Недавно на Рабкоре была опубликована статья видного политического активиста и оппозиционера Сергея Аксёнова. В результате редакционной дискуссии мы пришли к выводу, что хотя взглядов автора не разделяем, но предоставить площадку для дискуссии ему обязаны. Кроме того, полезным будем ещё раз обратить внимание читателей на поднимаемые Аксёновым вопросом.
В своём материале Сергей говорит о недавно озвученных планах приватизации ряда государственных активов и проблемах, которые от этого последуют (например, в связи с допуском иностранных инвесторов). С этим трудно спорить, однако подобная идея не свалилась на нас просто так, её регулярно обсуждают на самом высоком уровне, как минимум, последние пять лет. Собственно, тот же Медведев не раз ругал правительство за несоблюдение приватизационных планов, с чем солидарен был и Шувалов, обещая «яркую» приватизацию Роснефти.
Если что менялось, так это некоторые соображения о самом механизме предстоящих операций. Можно вспомнить, что изначально планировалось привлечь для сделки средства ФНБ, т.е. купить активы у самих себя. Видимо, в 2012-м году волна патриотизма и геополитики, накрывшая российская общество, ещё не была настолько кипучей, поэтому от предложения отказались.
Так или иначе, Аксёнов утверждает, что существует способ, которым можно избежать большую часть сопутствующих проблем, прибилизившись к справедливому общественному строю. Способ этот называется «народное IPO».
Как поясняет автор, «Его суть в продаже акций государственных компаний максимально широкому кругу граждан. Причем тут допустимо даже ограничение продажи «в одни руки», с целью лишить сверхбогатых возможности аккумулировать в своих руках большие доли». На это предложение толкает тот факт, что «приватизация назначена», так что лучше уж ей состояться именно описанным образом.
Текст Аксёнова безусловно ценен тем, что поднимает очень важный пласт тем, в которых многие политизированные слои населения, к сожалению, разбираются явно недостаточно. Темы эти — сам механизм общественной собственности, а также идеи о пользе снижения «излишней» государственной доли в экономике.
Для удобства эти темы можно разделить на отдельные вопросы, идущие один за другим.
1) Цели и характер приватизации
Изменение формы собственности на важнейшие системы, активы и структуры общественного хозяйства не является областью голого расчёта и правильных графиков. В первую очередь здесь мы имеем дело с политикой. Это открыто признавали многие государственные деятели. К примеру, большевики никогда не скрывали, что национализация банковской сферы осуществлялась ими как мера политическая, направленная на ослабление возможного классового противника.
В свою очередь, деятель уже совсем другого периода, Анатолий Чубайс, в некоторых интервью подчёркивал, что приватизация в РФ не имела ничего общего с экономикой, стояла совсем иная задача. Осознавая свою непопулярность, правящие верхи понимали, что день ото дня возрастает опасность их свержения. Противостоять ей в тех условиях можно было только одним способом — передачей любых активов в руки тех, кто окажется способен их защитить (личными армиями, криминальными структурами, купленными сотрудниками силовых ведомств — не важно). Это максимально затруднит условия работы любого нового правительства. Ну а с бандитами потом можно и договориться, не чужие всё-таки люди.
Это же можно сказать и о текущем историческом периоде. Говоря о необходимости приватизации, апологеты данной меры положительно отзываются о двух главных эффектах — фискальном и институциональном.
Фискальный эффект — те средства, которые получит государство от продажи актива, плюс сможет изымать в качестве налогов. Как правило, никаких конкретных прогнозов поступления средств не даётся, либо они не исполняются. Предприятие может начать приносить серьёзные средства через 5, 10, 20 лет, или не начать вообще. В случае успеха рыночные реформаторы довольно улыбнутся — смотрите, мы же говорили! В случае провала виновным окажется кто-нибудь ещё, да и вообще, рыночная стихия никому ничем не обязана.
Что до необходимости самой сделки, она вызывает ещё большие вопросы. Любому продавцу известно, что если он стремится продать некий невоспроизводимый товар, то лучше дождаться максимально благоприятного момента в плане колебания цен. Однако учитывая мировую экономическую конъюнктуру, глубокий кризис государственно-экономического устройства России, никаких приятных для населения цен на активы не будет.
Схожие объёмы средств бюджет может получить посредством обыкновенной денежной эмиссии (с некоторыми оговорками), которая позволит не расставаться с рядом объектов. Однако эта идея глубоко чужда нынешним правящим кругам.
Их фетиш это постоянная борьба с инфляцией, которая называется модным словом «таргетирование». Борьба идёт, инфляция уверенно растёт, что пытаются предотвратить очередной, ещё более радикальной порцией привычных мер.
Схожая критика произносилась стронниками монетарной инфляции и в период триллионных проектов ФРС по количественному смягчению. Некоторые авторы говорили, что США ожидает инфляция уровня Зимбабве. Программы ФРС были осуществлены, инфляции не произошло, на что экспертами был дан убедительный ответ — рано или поздно, неизвестно когда именно, но инфляция всё равно поднимется, ведь иначе быть не может.
С институциональным эффектом дела и того хуже. Если фискальную выгоду можно так или иначе оценить, то с институтами не сделаешь и этого. Утверждают, что чисто теоретически приватизация способна изменить общественные нравы в лучшую сторону, распространить уважение к частной собственности, даже улучшить судебную систему. В случае провала у пропонентов подобных идей ответ также наготове — слишком мало распродали, либо местное население в целом безнадёжно увязло в деспотизме и азиатчине.
2) Инвесторы придут — порядок наведут
Хотя в статье Аксёнова идея иностранного участия в приватизации подвергается критике, остановиться на ней не будет лишним. Часто бытует убеждение, что инвесторы, которые всё же купят активы, будут крайне заинтересованы в развитии имеющихся предприятий, упразднении неэффективных структур. А уж если эти инвесторы будут западными, то заодно распространят среди туземцев и предпринимательский дух.
Перечёркивает эти надежды такое базовое понятие финансового анализа, как риск. И дело не только в риске изменения цен на ту или иную продукцию. Оставшись в полной политической изоляции, почву для которой правящие круги готовили последние несколько десятилетий, Россия сегодня является лишь объектом, а не субъектом принимаемых решений. Это отлично понимают крупные игроки на различных рынках — вот уж кого не удастся переубедить серией дорогостоящих пропагандистских кампаний.
Понимая неизбежность надвигающегося кризиса, любой покупатель вложится в российские активы лишь с одной целью — извлечь максимально возможную прибыль максимально быстрым путём.
Не следует и говорить, что эта скорость не может быть созвучной с потребностями развития самих предприятий. Извлекаемая выгода может быть и косвенной — к примеру, инвестор получит серьёзные преференции от правительств других стран в случае своего правильного поведения (например, если направит усилия на саботаж работы указанных отраслей).
3) Как править
Управление крупными активами не вызывает неразрешимых вопросов в случае традиционных схем. Однако что делать, если проводить «народное IPO», как предлагает Аксёнов? Конечно, технически раздать относительно равный пакет акций каждому гражданину не так сложно, но как он будет осуществлять своё право собственности?
Едва ли у сколько-нибудь значительной части народа РФ будет достаточно свободного времени, чтобы регулярно следить за текущими новостями, посещать собрания акционеров, вникать в дела компаний. В лучшем случае этими делами будет заниматься какой-то совет директоров, за который акционеры будут периодически голосовать (если будут вообще).
Впрочем, можно предположить, что прогрессивному режиму удалось осуществить давнюю мечту футуристов — радикально сократить продолжительность рабочего дня, к примеру, до 10 часов в неделю. Конечно, тогда участие масс в управлении станет куда более активным. Но как разрешать противоречия, возникающие при реализации масштабных проектов?
Может, следует проводить общее голосование? Но что делать, если проигравшая часть акционеров решит заблокировать работу предприятия, используя свою долю собственности?
Да и потом, приватизируется ведь не одно и не два предприятия, неужели на подобные голосования придётся ходить, как на работу?
Схожие вопросы обсуждались в начале 1920-х во время знаменитой «профсоюзной дискуссии». Тогда некоторые члены рабочей оппозиции пришли к мнению, что большевики боятся реально допустить рабочего человека к управлению заводами.
Тем не менее, как показал дальнейший опыт, поголовное право собственности на те или иные объекты не является адекватным решением задач модернизации и развития как страны, так и общества.
А если не управление, то для чего ещё нужны акции? Конечно, для получения дохода. Подобное отношение неизбежно приведёт к концентрации акций в руках особо предприимчивых и состоятельных дельцов. Важно понимать, что чисто юридическими мерами невозможно отменить базовых, сущностных процессов, идущих в рыночной экономике. Концентрация средств, олигополизация рынков — как раз такой сущностный, неотъемлемый процесс.
Кроме того, предполагаемый общий доход нужно ведь откуда-то брать. Это означает, что на выплату дивидендов должны отвлекаться некоторая доля прибыли, существенно уменьшая возможности по модернизации производств. Это ли та экономическая система, которая нужна нынешней России, по техническую отсталось и сырьевой характер хозяйства сегодня не сказал лишь ленивый?
4) Кто нам счастья принесёт
Наконец, хочется задать самый главный вопрос — кто займётся построением этого города-сада? Нынешнее государство? Увы, в текущем состоянии оно ярче, чем когда-либо за последние десятилетия, показывает, что направлено лишь на самосохранение. Цена самосохранения нынешнего государства в неизменном виде может быть любой, вплоть до распада страны, ожесточённых локальных конфликтов, массовой нищеты. Надеяться на то, что правящий режим сам согласится вложить массам в руки инструмент если не упразднения, то существенного снижения возможностей доминирования, сейчас, наверное, не рискнёт даже самый отъявленный охранитель.
Опять же, если такое решение будет чудом принято, в очередной раз встанет вопрос о рисках, но уже для населения. Иными словами, покупая ту или иную акцию, гражданин будет задавать себе вопрос, насколько он доверяет тем, кто эту акцию ему продаёт. Иными словами, речь идёт о базовом доверии к государству и его институтам.
Нынешний режим этим едва ли может похвастать. Ликвидация остатков социального государства, ежедневно сменяющие друг друга прогнозы и восторженные реляции о постоянных победах, демонстративный отказ от борьбы с элитарной коррупцией, непонятные манёвры с вопросами социального обеспечения, призывы крепить доверие к национальной валюте… список можно продолжать ещё долго. Главный вывод — доля людей, которые действительно поверят государственным призывам, в сегодняшней России крайне низка.
Наконец, на какие деньги люди смогли бы это сделать, даже если захотели? Распределение доходов в России такого, что о каких-то инвестициях, долгосрочной выгоде и прочем могут задумываться лишь немногие. Для большинства же получаемых средств хватает лишь на покупку пищи и недорогой одежды, оплату аренды и услуг ЖКХ, получение несложных медицинских услуг. Покупка мебели, бытовой техники и электронных устройств уже является проблемой, учитывая, что какие-то существенные сбережения из таких скудных источников сделать практически невозможно. И где здесь существенные сокрытые резервы?
В конце концов, просто не понятно, зачем государству, которое всерьёз намерено выйти из кризиса, может понадобиться изымать у населения деньги, о каком бы из способов ни зашёл разговор?
Напротив, деньги следует стремиться всячески раздавать, повышая совокупный спрос и разгоняя этими действиями очередной рыночный цикл.
Хотя с реальным выходом никто вроде не торопится. Оно и понятно — слишком уж приятно иметь возможность списывать все провалы на враждебное окружение и чрезвычайные ситуации. Другое дело, что рано или поздно самый ядрёный хмель лоялизма выветривается и перед народом вновь и вновь встают, казалось, давно забытые вопросы. В том числе и тот самый вопрос передела собственности, о котором, как верно подметил Сергей Аксёнов, властным элитам очень не хочется говорить.
