«Свободное Перу»: коммунистическая партия «нового типа»
Результаты прошедшего в начале лета второго тура президентских выборов в Перу, принесшие неожиданную победу кандидату от левой партии «Свободное Перу» (СП) Педро Кастильо, при всей их «локальности», дают основание попытаться сделать некоторые умозаключения о происшедшем, с преломлением их минимум на региональное измерение.
В 2000-е. да и 2010-е гг. мы привыкли говорить о Латинской и особенно Южной Америке, как о регионе, где сильны левые настроения. Как отмечает французский эксперт по Латинской Америке Жан-Жак Курляндски, «в начале XXI в. нигде в мире левые и левоцентристы не были так политически и электорально сильны, как в Латинской Америке». Впрочем, расположенное в Южной Америке 32-миллионное Перу особенно к этому «левому повороту» в Латинской Америке отношения не имело.
Политика, которую проводили власти разных политических цветов с 1990-х гг., носила сущностно неолиберальный характер, была направлена на поддержание режима «жёсткой экономии», низкого уровня государственной задолженности, сокращение дефицита бюджета, снижение инфляции. Логично, что такая политика привела в итоге к тому, что общий уровень общественных расходов в валовом внутреннем продукте (ВВП) в Перу составляет всего 21%, в самых разных частях страны ощущается «дефицит инфраструктуры» — нехватка питьевой воды, очистительных систем, пунктов здравоохранения и т. д. Очень слабы и государственные инвестиции в различные социальные программы. Издержки неолиберализма вовсю показали себя в 2020-2021 гг., когда Перу столкнулось с пандемией COVID-19. Национальная система здравоохранения просто не справляется с этой напастью, а Перу в прошлом году вышло на печальное первое место по проценту смертности от коронавируса.
На фоне глубокого социального расслоения и громадных региональных диспропорций Перу представляет собой крайне нестабильную в политико-институциональном плане республику. Достаточно сказать, что только за последний пятилетний срок три главы государства были вынуждены покинуть свой пост – сами, или благодаря вердикту национальной законодательной власти. И власть как таковая, и политические институты Перу всё больше и больше теряли авторитет у жителей страны.
Данное замечание относится, впрочем, и к традиционным политическим партиям, в том числе и относящимся к левому флангу. А ведь было время, когда Перу считалось бастионом ассоциированного с международным социал-демократическим движением национал-реформизмом (его представляла партия АПРА), вполне влиятельной по латиноамериканским меркам была и Перуанская коммунистическая партия, действовали в Перу и серьёзные повстанческие крайне левые силы (здесь можно вспомнить твердокаменных маоистов из «Сендеро Луминосо»).
Однако, изменились времена – пришли в системный упадок прежние влиятельные партии (к слову, не только на левом фланге политической жизни)… Но запрос на социальную справедливость, на реальную левую политику в обществе остался. Тем более, в условиях, когда на другом, правом фланге, господствующие позиции заняла консервативно-популистская партия «Новая сила» (НС), лидером которой является дочь экс-президента Перу Кейко Фухимори.
Одно время в левом движении страны доминировала Перуанская националистическая партия, ориентированная на выражение интересов сугубо индейского населения, последние годы на авансцену вышел радикальный левый Широкий фронт за справедливость, жизнь и свободу. Однако, с учётом того, что на последних законодательных выборов обе эти формации не получили ни одного мандата в Конгрессе, говорить о серьёзном влиянии этих сил на национальную политику не приходится.
Что же касается партии «Свободное Перу», она была первоначально учреждена бывшим губернатором провинции Хунин Владимиром Серроном Рохасом в 2008 г. как политическое региональное движение, долгое время называлось «Либертарное Перу» (в Латинской Америки термин «либертарианец» не обязательно имеет «правый» смысловой оттенок). Партийный статус получили в 2016 г., а своё нынешнее название только два года назад.
Несмотря на далеко не безупречный облик В. Серрона Рохаса (в настоящее время основатель и Генеральный секретарь партии отбывает тюремный срок по обвинению в коррупции), молодая партия быстро стала набирать очки. Правда, на выборах в Конгресс в 2020 г. СП получило лишь 3,4% голосов, не проведя ни одного депутата, но к этому времени партия сумела зарекомендовать себя как активная политическая сила, активисты которой работают в социальном и профсоюзном движении. Хотя численность СП очень небольшая; речь идёт лишь о 5,2 тысячах официальных членов.
Одним из этих активистов, примкнувших к партии только в 2020 г., и стал Педро Кастильо, 52-летний учитель, выходец из бедной неграмотной крестьянской семьи. Перуанцам он стал известен в 2017 г., как один из организаторов и лидеров всеобщей стачки учителей. Любопытно, что на протяжении более десяти лет П. Кастильо возглавлял в родной провинции региональную организации социал-либеральной партии «Возможное Перу» бывшего президента Алехандро Толедо. Так что изначально П. Кастильо вовсе не имел отношения к радикальным левым идеям, но его социальная активность привела его к союзу с «новыми коммунистами» из СП. Сам же новоизбранный президент Перу может быть охарактеризован скорее как человек левосоциалистических воззрений. Победив на президентских выборах, он заявил: «Я буду уважать подлинную демократию и равные права и возможность перуанских людей, без всякой дискриминации и фаворитизма».
Кампания в ходе всеобщих выборов 2021 г. стала для СП безусловным политическим прорывом. Не имевшая ни одного конгрессмена политическая партия на законодательных выборах сумела занять первое место, набрав 13,4% голосов (что лишний раз показывает, сколь фрагментирована современная политическая сцена в этом государстве) и проведя в 130-местный Конгресс 37 представителей. Отметим, что большая часть избранных депутатов представляет правоцентристский лагерь, а второе место с 24 депутатами у НС. Из других левых в парламенте с 6,6% представлена после апрельских выборов партия «Вместе за Перу» (5 мест), лидером которой является радикально-социалистический интеллектуал Вероника Мендоза.
Но главным событием были, конечно же, президентские выборы. Уже после первого тура П. Кастильо вышел на лидирующие позиции с 18,92% голосов. Однако, с учётом того, что в первом туре большинство голосов получили кандидаты, представлявшие правоцентристский фланг, крупный капитал, чиновничество, ведущие масс-медиа, церковь в той или иной степени сделали ставку на поддержку К. Фухимори. То, что Кастильо удалось добиться пусть скромной, но всё же победы с 50,13% голосов (после многонедельных подсчётов национальная избирательная комиссия пришла окончательно к выводу, что его преимущество составило всего 44 тысячи голосов), очень знаменателен. После недавних президентских баталий в Бразилии и Эквадоре, где левые претенденты уступали во втором туре правым соперникам, этот результат имеет поистине вселатиноамериканское значение.
И вот тут как раз встаёт вопрос, какую же политику будет проводить новоизбранный президент? Да, П. Кастильо не является по убеждениям коммунистом и он уже дал понять, что не желает строить «вторую Венесуэлу» или заниматься тотальным огосударствлением экономики. Учтём так же то обстоятельство, что в актуальном составе парламента левые депутаты составляют явное меньшинство, в связи с чем президент и его новое правительство, что логично, просто ограничены в проведении широкомасштабных радикальных преобразований. Как будет складываться ситуация в Перу, мы, разумеется, узнаем в ближайшее время. Однако, если вернуться к политической программе партии СП, она действительно имеет вполне неокоммунистический профиль; и это не ограничивается одними лишь отсылками к идеям Маркса, Ленина или Мариатеги.
СП выступает за созыв Учредительного собрания и выработку новой Конституции, чтобы покончить с Основным Законом, доставшимися в наследие от 1990-х, из эпохи авторитарного правого президента Альберто Фухимори. При этом СП ратует за развитие механизмов реальной гражданской демократии, в пользу децентрализации и подлинного федерализма.
Слоганом молодой партии являются слова: «Нет больше бедности в богатой стране». Партия требует выделить на образование не менее 10% валового внутреннего продукта, создать государственные университеты во всех регионах. Также СП настаивает на полностью бесплатной и находящейся под общественным контролем системе здравоохранения.
Лидер СП В. Серрон Рохас вполне отчётливо отмечает, что ни национальному, ни транснациональному капиталу не должно быть более позволено иметь «исключительные права» на рынке, а такие «стратегические отрасли», как добыча полезных ископаемых, нефтяная сфера, гидроэнергетика, коммуникации должны в будущем оказаться в общественной собственности.
Вполне «левой» может считаться и внешнеполитическая доктрина СП. Партия однозначно заявляет о солидарности с Кубой, Венесуэлой и другими прогрессивными правительствами в Латинской Америке, настроена на укрепление региональной солидарности» на прогрессивных принципах, крайне критически относится к практике внешней политики Вашингтона и подвергала критике «неолиберальную» внешнюю политику прежних администраций Перу.
Незадолго до победы на президентских выборах П. Кастильо декларировал: «Террористами являются голод, нищета, неравенство, несправедливость». Собственно, от того, сколь эффективной окажется политика новой власти в противостоянии этой «оси зла», думается, и будет зависеть как политическая устойчивость администрации П. Кастильо, так и будущее партии СП…
