rabkor telegram

Dizzy

  • Главная
  • Публикации
    • Авторские колонки
    • События
    • Анализ
    • Дебаты
    • Интервью
    • Репортаж
    • Левые
    • Ликбез
    • День в истории
    • Передовицы
  • Культура
    • Кино
    • Книги
    • Театр
    • Музыка
    • Арт
    • ТВ
    • Пресса
    • Сеть
    • Наука
  • Авторы
  • О нас
  • Помощь Рабкору
57

Несколько слов о российском банковском рынке

299

Диалектическая природа метамодерна: осцилляция как способ бытия в эпоху радикальной неопределенности

429

Перипетии теории Империализма

177

Заявление радикальных социалистов Индии об операции «Синдур»

Главная Рубрики Авторские колонки 2018 Июнь Пиар как новейшая наука

Пиар как новейшая наука

Нынешней весной для российских ученых есть, как и положено, две новости. Одна хорошая и одна плохая. Хорошая новость — упраздняется Федеральное агентство научных организаций, злополучное ФАНО, по поводу вопиющей неэффективности и прямого вредительства которого не писал только ленивый. Плохая новость: руководитель упраздняемого ФАНО Михаил Котюков назначен министром науки. И хотя ученые вроде бы добились того, чего требовали, победа оказалась пирровой. В процессе собственной ликвидации агентство Котюкова, похоже, поглотило всю систему управления наукой. Но дело, в конечном счете, не в Котюкове и даже не в ФАНО. Речь идет об общем подходе государства к вопросам научных исследований, являющемся глубоко порочным.

Появление неэффективных структур и бессмысленный бюрократический контроль над профессионалами — лишь следствие более общих решений, принимаемых на стратегическом уровне. Российское начальство не доверяет научным учреждениям, созданным ещё в советское время, и не знает как ими управлять. В идеале от них хорошо бы вообще избавиться и создать для себя новую науку, не имеющую, по возможности, ничего общего с той, что существовала у нас в течение предыдущих двух веков. Такую, которая была бы ориентирована на немедленный рыночный успех, а главное, что гораздо важнее, на быстрый и шумный пиаровский эффект. Проект «Сколково», который сама власть предъявила обществу как образец новой организации науки, является очень хорошим примером того, как чиновники нового поколения представляют себе это дело.

Нужно собрать в одном месте как можно больше звезд, не жалея денег на их гонорары, построить красивые здания и как можно чаще всё это показывать по телевизору. Чем будут эти звезды конкретно заниматься, как одни исследовательские программы будут совмещаться с другими, каков будет вклад ученых в развитие промышленности и экономики, насколько и в какой форме их работа повлияет на долгосрочные процессы общественного развития — всё это не имеет никакого значения. Подобные нелепые вопросы никто даже не ставит. По сути, подход к науке в точности воспроизводил подход наших политиков к спорту. С той лишь разницей, что там разовые покупки отдельных звезд всё же дают эффект (пусть тоже разовый), тогда как в науке это не получается. Чиновники искренне думают, будто специалист мирового класса может просто так бросить свои многолетние исследования, учеников и коллег, отказаться от планов долгосрочной работы и переехать на новое место просто потому, что ему там обещают больше денег.

В сознании российских начальников деньги — единственная ценность, а потому эти люди искренне удивлялись, когда начали получать отказы. Самые известные случаи, конечно, связаны с математиком Григорием Перельманом, нобелевскими лауреатами Андреем Геймом и Константином Новоселовым, публично заявившими о своей позиции. В других случаях люди просто находили вежливые предлоги, чтобы уклониться от предложенных синекур. Да, ученых из других стран и научных учреждений нередко переманивают. Этим занимаются и американцы, и китайцы, и западные европейцы. Но ставка делается не на большие деньги, а на большие перспективы. В США прекрасно понимают, что ставку надо делать не только на звезд, но на перспективную молодежь, которой надо давать шансы для роста. А те же китайцы часто приглашают специалистов целыми лабораториями. Ни один старт-ап из Сколкова так и не стал компанией с мировым именем, многие проекты были просто закрыты, а некоторые прославились анекдотически, вроде разведения «мясистых мух», представленных публике на смотре стартапом летом 2016 года. Не удивительно, что в то время, как правительственные чиновники закачивали огромные деньги в Сколково, не получая оттуда сколько-нибудь заметных результатов, массовая эмиграция ученых набирала темпы. Старая советская наука, разумеется, не могла в новых условиях существовать так же, как и при прежней системе, но она имела прочные традиции, масштабные наработки и кадры, на основе которых можно было развиваться, выстраивая новую, современную систему приоритетов.

Напротив, именно с этой, реально существующей наукой, власть вступила в затяжной и скандальный конфликт, навязывая специалистам бессмысленный и агрессивный контроль, постоянно снижая расходы на реальную работу и в то же время создавая скандально дорогие бюрократические структуры, единственный смысл которых состоял в том, чтобы мешать исследователям работать. Для большинства российских ученых Сколково стало не примером модернизации науки, а символом её уничтожения. Однако, в конечно счете, дело всё-таки не в Сколково, не в ФАНО и даже не в политике правительства, а в самом проектном подходе, заменяющем ориентацию на долгосрочную исследовательскую работу требованием краткосрочных результатов, разобщающем научное сообщество и заставляющем коллег конкурировать между собой ради незначительных подачек, без которых, однако, выжить в принципе невозможно.

Не удивительно, что в таких условиях численность научных работников в нашей стране сократилась более чем на четверть. Молодые уезжают, старые выходят на пенсию или умирают. Заменять их не только некому, но и незачем — перспективных исследовательских направлений нет. Можно сколько угодно говорить про организацию «прорывов», но весь смысл подобных усилий в том, чтобы через точку «прорыва» двинулся вперед весь «фронт». А фронта нет, как нет и стратегии. Наука, как и предсказывал родившийся 200 лет назад Карл Маркс, в современном обществе стала производительной силой, важнейшим фактором экономического развития. Но решающую роль в данном случае играет не оборудование и даже не финансирование, а сами ученые, люди, их отношения между собой. Власть, находящаяся в конфликте с научным сообществом, не имеет будущего. Но беда в том, что российской власти никакое будущее и не нужно. Её идеал это бесконечно длящееся настоящее.

Июн 2, 2018Борис Кагарлицкий
2-6-2018 Авторские колонкикризис, левые, оппозиция, политика, протест, Россия, экономика1,186
Фото аватара
Борис Кагарлицкий

Историк, социолог. Бывший директор Института глобализации и социальных движений (ИГСО).

Друзья! Мы работаем только с помощью вашей поддержки. Если вы хотите помочь редакции Рабкора, помочь дальше радовать вас уникальными статьями и стримами, поддержите нас рублём!

Пенсия или смерть?Постпутин и кризис государства
  См. также  
 
Ситуационный отчёт из Рожавы
 
О возвышенном ортодоксе и об опущенных леваках, о клоунаде последних дней и о решительной позиции новгородских метамарксистов
 
Конец Демократической партии
По всем вопросам (в т.ч. авторства) пишите на rabkorleftsolidarity@gmail.com
2025 © Рабкор.ру