«А знаете ли, молодой человек, каково это, когда некуда больше пойти?» – сокрушался герой Достоевского. Кризис выталкивает миллионы людей к черте, когда идти некуда…
Отношение к маргиналам в нашем традиционном обществе традиционно настороженное. Неудачников не то что бы сильно не любят, но чураются, избегают, как бы боясь заразиться от них. До тех пор, пока сами не оказываются в похожем положении. А от этого большинство граждан в нашем обществе не просто не застраховано, а вот уже лет двадцать перманентно балансирует на грани, за которую их в одночасье может вытолкнуть что угодно – начиная от плохого настроения начальника, болезни, требующей дорогостоящего лечения, до экономического кризиса, из-за которого человек лишается работы, а вместе с ней – и всего уклада небогатого, но социально приемлемого стандарта существования. И так, утрачивая работу, дающую привычный доход, человек переходит на ступеньку ниже, иными словами, опускается, потом еще, и еще … до тех пор, пока не выйдет из привычного общества себе подобных уже совсем за рамки, на «край жизни», или «маргинализуется».
Понятное дело, в природе человека сопротивляться этому. Быть парией и маргиналом по доброй воле, с человеческой точки зрения – противоестественное явление. В обычное время и в социальном обществе превращению человека в маргинала могут послужить события чрезвычайные, драматические, такие как внезапная болезнь, катастрофа или пагубные изъяны характера.Однако сегодня такая участь вполне буднично постигает десятки и сотни тысяч нормальных по всем параметрам людей, имеющих силы, навыки, образование и даже желание трудиться. В том, что кризис капитализма обрекает их на безработицу, их вины нет. И сначала происходящее кажется им несправедливым недоразумением, которое, конечно же, разрешится, стоит им только все объяснить людям, от которых зависит их судьба.
Например, работодателю.
Однако работодатель всё понимает. Ему не нужно ничего объяснять. Он знает закон и знает, как его безопасно обойти, иногда даже старается соблюдать, чтобы не иметь лишних неприятностей на пустом месте. И поэтому, проконсультировавшись со своими юристами, работодатель сделал все по закону, то есть в соответствии с ТК, уведомил, предупредил, и т.п. (подстраховался, в общем). Что все равно оставило за воротами тысячу-другую обремененных кредитами и квартплатой работников, которых от превращения в маргиналов отделяют какие-то два-три месяца, оплаченные остатками зарплаты и выходным пособием. Кстати, для большинства людей на этом поиски справедливости и заканчиваются. Развел руками директор: ступай, мол, кризис, сам понимаешь… и всё. Пошел уволенный в поисках лучшей доли на биржу, а там…Очередь надо с вечера занимать, и с каждым днем народ все прибывает, и это только чтобы зарегистрироваться, чтобы пособие получать, – а работы нормальной не предлагают, нет ее. Кризис.
Но иногда обостренное чувство справедливости толкает людей на необычные для них действия. Вполне нормальные, законные – например, обращение к власти: в суд, в государственную инспекцию по труду, прокуратуру, а то и в правительство, а то и к президенту. Большинство до этого, конечно, не доходит, стесняется. Защищать свои права у нас как-то не принято, разве что уж совсем никакого другого выхода нет. А тут … подумаешь, уволили! Но это в обычное время «подумаешь» – а тут кризис, работы нет, ставки в игре возрастают.
У того, кто хоть что-то делает, шансов заведомо больше. Иногда (да что там, даже очень часто) работодатели действительно грубо нарушают закон, и работник может выиграть суд.
Даже если работать на прежнем месте не получится, то хоть деньги какие-то отсудит. Но есть кое-что поважнее денег. Самоуважение. Хоть его в наших людях попирали столько раз, что, казалось бы, оно утрачено безвозвратно… однако, поди ж ты, нет-нет, да взыграет иногда.
Про ответы из высоких кабинетов и из-за «зубчатой стены» – история отдельная. Нет, ответы поступают, но не сильно обнадеживающие: «Все в рамках закона», «Работодатель ничего ни нарушил», нарушений нет, все правильно. Но разве есть такой закон, чтобы людей без работы и средств к существованию оставлять? Где же справедливость? Так человек, может быть, впервые приходит к пониманию, что закон не полностью на его стороне, а к справедливости вообще имеет мало отношения. Законы работают в интересах тех, кто эти законы пишет, а какое, пардон, отношение наш среднестатистический соотечественник имеет к написанию законов? Правильно, никакого. Он давно «делегировал» свои полномочия дядям и тетям из телевизора, которые о нем, как он верит, позаботятся. Впрочем, пока его потребительские привычки и улучшавшийся уровень жизни был оплачен нефтедолларами, ему все было «по барабану», лишь бы не мешали. Теперь ситуация изменилась. И вопрос «К кому идти?» вновь приобретает актуальность. Одновременно исчезают иллюзии о заботливом патерналистском государстве, о мудрых и всемогущих партиях, о великом вожде с портретов, который не допустит ничего плохого.
Чем раньше homo postsoveticus поймет, что пора идти совсем в другом направлении (навстречу себе подобным, на улицу, на митинг, к коллективному решению своих частных проблем), тем больше надежд на выход. Чем раньше он откроет для себя радость от обретения собственного достоинства и самоуважения в совместной борьбе за свои и общие права, силу солидарности, тем раньше он может превратиться из цифры в человека. Может быть, в этом пробуждении и есть великая миссия текущего кризиса?
