Для меня это был первый «Марш миллионов» в Москве. Человека, приехавшего из провинции, конечно, поражает размах московских событий. Невозможно, находясь на месте, охватить взглядом всё пространство митинга или, тем более, шествия и составить полную, исчерпывающую картину. Поэтому буду говорить лишь о том, чему был свидетелем сам.
Я шёл в колонне «Рот Фронта», которая на этот раз стала заметным явлением в левых рядах. Колонна выглядела внушительно, молодо и весело. Было большое количество речёвок, в том числе много новых, идейно правильных и злободневных: «Вместо вузов и больниц мы урежем первых лиц!», «Всю администрацию – на утилизацию!», «Забастовки там и тут – олигархии капут!», «Студент, не тушуйся – организуйся!», «Рабочая власть не даст чинушам красть!», «Хватит быть шестёркой у "большой восьмёрки"!», «Вступай в Рот Фронт – начни в стране ремонт!» и т.д. Многие речёвки подхватывались шедшими за нами представителями других левых организаций.
На проспекте Сахарова активисты «Рот Фронта» выступили инициаторами проведения альтернативного митинга со свободным микрофоном, где мог высказаться любой желающий. К нашему митингу присоединилась значительная часть Научно-образовательной колонны, которая 15 сентября также заметно выросла в численности по сравнению с прошлым «Маршем миллионов» 12 июня. На «большой трибуне» от неё дали слово лишь одному человеку, да и то ближе к концу митинга.Зато на альтернативном митинге от этой колонны было около половины всех выступающих (если не больше), в том числе депутат Государственной думы от КПРФ профессор Борис Кашин. Большинство же выступающих составляли студенты и преподаватели, которые представляли инициативные группы МГУ, МГПУ, РУДН и других московских вузов и рассказывали о своём опыте самоорганизации и борьбы на местах, активисты профсоюза «Защита труда», Союза рабочих Москвы, московского Оккупая.
В общей сложности собралось, по разным оценкам, от нескольких сотен до тысячи человек – сосчитать было сложно, потому что митинг проводился в гуще толпы, кто-то подходил послушать, кто-то уходил. Люди делились своим опытом, говорили о наболевшем – о социальных проблемах, которые волнуют всех и каждого, о том, что пора перестать доверять свою судьбу профессиональным политикам и начать менять её самим. Конечно, мы не могли перекричать тысячеваттные колонки «большого митинга», и нередко приходилось напряжённо вслушиваться, чтобы разобрать слова выступающих. Но, несмотря на все помехи, несмотря на окружающий шум и гам, было ощущение подъёма и единства, ощущение того, что именно здесь рождается новая, настоящая Россия – из «обычных людей», студентов, рабочих, учителей, молодёжи, которые перестали быть просто «обычными людьми», перестали быть пешками в чужих играх и начали обретать не только гражданское достоинство, но и классовое сознание.
И какой разительный контраст с этим ощущением представлял собой «большой митинг»! Люди, которые туда пришли, в очередной раз оказались массовкой для узкой группы вождей. На отчаянные призывы с трибуны «Давайте поскандируем!» площадь откликалась слабо. Уже через полчаса или час после начала «большого митинга» начался отток людей. И вовсе не из-за того, что ораторов было плохо слышно – напротив, в этот раз звук с основной трибуны шёл мощнейший, так что слышно было даже в соседних кварталах. И пока я жадно вслушивался в то, что происходило на нашем маленьком альтернативном митинге, до моего слуха одновременно долетали обрывки речей «лидеров объединённой оппозиции». Но и обрывков вполне хватило для того, чтобы составить впечатление о происходящем.
Депутат от «Справедливой России» Илья Пономарёв начал с сомнительного утверждения о том, что такого количества людей на маршах никогда не было, и продолжил перекличкой: «Левые здесь? Либералы здесь? Националисты здесь?». Произвёл, так сказать, смотр сил. Левые сперва не откликнулись – может быть, слегка застеснялись от того, что их воспринимают как пехоту, нагоняемую для численности. После этого Пономарёв завёл привычную шарманку о том, что все мы едины, несмотря на различия. Расплывчатый лозунг «Россия будет свободной» по-прежнему остаётся удачной ширмой для создания видимости единства. Навальный был в своём репертуаре, с интонацией и повадками то ли барина, то ли гопника. Но, кажется, как он ни напускал на себя спесь, в этот раз он уже не чувствовал себя таким королём улицы, каким был в декабре. Предсказуем был и Удальцов: тёмные очки, образ «страдальца за народ», много пафоса и обывательщины в речах. Оба кандидата в вожди продемонстрировали политический анализ на уровне детского сада: все беды от того, что страной правят жулики и воры.
Новинкой этого Марша стала «социальная» и «левая» демагогия, которой организаторы и устроители принялись усердно пичкать своих слушателей. Практически каждый второй деятель на «большой трибуне» говорил о проблемах образования и медицины, коммунальных тарифах и даже о растущем забастовочном движении. Удальцов с радостью сообщил, что никто больше не посмеет обзывать участников протеста «зажравшимися москвичами», потому что «теперь мы включили в резолюцию социальные требования, которые поддерживает вся страна». Спрашивается, почему нужно было ждать почти год, чтобы додуматься до такого элементарного шага? Почему эти самые социальные требования были внесены в резолюцию в самый последний момент перед Маршем, хотя акция готовилась в течение трёх месяцев?
Ответ лежит на поверхности. Либеральные вожди поняли, что под лозунгами «честных выборов» массы уже не соберёшь – выборы прошли, а жизнь продолжается. И в этой жизни большинство людей беспокоят именно те социальные проблемы, от которых раньше либералы презрительно отмахивались: зарплата, цены, транспорт, школы, больницы, детские сады… Причём ирония ситуации состоит в том, что все эти проблемы усугубляются именно благодаря либеральному экономическому курсу, который нынешняя власть проводит в социально-экономической сфере. Либералы, находящиеся в оппозиции, стремятся потеснить либералов, находящихся у власти. И ради достижения этой цели волкам приходится надевать овечью шкуру и обличать других волков за недостаточно вегетарианский образ жизни. Впрочем, аналогичным образом поступает и Путин, когда играет в народного заступника.
Именно корыстные интересы обусловили чудесное «полевение» либеральных вождей. Они чувствуют, что после первого периода эйфории и массового энтузиазма почва уходит у них из-под ног. «Союзники слева» всё больше выходят из-под контроля и отказываются считать Удальцова своим «полномочным представителем». И вот лидеры оппозиции в поисках спасения хватаются за соломинку в виде «социальных требований». Они настолько не скрывали радости от своего, как им казалось, удачного политического манёвра, что выглядело это довольно неуклюже. Немцов, который во время подготовки резолюции цинично предлагал «подбавить ещё социалочки», на митинге прямо-таки сиял от счастья, строя из себя левака «ничуть не хуже Удальцова». И специально ещё, глумясь, попенял левым за то, что они слабо выражают радость по поводу выдвижения социальных требований.
Спектакль испортил своей прямотой и непосредственностью Гарри Кимович Каспаров, внезапно заявивший, что нынешние правители борются «за право беззастенчиво грабить страну и бесконечно обогащаться, и это право путинская воровская
бригада так просто не отдаст». Оговорка, конечно, но точно по Фрейду. Выразил то, что другие думали. После такой принципиальной постановки вопроса не остаётся никаких сомнений в том, какова цена всем «социальным требованиям» этих господ.
Для либеральных вождей и их сторонников на альтернативный митинг, на котором разоблачалось лицемерие ораторов «большой трибуны», был как кость в горле. К нам постоянно подходили возмущённые белоленточники и обвиняли нас в том, что мы «раскалываем протест», «пиаримся» и чуть ли не «работаем на Путина». Не меньшее возмущение выражали представители нового удивительного политического подвида – граждане, украсившие себя сразу и белой, и красной ленточкой, вслед за депутатом Пономарёвым.
Альтернативный митинг стал лакмусовой бумажкой, или, если выразиться жёстче, проверкой на вшивость для представителей левого фланга. Как в песне «Which side are you on?» – «На чьей ты стороне?». Идёшь ли ты к трибуне в качестве послушной массовки, чтобы «подавать голос», когда тебе прикажет Немцов – или же пытаешься, перекрикивая колонки «большого митинга», донести до окружающих свои идеи, свою повестку дня, свою правду? Когда часть левой колонны, шедшая за нами, проходила мимо нашего митинга к трибуне, на лицах многих была видна растерянность перед этим выбором. Кто-то остался с нами, по крайней мере, я видел по одному флагу РСД и КПРФ (очевидно, альтернативного горкома). Но, к сожалению, изрядная часть левых согласились участвовать в спектакле, организованном вокруг «большой трибуны».
На сей раз ведущей «большого митинга», наряду с Ильёй Яшиным, была представительница РСД и движения «Оккупай» Изабель Магкоева, которую ещё 12 июня организаторы не пускали на трибуну. Она говорила много правильных вещей и даже выдвигала лозунг «Власть миллионам, а не миллионерам!». Но лозунг этот она провозглашала с трибуны, где стояла вместе с самыми настоящими миллионерами и с их политическими представителями – Немцовым, Навальным, Гудковым и прочими. И в этом контексте радикальный лозунг не является призывом к самоорганизации масс, а прикрывает борьбу одних миллионеров против других. Не в первый раз в истории «социальная», «левая» и даже «революционная» риторика используется в интересах определённых групп буржуазии.
Можно, конечно, обвинять организаторов «малого митинга» в раскольничестве и «сектантстве», но что могут предложить взамен те, кто произносят эти слова? Тупо стоять на площади в качестве массовки? Или, даже будучи допущенными на трибуну, говорить что-то расплывчато-обтекаемое, чтобы «не нарушать единства» со своими политическими противниками? Нам говорят о необходимости привлекать колеблющихся и неопределившихся. Но невозможно никого привлечь путём отказа от собственной программы. Сначала объяснять людям, что «мы тоже за честные выборы», а потом тем же людям доказывать, что «честные выборы при капитализме невозможны» – это не хитрая политическая тактика, а шизофрения.
Важно помнить о том, что пока большинство трудящихся не принимают участия в «общегражданском протесте», и не только из-за страха или веры в «доброго царя», но и из-за того, что, по крайней мере, часть из них находится по уровню политического сознания значительно белоленточников с их нелепыми иллюзиями о том, что можно решить проблемы страны, заменив жуликов и воров из «Единой России» на либеральных вождей Болотной площади. Люди, особенно те, кому за 20, неплохо помнят «лихие девяностые», и не спешат приветствовать Немцова и иже с ним в качестве борцов за народное дело. Повторяю, речь идёт не только о «вообще трудящихся», но именно об их авангарде, о тех, кто участвует в протесте, только не «общегражданском», а классовом. Не случайно отказались поехать на московский «Марш миллионов» бастовавшие недавно шахтёры Североуральска и авторабочие Калуги. Не случайно большинство независимых профсоюзов с осторожностью относятся к попыткам втянуть их в «объединённую оппозицию».
Наша задача – организовать этот авангард (а сюда относятся не только рабочие профсоюзы, но и та же научно-образовательная колонна), чтобы он представлял собой самостоятельную силу, не зависящую ни от «власти», ни от либеральной «оппозиции». Потому что, в сущности, и «власть», и «оппозиция» находятся по одну сторону баррикад, а по другую – трудящийся народ, используемый и теми, и другими в качестве объекта для эксплуатации и манипуляций. И здесь нужно будет пройти «по лезвию бритвы»: с одной стороны, обращаться к той части трудящихся, которая ходит на Марши, доказывать им необходимость классового протеста, а с другой стороны – вовлекать в этот классовый протест тех, кто на Марши не ходит. А самим ходить туда исключительно для пропаганды собственных идей, не участвуя ни в каких оргкомитетах, не связывая себя никакими договорённостями и не изображая видимость единства на «общей» трибуне с либералами и националистами.
Разумеется, в тех регионах, где на подобных мероприятиях есть «свободный микрофон», выступать с трибуны можно и нужно – но без всяких «джентльменских соглашений» и умолчаний, не боясь того, что освистают и зашикают. Рассказывать о конкретной практике борьбы на таких примерах, как профсоюз МПРА или инициативная группа МГУ, и разоблачать при этом политиканов, которые хотят загребать жар чужими руками.
Нам нужны лозунги, максимально содержательные и понятные для окружающих, а не ритуальные формулы вроде «One solution – Revolution!» или «Буржуям верёвки, рабочим винтовки!». Пора отвыкать от жизни в замкнутом мире слов и понятий, доступных только «избранным». Пора отказаться от ненужного пафоса, абстрактных «р-р-революционных» лозунгов, заклинаний, давно утративших магическую силу. Настало время сделать упор на низовую работу. Настоящая, живая теория может вырасти только из осмысления практики сегодняшнего (и вчерашнего) дня, и может оставаться живой только в том случае, если идёт в ногу со временем. Настоящей революционной партии, адекватной современным условиям по своей организационной структуре и идеологии, у нас пока нет. Её создание как раз и должно быть ближайшей целью низовой работы. Очередной неуспех в регистрации «Рот Фронта» не должен нас огорчать – не регистрацией единой жив человек, и есть у нас много неотложных забот и помимо регистрации. 15 сентября – хорошее начало. Дело за продолжением.
Михаил Волчков
