Председатель Европейской комиссии Жан-Клод Юнкер приветствует Алексиса Ципраса. © yves herman/Reuters
«Я призываю вас голосовать с чувством гордости и независимости, как того требует история Греции. Я намерен уважать демократический выбор народа, каким бы он ни был».
Алексис Ципрас, телевыступление с объявлением референдума, 26.06.2015
Год назад – 5 июля 2015 – более 62% греков проголосовали на референдуме против политики, которую с 2010 года Греции навязывает альянс глобальных финансистов и правительство Германии (при содействии и подстрекательстве прочих европейских элит); против политики, которая осуществляется посредством давления со стороны правительств европейских стран, ЕС и МВФ.
Проголосовав именно таким образом, греки дали своему правительству недвусмысленное поручение – сопротивляться. Этим они удивили как своих друзей, так и противников (впрочем, они много раз за свою историю всех удивляли). Такого большого количества сказавших «Нет» на референдуме не ожидал никто. Никто не мог предсказать результатов голосования – ни в Греции, ни за ее пределами. Греки голосовали как раз тогда, когда Европейский Центробанк уже начал осуществлять свои угрозы и блокировать банковскую систему Греции.
Сигнал, который подавали банкиры и европейский истеблишмент, предельно ясен: сегодня мы закрываем ваши банки, а завтра «закроем» и вашу страну, если скажете «Нет» на референдуме. Все участники плебисцита сознавали серьезность принимаемого решения, которое может привести к конфликту с самыми мощными силами планеты.
Греки сказали «Нет», несмотря на тот факт (а где-то именно благодаря ему), что практически все медиа, весь политический и финансовый истеблишмент страны всячески пытались их запугать.
Все бывшие премьер-министры, руководство церкви, уважаемые отставные генералы и крупные шишки экономики предупреждали греков, что они будут страдать, если скажут «Нет», и требовали сказать «Да». (У нас есть основания предполагать, что, если бы не было таково давления, то «Нет» сказали бы 80 или 90%).
Даже СИРИЗА не организовала серьезной кампании, призывая граждан сказать «Нет»! 29 июня сторонники варианта «Да» собрали 20 000 человек на митинг на площади Конституции под лозунгом «Мы остаемся в Европе». Заместитель премьер-министра Янис Драгазакис в тот же вечер выступал на телевидении (то есть через три дня после оглашения даты проведения референдума) и сказал, что разногласия с кредиторами были, в конце концов, не столь уж важными и еще есть шанс для примирения и возможность отмены референдума. Он также заявил, что в любом случае Ципрас уже выполнил свою миссию и занял место в истории Греции. Таким образом, он намекал на возможность «почетной отставки» премьер-министра! И тот же человек – Драгазакис – через день после окончательного соглашения с кредиторами (13 июля) поблагодарил администрацию США за их величайший вклад в… капитуляцию!
Вероятно, советникам Ципраса не понравилось это интервью. Возможно, следя за данными опросов, они опасались, что победят сторонники варианта «Да», что будет расценено как их личное поражение и приведет к отстранению от власти. Тем не менее Ципрас вторично выступил 30 июня, призывая греков сказать «Нет».
А затем что-то произошло. В период между вторником и пятницей большинство греков определились со своим решением, причем так, что никто из политиков или аналитиков не мог предвидеть такого поворота событий. Греки знали, что от кредиторов не стоит ожидать ничего иного, кроме новых бедствий. Опыт последних пяти лет был прекрасным тому доказательством. Почему бы не попробовать пойти иным путем, раз уж его предлагает их правительство?
Однако всех этих логических выводов еще не достаточно, чтобы заставить греков пренебречь тонко завуалированной угрозой уничтожить Грецию – угрозой, которая исходит от влиятельных элит, которые в прошлом не единожды осуществляли свои угрозы. Греки сознавали всю серьезность опасности. И в этот момент стал действовать фундаментальный механизм, который ведет к восстаниям – как насильственным, так и мирным. Ужасная дилемма, с которой столкнулись греки, активизировала глубинные слои индивидуального и коллективного подсознания. И достоинство победило страх.
В конце концов, Греция (как понятие и как проект) всегда была неразрывно связана с сопротивлением иноземным захватчикам, как, впрочем, и с такими понятиями, как свобода, гражданское общество и демократия.
Эти понятия впервые в истории человечества зародились именно в Греции. Они сделали возможной победу греческих городов над превосходящими силами деспотических империй древности – именно эта борьба и породила саму идею Европы.
В современной истории греки совместно с британцами были одними из первых, кто оказал сопротивление тоталитаризму, дав тем самым Советскому Союзу необходимое время и пространство для маневра, чтобы в итоге победить этого монстра.
Некоторые считают, что референдум как раз и показал, что эти глубинные аспекты идентичности греков не исчезли. Они сохранились в самом ядре идентичности и пробудились, когда люди испытали потребность в них.
К сожалению, это не единственный повторяющийся аспект греческой истории. Предательство со стороны лидеров тоже повторяется вновь и вновь – проблемы с руководством страны соизмеримы с героизмом греческого народа. Дионисиос Соломос – греческий поэт и автор «Гимна Свободы» (известного также под названием «Дифирамбы Свободе»), поэмы о греческой революции 1821 года, ставшей впоследствии национальным гимном, выразил эту тенденцию в исторической фразе, адресованной жителям Ионических островов («Письмо ионийцам»): «Мой любимый народ – столь доверчивый и вечно предаваемый». Разве это касается только греков? Не такова ли обычно судьба всех утопистов, идеалистов и свободолюбивых людей?
3 июля сотни тысяч афинян (а, возможно, и больше) собрались на площади Конституции на один из самых массовых в истории страны митингов. Они собрались, чтобы еще раз сказать «Нет» империи финансов и уничтожению их страны.
В воскресенье 5 июля их приговор стал очевиден каждому. Правительство Греции (то ли не понимая, то ли не подозревая, то ли не желая понимать) пробудило богов истории. И как только свет Аполлона озарил Грецию, каждый смог увидеть, как величие простого народа, который во все века творил историю, так и низость его предполагаемых лидеров.
И в правительстве не было никого, кто воспринял бы этот сигнал народа. Никто не был готов (или не желал) начать битву, на которую сам призывал греческий народ. Правительство пришло в ужас от собственных решений и действий, поскольку оно было готово только на компромисс, который позволил бы остаться у власти. Вероятно, его контролировали (или им манипулировали) тем или иным образом «властители мира», поэтому члены правительства буквально через несколько часов после окончания референдума начали искать пути к «достойной капитуляции».
Буквально на следующую ночь Ципрас отправил в отставку Варуфакиса, который вряд ли подписал бы капитуляцию. В понедельник утром Ципрас созвал всех лидеров партий на встречу к президенту Греции. И лидеры партий (не игравшие особой роли и прежде, а тем более после того, как их позицию отвергло большинство греков на референдуме) несколько часов вырабатывали коммюнике, чтобы по-своему переиначить результаты референдума и объяснить грекам, что те на самом деле выдали им мандат на то, чтобы не усугублять конфликт с «кредиторами» и не выходить из «Европы». Понадобилось еще несколько дней (до 13 июля), чтобы Ципрас смог подписать окончательную капитуляцию и собственный «смертный» (в моральном смысле) приговор.
Внезапная и резкая смена правительственного курса сразу же после окончания референдума нанесла оглушительный удар (в моральном и психологическом плане) населению Греции. Такой удар хуже военного поражения.
Вполне логично потерпеть поражение от превосходящих сил противника. Однако это ненормально, когда ваш лидер сначала созывает вас на бой, чтобы затем начать объяснять вам преимущества капитуляции. Здесь сразу же почва уходит из-под ног. И греческое общество действительно оказалось эмоционально и интеллектуально опустошенным – неспособным ни высказываться, ни действовать. Многие даже ощутили физическое недомогание.
И спустя год греки так и не оправились после этого морального удара и поражения, как и от ужасных его последствий, сказывающегося на их жизни и их стране, которая постепенно превращается в некое подобие «финансового Дахау».
По данным некоторых недавних опросов, в народе господствуют такие чувства:
Гнев – 57,3%
Стыд – 53,8%
Страх – 40,9%
Надежда – 15%
Гордость – 3,5%
Уверенность – 3,1%
Так и было задумано? Или же это результат странной комбинации разных факторов? На этот вопрос сложно ответить определенно. Очевидно лишь то, что ни греческая, ни европейская история не закончились 13 июля – и британский референдум новое тому подтверждение. История будет продолжаться и может привести к новым опасным поворотам, как уже продемонстрировали террористические атаки и кризис, вызванный потоком беженцев в 2015.
