В декабре уходящего 2008 года в бразильском Сан-Паулу прошла встреча коммунистических и рабочих партий. Об этом я узнал от Виктора Тюлькина, лидера РКРП–РПК, который позвонил мне из Ленинграда и спросил, читал ли я текст его выступления на этом семинаре. Выступление Тюлькина было традиционно хорошим и грамотным, но вместе с ним я прочитал и «Манифест», принятый коммунистическими партиями. Вот тут у меня возникли серьезные вопросы.
Характер международной встречи в значительной мере определяется составом участников. Тут возникает первый вопрос. Известно, что коммунистические партии возникли из раскола в социалистическом движении: по одну сторону, во II Интернационале, остались реформисты, оппортунисты, меньшевики, по другую – в III Интернационале – революционеры. Это базовое разногласие, которое в отличие от многих других исторических разногласий (оценки СССР, роли Сталина и т.п.) сохраняет свое значение целиком и полностью и сегодня. Конечно, развитие левого движения не остановилось в 1919 году, были и другие расколы, значительная часть партий III Интернационала прекратила свое существование, часть перешла на реформистские позиции еврокоммунизма. Предпринимались безуспешные попытки создания IV Интернационала (и не одного, а целого десятка), и даже V-го. Большое значение имела дискуссия между КПСС и Компартией Китая в 1960-е годы, когда КПСС настаивала на «мирном, парламентском пути» к социализму, а КПК отстаивала всеобщее значение Октябрьской революции. Потом и КПСС, и КПК повели свои страны к реставрации капитализма…
В общем, фигуры на шахматной доске меняются, но деление на белых и черных, на революционеров и реформистов остается.
Логично было бы представить себе, что революционные коммунисты соберутся на свою международную встречу в одном месте, а псевдокоммунисты – в другом. Что одни будут говорить о том, как превратить кризис в революцию, а другие – выпускать пар в свисток, сочинять бумажные резолюции и думать о следующих выборах в парламент. Но не тут-то было. Они собираются вместе, мирно беседуют и принимают совместный «Манифест».
На встречу приглашают даже представителей Компартии Китая, которая давно уже превратилась в капиталистическую партию. Правда, китайцы не всегда приезжают – у них есть дела и поважнее: например, спасение глобальной капиталистической экономики от краха, в чем правительство КНР успешно сотрудничает с США. Приезжают представители КПРФ, перманентно помогающей режиму «не допустить социального взрыва», представители КПУ, которые буквально во время встречи в Сан-Паулу продались с потрохами буржуазной партии Юлии Тимошенко и голосовали за новую «демократическую» коалицию в парламенте…
Конечно, мы не сектанты, чтобы говорить, что вместе с реформистами не сядем на одном поле… обсуждать вопросы кризиса капитализма. Сядем, конечно. Но открыто скажем, что вы, «товарищи», со своей позицией выступаете в роли помощников в деле спасения капитализма. И уж точно не выйдет у нас совместной резолюции написать.
А вот, что получилось у товарищей и «товарищей» вместе в Сан-Паулу:
«Крупнейшие капиталистические страны, – пишут авторы «Манифеста», – в том числе, США, ЕС и Япония вместе с доминирующими международными организациями МВФ, Всемирным банком, Центральным банком Европы и другими, используя в качестве инструмента ту же ООН, судорожно пытаются найти «решения», которые, по сути, являются семенами новых кризисов, для быстрого спасения существующей системы и усиления механизмов эксплуатации и империалистического давления».
Писать эти правильные слова и умалчивать о том, что псевдосоциалистический Китай активно участвует в этих попытках спасения – это недостойно коммунистов. Особенно сейчас, когда даже буржуазная деловая пресса чуть ли не молится на Поднебесную и превозносит Страну Дракона как спасителя мировой системы.
Стремление соединить несоединимое – марксизм и оппортунизм – буквально сквозит в каждой строчке бразильского «Манифеста». Вначале говорится, что нынешний кризис – не просто крах политики неолиберализма, а структурный кризис всей капиталистической системы. А затем, в противоположность этому, утверждается, что «основной причиной кризиса» стало наличие «диких финансовых спекуляций в экономике», то есть фактически повторяется тезис кейнсианцев, сторонников регулируемого капитализма.
Так все-таки, товарищи, проблема в капитализме или недостаточном государственном регулировании? Тут придется отвечать: или – или.
Оставляет серьезное пространство для размышления и следующий пассаж «Манифеста»: «На долю рабочих, крестьян, мелких и средних предпринимателей и всех, кто живет своим трудом и задыхается под тяжестью монополий, выпадает только ещё большая эксплуатация, безработица, всё меньшие зарплаты и пенсии, большая неуверенность, больше голода и больше бедности». Позвольте, но разве на долю средних предпринимателей выпадают эксплуатация и безработица, меньшие зарплаты, а тем более голод? Эти господа сами являются эксплуататорами, хоть и не крупными, сами сокращают зарплаты своим работникам, сами выгоняют людей на улицы, если дела идут плохо. Спору нет, капиталистические монополии – главный враг. Но это совсем не повод валить в кучу наемных работников и предпринимателей.
«Манифест» не ставит четко и недвусмысленно, как можно было бы ожидать от коммунистов, вопрос о том, как превратить кризис в революцию. О революции говорится как-то неопределенно, как о перспективе, которая неизвестно когда и будет, если будет вообще: «Рабочие и народ могут, объединившись, определять курс экономического, социального и политического развития, вырвать у крупных капиталистов важные уступки в интересах людей, противостоять развитию фашизма и новым войнам и открыть путь к глубокой трансформации, носящей прогрессивный и даже революционный характер».
Это «даже» звучит поразительно! Система разваливается на наших глазах, а мы говорим о каких-то «уступках».
Бывают случаи, когда революционную агитацию нужно прятать за внешне политкорректными фразами. Мне самому приходится так делать, когда я пишу для буржуазных СМИ. Но тут-то собрались коммунисты, и можно было ждать от них языка, который порывает с благопристойностями буржуазного дискурса, открытой и деловой постановки задач классовой борьбы. Кто мешал сказать прямо? Какой цензор или редактор стоял над авторами документа?
В том же духе «Манифест» говорит и о социализме. «Социализм – вот альтернатива!» – утверждают авторы. Но какой социализм? Пролетарский? Буржуазный? «Шведский»? «С китайской спецификой»? Социализм Кастро или Лулы? Социализм Ленина или Каутского? Мир в ХХ веке видел сотни разных «социализмов», включая и «национал-социализм», которые были средством спасения капитализма.
«Единственным ответом на чаяния пролетариата, – пишут авторы «Манифеста», – является разрыв связи власти с крупным капиталом, с империалистическими блоками и альянсами и глубокая общественная трансформация антимонополистического и освободительного характера». Кто не подпишется под этим? За это выступает и «национальная буржуазия» «третьего мира», и мелкая буржуазия, и все реформисты, и левые либералы, и буржуазные демократы. Можно было ожидать от коммунистов указание хотя бы на такие существенные черты социализма, как уничтожение частной собственности и диктатура пролетариата.
Вероятно, что такая «коммунистическая всеядность» принесет свои горькие плоды не только на уровне международного взаимодействия. Не может не настораживать то, что один из главных организаторов встречи – Компартия Греции – в момент, когда в стране идет всеобщая забастовка и уличные бои, призывает своих сторонников дать правящему классу «окончательный урок» на… «следующих выборах».
