Почему CNN атакуют Сандерса?
CNN нападает на Берни Сандерса (1). Это выглядит странно. Судя по некоторым социологическим опросам, у него высокие шансы победить Дональда Трампа. Возможно, наилучшие среди все демократических кандидатов. Так зачем CNN, главная подруга демократов, пугает американцев “агрессией” сторонников Сандерса, которые назвали кого-то дебилом (что, во время острых дебатов, иногда случается)? Вероятно, социал-демократическая программа Сандерса не устраивает олигархов. Им не хочется поднимать налоги. Кроме того, Демократы — партия глобального капитализма, а Берни Сандерс — протекционист, как и Дональд Трамп, сторонник защиты американских производителей и рабочих мест. Но дело не только этом.
Я не являюсь сторонником кого-либо из этих политиков. Меня не столько интересует борьба между ними, сколько другое. Какой ненавистью загорелись некоторые медиа, услышав лозунги Сандерса, ставящие во главу угла положение небогатых американцев и призывы объединиться ради общего социального блага, ради создания новых рабочих мест и права на бесплатную учебу и медицину! Как только была озвучена программа, объединяющая людей вокруг социальной повестки и отбрасывающая гендерно-расовую идеологию взаимной ненависти, CNN атаковала Берни. Он, фактически, противостоит идеологии, которую продвигают многие современные правые и левые политики, консерваторы и либералы, белые и черные расисты, демократы и республиканцы.
Современная гендерная и расовая повестка левых является (возможно, не всегда) ничем иным, как зеркалом т.н. правой повестки. Это попытка перенести ответственность за социальные проблемы на, якобы, “привилегированных” белых рабочих и мужчин. В то время как идеология правых считает источником беды черных работников и мигрантов, а женщинам, порой, рекомендует заниматься домашним хозяйством, дабы они не конкурировали с мужчинами за рабочие места. Ничего не изменилось, только теперь у сторонников социальных классовых движений два политических противника, а не один.
Сандерс — классический социал-демократ. Он — не угроза рыночной экономике, наемному труду и корпорациям, государственной бюрократии или ВПК. Он — не противник наемного труда и не враг американского государства. Он лишь хочет поднять налоги на богатых, чтобы создать для части бедных рабочие места. Он хочет простить образованным работникам долги за учебу в университетах.
Возможно, придя к власти, он не сделает даже этого. Политики, мягко говоря, не всегда выполняют свои предвыборные обещания. Это же не Советы с их системой более или менее регулярных собраний компактных трудовых коллективов, связанных общим делом, имеющих возможность отозвать своего делегата в любой момент, если он не сдержал обещания. Тут другое — выборы раз в 4 года, “представительная демократия”, когда народный избранник в перерыве между выборами может делать, что хочет, голосовать за любые законы или поддерживать любые войны. На практике его курс серьезно корректируется могучими корпорациями, способными скупить голоса множества депутатов, силовыми ведомствами и руководством партийных фракций. Вот почему от изначально хороших слов порой мало что остается — в рамках представительной демократии выбранный во власть политик контролируется не столько своими избирателями, сколько совершенно другими силами.
Но даже несмотря на все это, правящий класс США корчится, слыша от Сандерса ненавистные призывы к единству белых и черных, мужчин и женщин (а не к их разделению и взаимному противостоянию). Это тем более удивительно, что исторически именно такие люди как Сандерс, умеренные социал-демократы, спасали капитализм от радикализма самоуправления и прямого действия — от рабочих Советов, захватывавших города и заводы.
Выход за пределы капитализма возможен лишь с помощью преодоления разделения между работниками (в результате растущей солидарности, совместной борьбы за общие социальные интересы). Создание новых гетто — закрытых женских или мужских форумов-клубов-собраний, или отдельных организаций для черных и белых — блокирует возможности преодоления капиталистической системы. Человек, оскорбляющий белого рабочего за его расу или за положение в обществе (например, рассуждая о его привилегиях), есть точно такой же расист, как тот, кто оскорбляет рабочего таджика или эфиопа. Как только политик начинает призывать к единству бедных, независимо от их расы, этноса и пола, единству, направленному против богатой верхушки, он сталкивается с противодействием. Сразу становится видно, что выгодно системе, а что — нет.
Разговор о привилегиях белых или мужчин есть полуправда, которая выхватывает из реальности лишь несколько фрагментов, не обращая внимания на другие вещи (об этом ниже). Разговор о правлении мужчин или белых — это ложь, предназначенная для того, чтобы расколоть трудящийся класс. Да, во многих странах мужчины в среднем богаче женщин, а белые богаче черных. И кроме того, женщины чаще становятся жертвами сексуального насилия. Но, во-первых, (и это самое главное) мужчины или белые не образуют какую-то расовую или гендерную организацию, которая способна проводить целенаправленную политику. Абсолютное большинство людей — атомизированные, разрозненные индивиды, небогатые или бедные наемные работники и безработные, которые ничем не управляют и никак не организованы. На работе ими командует начальник, в государстве — партии и политики. А раз это так, все скопом “белые” или “мужчины” не могут отвечать за стихийные или пусть даже кем-то организованные социальные или политические процессы. Точно так же “черные” работники не несут ответственности за действия черного богача или наркоторговца, а еврей, сапожник Кац, никак не отвечает за преступления банкира Ашкенази, разорившего с помощью махинаций и скупившего за бесценок множество компаний. Или кто-то считает, что Кац и Ашкенази “одним миром мазаны”? Напомнить, кто так рассуждал? Принцип коллективной ответственности народов или рас (или гендеров) за преступления отдельных людей — отвратителен. Большинство мужчин и большинство белых не обладают властью ни в экономике, ни в политике и, следовательно, никак не отвечают за последствия решений, принятых богатыми начальниками. Отчуждение большинства людей от процесса управления производством, политической системой, обществом в целом, не позволяет говорить о большинстве их, как об угнетателях.
Во-вторых, обсуждение привилегий белых или мужчин — это нечто вроде обсуждения средней температуры по больнице — показателя, который ничего не говорит о положении конкретных пациентов. Черный бизнесмен может быть в тысячу раз богаче даже высококвалифицированного белого рабочего. Китайский бизнесмен может быть богаче в миллион раз белого безработного и выступить в роли его работодателя. Женщина-начальник может не меньше мужчины-начальника издеваться над подчиненными (мужчинами и женщинами).
В-третьих, большинство заключенных тюрем или совершивших суицид людей — мужчины, большинство бездомных — мужчины, а не женщины. Привилегии какой-то одной части мужчин не отменяют страдания других мужчин. Социальные трудности в условиях капитализма асимметричны — от чего-то больше страдают мужчины, от чего-то женщины. Но асимметрия не означает, что мужчины всегда “выигрывают”. В одних сферах — да, в других — наоборот. Огромное лицемерие — замечать что-то одно и старательно отворачиваться от другого.
Наконец, в-четвертых, многие черные рабочие в богатой западной стране в свою очередь получают жалование, превышающее доходы черного рабочего из какой-нибудь страны Африки; а у последнего зарплата больше, чем у местного африканского батрака. Рабочие-узбеки получают в России зарплату выше, чем у рабочих в Узбекистане. Это не превращает всех указанных людей в угнетателей. Иначе мы придем к идиотской идее, согласно которой угнетателями являются все люди, кроме бедной лесбиянки, больной спидом, из деревни в Центральноафриканской Республике.
Корпоративное начальство делит наемных работников на сотни слоев или категорий. Раса может служить маркером более или менее высокого положения, однако внутри работников одной расы (или гендера) существует точно такая же масса социальных групп, которые находятся в разных условиях – кому-то из них хуже, кому-то — лучше. Ну и что теперь, мы должны нападать друг на друга из-за разница в зарплате, разницы, которую устанавливаем не мы?
***
Женщины или мужчины, баски или эфиопы, таджики и киргизы, черные и белые, желтые и красные, могут создавать свои специфические группы. Но они только тогда будут содействовать переменам, когда будут открыты для других. Когда начнут понимать себя как часть единой общины — класса. Это кажется банальным, но сегодня это почти забыто. Закрытые собрания, сепаратизм, разделение (кроме крайних случаев, например, когда собираются люди с определенной болезнью или жертвы сексуального насилия) — увековечивают раскол социальных низов, разрушая их силу, усиливая начальников. Гендерные и расовые идеологии часто направлены на разрушение попыток создания класса-для-себя (т.е., объединенного класса, самостоятельно организующего себя и сознающего свое положение). Но возможно, кому-то и требуется именно такой результат. Что ж, это дело выбора всякого человека. Мы никому ничего не навязываем. Для кого-то капитализм — друг и брат (сестра).
Работник — член старого IWW (Индустриальные Рабочие Мира, ИРМ — так называлась крупнейшая революционная синдикалистская организация в истории США) утверждал, что его нация — это IWW. Это не мешало ирландцу петь во время забастовок, захватов заводов и городских пространств песню, в которой говорилось, что “в пикете стоят рабочие со всего мира — греки, немцы и поляки, но хотелось бы видеть там так же ирландцев”. IWW часто обвиняли в том, что они отправляет женщин на переднюю линию пикетов и демонстраций. В действительности, организация просто не мешала женщинам делать то, что они хотели, и они шли впереди. (2).
Интересно, однако, что не социальные революционеры вроде исторического IWW, а старый социал-демократ смог громко на весь мир произнести сегодня хотя бы слова о необходимости единства небогатых людей вне зависимости от гендера и цвета кожи…
1) https://www.youtube.com/watch?v=hgGl-NEMYec
2) https://www.youtube.com/watch?v=F4DCbOXOimY
