская Аравия https://www.nytimes.com/2010/06/14/world/asia/14minerals.html
6) Насилие в Афганистане было хуже, чем в Сирии https://www.economist.com/graphic-detail/2019/08/17/violence-in-afghanistan-last-year-was-worse-than-in-syria?fbclid=IwAR399g4cwJwBHW2_mhIqzbCUGtbnXFhK90X108ulwfLMYlLy7UsfNWdZvxo
