Алексей Кудрин
Вспоминая о наиболее драматичных, поворотных периодах современной истории, многие исследователи (да и психологи) часто говорят о том, как важны в это время усилия государства по разъяснению сложившейся ситуации гражданам, как решительно следует пресекать различные слухи. Хорошим примером такой социальной терапии служат знаменитые «Беседы у камина» — цикл радиообращений Франклина Рузвельта к народу США, которые он зачитывал в течение более чем 10 лет. Поясняя причины финансового кризиса, природу работы банковской системы, содержание мер поддержки неимущих, контекст событий Второй Мировой и прочие явления, президент завоевал огромную низовую популярность. Люди не чувствовали себя кинутыми, оставленными один на один с давящим валом проблем, они понимали, что как-никак, государственная власть старается сделать их жизнь лучше, понимает тяжесть давящей нужды.
Совершенно противоположную описанному подходу стратегию могут изо дня в день наблюдать граждане Российской Федерации. Различные чиновники первого и второго эшелонов наперебой заявляют самые невообразимые вещи. Либо что никакого кризиса нет, либо что его пик (т.е. дно) давно уже пройден, либо что он вообще ещё толком не начался. Дабы сделать ситуацию ещё более запутывающей, одни и те же люди спокойно меняют свою позицию по несколько раз в неделю. Этой оперативности может завидовать даже область внешней политики — по крайней мере, там на то, чтобы лютые враги превратились в друзей и наоборот, требуется не меньше месяца, а то и нескольких.
Логичным элементом этого подхода стало предновогоднее известие о возможном возвращении во властные кабинеты бывшего министра финансов Алексея Кудрина. Правда, куда именно собирается вернуться Кудрин пока не ясно — поговаривают, что его больше привлекает работа в администрации президента, — однако в рамках этой процедуры он уже успел встретиться с Дмитрием Медведевым и теперь вроде как ожидает аналогичной аудиенции с самим президентом. Другие источники говорят о том, что ему может быть приготовлено место первого вице-премьера, как раз рядом с другим энергичным сторонником приватизации и сокращения госрасходов Игорем Шуваловым. Впрочем, кого интересует официальные посты и должности, если учесть, что к реальной иерархии российских паркетных коридоров они имеют отношение весьма посредственное?
Те же СМИ, что распространили эту новость, сообщают, что главной задачей Кудрина в своей естественной среде обитания должна стать борьба с экономическим кризисом. Последние заявления самого Кудрина как раз про это — необходимость повышения пенсионного возраста, структурных реформ экономики, перехода к новым институтам и тому подобное. Впрочем, риторика бывшего министра не так сильно изменилась со времён его недолгого романа с оппозицией. Да и потом, такой плотности публикаций в прессе позавидовали бы иные представители политического руководства, не говоря уже о штатных борцах с режимом.
Даже будучи записным противником существующего строя, Кудрин тоже любил порассуждать про качество госуправления, необходимость системных преобразований, борьбу с коррупцией. Однако в этих заявлениях он был весьма осторожен, стараясь не запятнать свою репутацию среди различных знакомых и коллег.
В частности, Кудрин ничего не говорил о конкретных проявлениях коррупции, за которые следует наказать виновных, равно как не упоминал и те структуры, которые должны быть основательно переработаны. В общем и целом подобные фразы можно суммировать как «менять всё надо срочно, но не в ущерб уважаемым людям».
Здесь стоит отдать должное честности так называемых системных либералов в целом — в своих речах они очень редко врут. Напротив, о том, чем надлежит заняться, они говорят ясно и чётко, правда иногда и слегка специальным языком. «Улучшение инвестиционной привлекательности», «обсуждение коэффициента индексации социальных трансфертов», «таргетирование инфляции» — за всеми этими идеями скрываются вполне конкретные и неприятные меры, не имеющие ничего общего с расхожим популизмом. В одном из своих интервью Анатолий Чубайс даже объяснил, что проведённая приватизация начала 1990-х вообще не имела никакого экономического обоснования, а достигала ясной политической цели — скорее раздать госсобственность в частные (иногда вполне бандитские) руки.
Так и Кудрин, выступая публично, никогда не рвал рубаху на груди, не требовал сделать легче жизнь простого трудяги, открыть перед врачами и учителями реальные жизненные перспективы. Свою позицию он формулировал кратко, ясно, как высокий профессионал, однозначно указывающий на проблемы.
Учитывая такую серьёзность имиджа, тем любопытнее становится факт, что в своих фактических утверждениях Кудрин часто не просто не точен, а просто-напросто открыто противоречит действительности. Впрочем, никакой дискуссии по этим вопросам ни с кем всё равно вести не собираются.
В многочисленных беседах с прессой Алексей Леонидович не раз делился своим видением экономических проблем, стоящих перед страной.
Например, развеивал мифы о том, что государство способно добиться реальных успехов в какой-то области:
«В стране все еще царит иллюзия, что главное выделять больше денег – для детских садов, сельского хозяйства, высоких технологий – и все будет хорошо. На самом деле, все происходит наоборот. Чем больше государство выделяет денег, тем выше уровень коррупции».
Предостерегал от непомерной роскоши, в которой буквально погрязли неэффективные бюджетники:
«Не нужно так наращивать зарплаты в бюджетной сфере сегодня. Нужно остановиться, нужно взвесить, нужно сейчас пойти по пути повышения эффективности использования тех ресурсов, которые есть. Сегодня простое повышение зарплаты преподавателям не приводит к повышению качества образования в стране. Вот в чем проблема».
Отстаивал священное право собственности:
«Запрет чиновникам владеть недвижимостью за рубежом приведет только к ограничению прав собственности граждан. Эти ограничения ничего общего не имеют ни с борьбой с коррупцией, ни с патриотизмом».
И даже делился рецептом успешных выборов:
«Выборы будут проходить только тогда успешно, когда всем будет понятно, что они обеспечивают защиту собственности, что они не вызовут ее передела».
Определённую популярность получило и выступление Кудрина в Дагестанском Университете, где он рассказал, почему «нельзя взять деньги от нефти и что-то построить». В частности, тогда Кудрин пояснил присутствующим, что никакую промышленность развивать в России смысла нет, ведь как только исчезнут нефтяные доходы, её продукцию на внутреннем рынке все просто перестанут покупать.
Пожалуй, отдельным пунктом следует упомянуть отношение влиятельного экономиста к спросу, т.е. к возможности населения приобрести требуемые блага. Эту возможность Кудрин очень не любит, и, в отличие от некоторых экспертов, тревожащихся о сокращении внутреннего рынка, не считает нужным уделять вопросу столько внимания:
Любые шаги отраслевого характера должны не на поддержание спроса действовать, а на модернизацию, переход к новой производительности… Воссоздать спрос невозможно, нужно помогать реструктурировать прежние обязательства, долги, помочь нуждающимся, безработным.
Собственно, такой подход якобы объясняется тем, что именно с сокращением спроса Кудрин связывает и падение инфляции:
Обеспечить рост инфляции за год на уровне 3-4% несложно при падении нефтегазовых доходов, которые являются драйвером спроса в экономике.
Не нужно быть большим специалистом, чтобы понимать — основные антикризисные действия, предпринимаемые как самим Кудрином, так и многими его либеральным единомышленниками, не сулят жителям страны ничего хорошего. Чем активнее, энергичнее многомудрые правители будут бороться с «серьёзными вызовами» — тем глубже большинство будет погружаться в болото нищеты, злобы, страдания и отсутствия жизненных перспектив.
Никакой кризис, конечно, такими методами победить тоже не удастся — в конце концов, история не знает ни одного примера того, чтобы капиталистический кризис современного образца был побеждён всевозможными урезаниями и сокращениями.
Однако подобные исторические анекдоты едва ли волнуют людей, имеющих в своём распоряжении серьёзную власть и влияние. В отличие от эмоциональных призывов к «национальному спасению» со стороны людей вроде Глазьева, сплочённая команда постсоветских реформаторов нужды в патетике не испытывает.
Эти люди привыкли не столько говорить, сколько действовать — причём действовать жёстко, масштабно, с заделом на будущее. Единственные аргументы, которыми их можно остановить, находятся вовсе не на страницах монографий. Эти аргументы рассыпаны по блокируемым федеральным трассам, бастующим предприятиям, занятым зданиям городских администраций. Вопрос лишь в том, как далеко эти господа успеют зайти со своей разрушительной миссией, ведь после известной черты любые аргументы оказываются бессмысленны. Да и потом, согласно известной реформаторской максиме, если какие-то меры не приводят к желаемому результату, эти меры следует повторять вновь и вновь, каждый раз ярче, сильнее, злобнее и масштабнее. Так что можно не сомневаться — дойдут до всех.
