Системный сбой или провал вакцинации
Недавно я прошел первый раунд прививки. Никаких неприятных ощущений не было, температура не поднималась, вообще ничего не почувствовал. Интересно, однако, что ни пропаганда о необходимости прививок, ни рост числа заболевших, ни множество смертных случаев не приводят к массовому желанию граждан вакцинироваться. Хуже того, любое упоминание о прививках вызывает яростное негодование растущей массы людей, которые искренне уверены, будто вся кампания по борьбе с пандемией COVID-19 затеяна единственно с целью нанести нам какой-то ущерб. Страх перед прививками достиг такой степени, что многие готовы тратить деньги на покупку фальшивого сертификата, лишь бы избежать бесплатной прививки.
По сути вакцинация уже провалена. Общественный смысл прививок состоит не в том, чтобы обеспечить безопасность отдельно взятого гражданина, который озабочен своим здоровьем, а в том, чтобы за счет массовости блокировать распространение болезни в принципе. Для этого надо за очень короткий срок вакцинировать не менее 60% населения. Вместе с уже переболевшими они создают в популяции такую массу, в которой вирус просто тонет, как в болоте. Если прививается 10-15% населения, то это, с системной точки зрения, не имеет никакого смысла: даже те, кто уже привились, вынуждены будут это через год или полтора сделать повторно.
Хотя у нас сделали вакцину одними из первых, российская промышленность с самого начала не справлялась с поставленной задачей и просто не могла произвести достаточное количество собственной вакцины. Исходя из соображений протекционизма, рынок закрыли для вакцин иностранных. А в то же время свою вакцину не удосужились должным образом сертифицировать, чтобы она была принята в странах ЕС. Разумеется, брюссельская бюрократия сложными процедурами сертификации защищает собственный рынок также, как российская бюрократия — запретами. Но так или иначе, выполнение международных процедур было бы нужно не только для того, чтобы позволить привившимся российским гражданам свободно путешествовать, но и для того, чтобы вывести «Спутник V» на внешние рынки и, если необходимо, наладить его лицензионное производство в других странах. Ничего такого сделано не было.
Работа по медицинскому просвещению тоже была провалена (правда, не только в России). Начнем с того, что у пациентов могут быть противопоказания. Прежде, чем колоться вакциной, необходимо это выяснить. Но людям о таких тонкостях никто не сообщил. Как и о том, что необходимое количество антител в организме появляется не сразу после второго укола, а накапливается в течение некоторого времени. Так что через день-другой после укола ещё вполне можно заразиться. Из-за игнорирования этих обстоятельств начались многочисленные случаи побочных эффектов (вплоть до смертельных) и заражения привитых граждан. Что, естественно, не способствовало популярности вакцины.
И всё же главные причины провала вакцинации — идеологические. Парадоксальным образом, происходящее является одновременно показателем явного кризиса государственной пропаганды и одновременно её столь же очевидного триумфа.
Кризис проявляется в том, что недоверие к любым официальным инициативам стало уже тотальным. Если начальство призывает нас делать прививки, тем более — бесплатно, публика первым делом ищет: где подвох? Мысль о том, что хотя бы в порядке исключения власти желают нам чего-то хорошего или по крайней мере безвредного, полностью отвергается массовым сознанием.
Конечно, «бесплатная» прививка щедро оплачивается государством. И приносит фармацевтическим кампаниям больше прибыли, чем принесла бы платная. Ведь если прививаться за деньги, то либо часть граждан отказалась бы просто из-за нехватки средств, либо пришлось бы резко снижать цену и терять прибыль. А так государство гарантированно платит (и немало), за каждого, кто сделал укол.
В подобных тонкостях, однако, никто не торопится разбираться, удовлетворяясь общими словами про то, что «бесплатный сыр бывает только в мышеловке». Эта формула, наряду с не менее популярной сказочкой про подаренную кому-то удочку, является квинт-эссенцией всей социальной мудрости неолиберализма.
В этом смысле, кстати, пропаганда (в своей долгосрочной, фундаментальной части) как раз отлично сработала. Разобщая и десолидаризируя людей (теперь уже «прививочников» и «антипрививочников»), она тоже работает на долгосрочные интересы режима, хоть и срывает конкретную кампанию.
Но главное — триумф официальной идеологии проявляется во всеобщем недоверии к науке и отсутствии даже попыток рационального осмысления происходящего. Удивительным образом антипрививочная конспирология, фундаментально враждебная власти, находит подпитку и основание в реакционной конспирологической пропаганде, которую сама же власть обрушивает на наши головы буквально из каждого утюга.
Вывод, который отсюда напрашивается, оказывается вполне диалектическим. Власть не в состоянии насадить в массах любовь или хотя бы терпимое отношение к себе, но она вполне преуспела в разрушении на массовом уровне структур рационального мышления, необходимых для формирования эффективной альтернативы и здоровой общественной самоорганизации.
Отсюда отнюдь не следует, будто такая идеологическая гегемония обеспечивает стабильность нынешнему режиму. Напротив, непредсказуемое иррациональное массовое сознание в конечном счете таит в себе множество угроз. Зачищая на поверхности оппозицию и медийное поле, власть оказывается перед лицом глубинных процессов, которые она не может не только контролировать, но и понимать. И теперь, пытаясь внедрить вакцинацию уже принудительно, режим не только не решает задачу борьбы с пандемией, но и рискует спровоцировать что-то вроде современной версии холерных бунтов XIX века. Как известно, тогда толпа, запуганная слухами о врачах-отравителях, начала убивать докторов и громить лазареты. До подобного сейчас, думаю, не дойдет, но, как говорится, прецедент имеется.
Чем менее выстроено и структурировано политическое, общественное или интеллектуальное поле, чем большим оказывается значение случая, тем больше оснований ждать масштабных драматических последствий от появления очередного «черного лебедя». А в том, что они появятся, сомнений нет. Это единственное, что мы можем предсказывать со стопроцентной уверенностью.
