Недавно на глаза мне попался интересный документ: речь в чехословацком парламенте депутата-коммуниста, тогдашнего лидера компартии Клемента Готвальда от 22 декабря 1929 года. Мне, как, наверное, и вам, дорогой читатель, часто доводится слышать выступления левых политиков по телевизору или читать их в интернете. Так вот, предлагаю почувствовать разницу.
«Мы совершим восстание, – говорит в конце своей речи Готвальд, – для того, чтобы пролетариат мог экспроприировать банкиров, фабрикантов и спекулянтов; для того, чтобы сельскохозяйственный рабочий и беднейший крестьянин мог экспроприировать помещика; для того, чтобы угнетенные национальности вашего государства могли сбросить своих угнетателей! (.) …
Мы будем вести эту борьбу, невзирая на жертвы, непоколебимо, целеустремленно, пока не сметем вашего господства, пока на месте вашего разлагающегося капиталистического государства не возникнет Чехословацкая федерация социалистических советских республик (.)».
Мне, например, даже во сне не приснится, что такую вещь, и даже не в парламенте, а в дружеской беседе с партийными товарищами, мог бы произнести, например, Симоненко или Зюганов. На публичной политической сцене России, Украины и других постсоветских государств нет ни одного персонажа, который мог бы озвучить такую коммунистическую программу.
Дело здесь не в радикализме. Дело в том, что ни один так называемый левый политик не способен, не хочет сказать ни слова против существующего государства, существующего социально-экономического строя. В 1920–1930-е годы в каждой стране была такая партия, которая открыто ставила своей задачей замену капитализма социализмом, буржуазного государства – рабочим. Сейчас у нас нет ни одной такой политической партии.
«Вы утверждаете, что мы боремся против государства, – говорил Готвальд с парламентской трибуны. – Совершенно верно! Мы боремся против государства, в котором банки, фабрики и поместья принадлежат капиталистам. Мы боремся против государства, аппарат которого является орудием борьбы капиталистов против рабочего класса. Мы боремся против государства, в котором большинство трудящихся находится в порабощении! (.)… Мы нарушаем и будем нарушать законы, по которым пролетариату оставлено единственное право — право молчать, изнывать на работе и давать себя эксплуатировать, в то время как за капиталистом сохраняется неограниченное право эту эксплуатацию осуществлять».
Сейчас мало кто помнит, кто такой был Готвальд. Но дело не в этом. Дело в том, что именно такая позиция считалась нормальной для человека, назвавшего себя коммунистом. Всякая другая позиция – по определению – была не коммунистической.
Конечно, после произнесения таких речей не пойдешь обедать в буфет с депутатами от буржуазных партий, чтобы вместе «решать вопросы». Но разве за этим нужны коммунисты в парламенте?
Повторюсь, дело не в том, что нет смелости выступать так резко. Так называемые левые партии Украины и России вообще не выдвигают альтернативы капитализму, а тем более не строят свою деятельность исходя из актуальности такой альтернативы. А именно это – главное в коммунистической политике.
Таким образом, так называемые левые партии становятся лишь элементами гегемонии правящего класса, соглашаясь с ним, что альтернативы существующему нет, есть только некая «свобода маневра» в рамках системы, которую можно сделать «более гуманной» и «более социальной», но ни в коем случае не сломать.
В сущности, такая «левая» политика полностью противоположна изначальной стратегии и тактике коммунизма, которая была сформулирована еще Марксом и Энгельсом в «Манифесте Коммунистической партии»: «Коммунисты считают презренным делом скрывать свои взгляды и намерения. Они открыто заявляют, что их цели могут быть достигнуты лишь путем насильственного ниспровержения всего существующего общественного строя».
Долго ли нам ждать появления на политической сцене «своего Готвальда»? Появится ли политическая сила, которая сможет озвучить, актуализировать для масс альтернативу капитализму? Собственно, сегодня любая «левая» политическая деятельность, не направленная на создание такой политической силы – есть лишь имитация, прямо или косвенно поддерживающая статус-кво. Поскольку без формирования такой внесистемной политической силы – «партии социальной революции» – всякие надежды на стихийное полевение масс в результате кризиса – не более чем иллюзия.
