Непримиримые противоречия на Шри-Ланке
«Есть десятилетия, когда ничего не происходит, и недели, за которые происходят десятилетия», — слова, ошибочно приписываемые Ленину. Хотя на протяжении пандемийных лет отчуждение между государственным режимом Шри-Ланки и его ядерным электоратом усугублялось, за несколько недель первой половины 2022 года оно вылилось в прямое противостояние — и именно в этом разница между первой половиной 2022-го и предшествовавшими ей годами.
Если представить себе экономику Шри-Ланки как поезд, увязающий в долгах и медленно движущийся к катастрофе, то в первые три месяца он, наконец, сошёл с рельсов. Это положило начало финансовому кризису — исчерпанию валютных резервов; финансовый кризис естественным образом привёл к экономическому — из-за перебоев с импортом, критически важным для производства и обращения товаров и услуг, а также проблем с мобильностью населения. Это, в свою очередь, стало катализатором социально-политического кризиса, в ходе которого президент Готабая Раджапакса, а вслед за ним — его семья и правительство, сформированное партией Шри Ланка Подуджана Перамуна (Народный фронт), стали громоотводом для народного недовольства и гнева.
В следующие три месяца цунами народного гнева до основания потрясло королевство Раджапаксы. 9 июля протестующие добились выполнения своего основного требования — смещения главы государства, — чему в апреле-мае предшествовал запрет членам семейства Раджапакса занимать государственные должности. Однако в том же месяце жители Шри-Ланки внезапно получили другого президента — не менее ненавистного. Политическое представление, разыгранное утром 20 июля в здании парламента, где президентом был избран Ранил Викрамасингхе — лицо, приближённое к бывшей правящей семье, — только укрепило уверенность людей в том, что парламент, как и институт президентства, представляет собой часть всё той же сломанной системы, служащей лишь тем, кто в данный момент занимает высшие государственные должности.
Неспособность политиков прислушаться к голосу народа и сформировать временное правительство, в котором были бы представлены все партии, и которое возглавлялось бы беспартийными президентом и премьер-министром переходного периода, пользующимися в обществе хорошей репутацией, делает лишь громче призывы объявить досрочные выборы и переизбрать депутатов законодательного собрания, одновременно с этим удовлетворив народное требование лишить президента исполнительной власти.
Горькая радость
Станет ли восхождение Викрамасингхе транзитом, после которого он присоединится к своему предшественнику в навозной куче истории? Или он стабилизирует политический строй, создав условия для реставрации старого режима? Приведёт ли затянувшаяся патовая ситуация в политике и экономике к более глубокому общественному недовольству или породит общественную пассивность? В состоянии междуцарствия и при очевидной слабости противодействующего прогрессивного полюса, воспользуются ли сингальские ультранационалисты и/или репрессивный государственный аппарат (военные и полиция) своим преимуществом и поведут ли борьбу за власть? Эти и другие вопросы остаются открытыми — исход не предрешён.
Горькая радость по поводу сложившихся обстоятельств никоим образом не отвлекает от важнейшего значения гражданского движения, ныне ставшего знаменитым под именем «Арагалайя» (синг. «Борьба»). Ничего более похожего на общенациональное народное движение в нашем государстве, 74 года назад бывшем колонией, не существовало. И оно не погрязло в междоусобицах, а обратилось против властей предержащих.
О характере и составе движения Арагалайя было уже много написано — и не всегда писавшие понимали, о чём ведут речь. В этой мобилизации участвуют представители многих классов, поколений, народностей и религиозных сообществ. В своих наиболее ярких формах — регулярных уличных протестах, митингах и демонстрациях, а также беспрецедентных оккупациях общественных пространств, в ходе которых растёт политическая сознательность протестующих, — оно было скорее городским, чем сельским, укоренённым, скорее, на сингальском юге, чем на севере и востоке острова. Значительной частью своей энергии и творческого потенциала движение обязано юношам и девушкам, которых ранее сбрасывали со счетов, объявляя апатичными индивидуалистами, впитавшими ценности потребительского капитализма. Они и в самом деле скорее дети «открытой экономики», чем их предшественники времён мятежей конца 1980-х — те были её сиротами. Профессии участвующей в движении «Араглайя» молодёжи (IT, реклама и творчество, транспорт и логистика, услуги) и её устремления (имущественный и социальный статус, приличествующие представителям среднего класса) возникли в результате экономической либерализации, даже если той и не удалось выполнить обещанное.
Многим молодым людям (в этом не отличающимся от некоторых более пожилых граждан, также причисляющих себя к движению) экстравагантный кандидат в президенты, Готабая Раджапакса, казался ответом на провал традиционной политики. Но когда разразился кризис, это поколение увидело, что его будущее на Шри-Ланке развеялось как дым. Как и раньше, в сложившейся ситуации некоторые из них решили — или были вынуждены — эмигрировать (на краткий срок или надолго). Другие приняли решение — или, опять-таки, были вынуждены, — сражаться за перемены посреди разверзшегося хаоса.
Перебои с электричеством становились всё дольше, и вместо того, чтобы бормотать проклятия в знойном мраке своих домов, люди зажигали свечи и выходили на улицы с лозунгами на плакатах. Поколение смартфонов — они фотографировали свои акции и снимали их на видео, и всё больше становилось мемов, безжалостно высмеивающих режим; люди общались друг с другом и организовываясь посредством социальных сетей (YouTube, Facebook, Twitter, WhatsApp), и их действия вдохновлялись и расширялись благодаря поддержке социальных сетей одного частного СМИ.
Изначально движение «Арагалайя» должно было смести традиционных представителей народа. Оно выносило вердикт существующим институтам гражданского общества: от политических партий до профсоюзов и религиозных организаций, — и упраздняло их. В своей нынешней форме эти окостеневшие структуры способны канализировать или кооптировать восстание. Это не означает, что они не участвуют в движении. Пожилые и молодые протестующие изначально представляли различные политические идеологии, а не только коалицию «Национальное движение за власть народа/Народный фронт освобождения» (Jathika Jana Balawegaya/Janatha Vimukthi Peramuna), Передовую социалистическую партию (Peratugami Samajawadi Pakshaya) и Межуниверситетскую студенческую федерацию (Anthare).
Платформа
Какова платформа «Арагалайи»? Социальная принадлежность инициаторов этого гражданского движения: самозанятые, социальные предприниматели, служащие частного сектора и люди свободных профессий, принадлежащие к верхушке среднего класса, — без сомнения, определяет то, каковы в их представлении источники переживаемого нами кризиса, а также пути выхода из него. Происходившие в последние два года по специфическим для конкретных экономических отраслей поводам акции протеста работников плантаций и швейной промышленности, фермеров, школьных учителей и студентов университетов — а также имеющие гораздо более длинную историю выступления на севере и востоке острова, где люди борются за правду и справедливость для «исчезнувших», против захвата земель и милитаризации — невозможно было даже связать общим нарративом, описывающим систему (социальную, политическую и экономическую), неизменно подводящую большинство. Стоит ли говорить о формировании какой-то альтернативы? В любом случае, эта борьба в изоляции, сколь бы героической она не была, сама по себе не может противостоять упадку антикапиталистических убеждений, с 1980-х годов наблюдавшемуся в среде рабочих и даже у левых.
Непосредственным поводом для агитации граждан стала нехватка бытового газа, керосина, бензина, дизельного топлива, лекарств и потребительских товаров, а также стремительно растущие цены на продукты и предметы первой необходимости на фоне гиперинфляции, нарушения экономической жизни и сильнейшей незащищённости доходов и средств к существованию.
В обществе, где государство — это всё, ярость движения «Арагалайя» оказалось полностью направленной на правительство, столкнувшее экономику с обрыва, и коррумпированное семейство, стоящее у кормила власти. Отсюда лозунг, объединивший участников движения: #GotaGoHome, — он относится теперь и к другим членам семьи Раджапакса. Это — призыв привлечь правителей к ответственности за разрушение (vinasakara) страны.
Из слухов и рассказов о «большой» коррупции, запятнавшей семейство Раджапакса и его приспешников, вырастает второй лейтмотив протеста: требование вернуть народу его достояние. Высказывались (без убедительных на то оснований) предположения, что похищены миллиарды долларов США, а некоторые протестующие заявляют, что этого достаточно, чтобы выплатить государственный долг Шри-Ланки! В центре такого анализа экономического кризиса — недомыслие президента и его советников, осуществлявших кредитно-денежную и фискальную политику, а также ввёдших запрет на внесение химических удобрений. Справится с этими проблемами можно, прогнав некомпетентное правительство и вернув украденные активы.
Итак, даже теперь, когда власть семьи Раджапакса над сингальским обществом рушится, прочно господство неолиберализма, горькие плоды которого мы пожинаем в ходе кризиса. Общество не критикует ни воспринятые в 1978 году экономические догмы, ни порождённое ими гротескное неравенство. Параметры ситуации таковы: узкая и недиверсифицированная экспортная база; крайняя зависимость от денежных потоков, возникающих благодаря внутренней миграции; всесторонняя зависимость от импорта всевозможных товаров; невероятная задолженность вследствие займов у отечественных банков и внешних источников; надежды, что на Шри-Ланку хлынет полноводный поток прямых иностранных инвестиций, которым так и не суждено было сбыться; несоразмерно низкий уровень индивидуального и корпоративного прямого налогообложения; деиндустриализация, разрушающая местное производство; а также сельскохозяйственная и продовольственная политика, основанная на монопсониях и картелях — за всё это ещё предстоит потребовать ответа.
Хотя «системные изменения», которых требуют наиболее дальновидные участники движения «Арагалайя», с полным основанием включают лишение президента исполнительной власти, демократизацию парламента и необходимость в большем контроле и подотчётности депутатов в период между выборами, протестующие неспособны увидеть в вырождающемся политическом устройства оборотную сторону отвратительного экономического порядка, которые не может обеспечить достойную жизнь и приличное будущее для всех.
Статья была впервые опубликована на сайте Ssalanka.org
