Переживет ли ЕС коронавирус?
Авторитаризм Венгрии, щедрость Португалии, призыв Италии к солидарности, жесткость Германии – Европейский ответ кризису можно заметить везде. И он всюду разный.
Коварство COVID-19 заключается в том, чтобы заставить тело человека атаковать само себя. В худшем случае, иммунная система организма, по сути, дает сбой, пытаясь бороться с инфекцией. Этот «цитокиновый шторм»[1] может привести к серьезному воспалению легких и, в конце концов, к отказу органов.
Коронавирус, по всей видимости, аналогично влияет и на международную систему. Вместо того, чтобы работать сообща, мировое сообщество начало атаковать само себя. Механизмы, призванные облегчить международное сотрудничество – границы, торговля – начали действовать против этого сотрудничества. В худшем случае, страны начинали бороться за те самые медицинские препараты, которые при справедливом распределении могли бы спасти гораздо больше людей.
Этот геополитический цитокиновый шторм будет иметь долгосрочные последствия. Одной из его жертв в конечном счете может стать Европейский Союз.
Отсутствие региональных ответных мер
В идеальном мире вспышка COVID-19 в Китае ускорила бы единовременную реакцию международного сообщества. Каждая страна внедрила бы те же процедуры, что были разработаны Всемирной Организацией Здравоохранения после эпидемии атипичной пневмонии, и глобальная группа экспертов помогла бы Китаю сдержать вирус. Тогда, возможно, мир смог бы избежать очередной угрозы пандемии и нынешнего кризиса в области здравоохранения и экономики.
В отсутствие скоординированных глобальных ответных мер, различные регионы мира все еще могут объединиться для борьбы с этим инфекционным заболеванием.
В Азии каждая страна подошла к решению этой проблемы по-своему, и практически все они были лучше, чем ответная реакция США. Тайвань, несмотря на свою близость к материковому Китаю, сохраняет количество инфицированных в пределах трехзначных цифр. Южная Корея применила сложные технологические меры реагирования, чтобы восстановиться после первоначальной вспышки болезни. Однако, единственное, чего не сделали азиатские страны – это объединение. Даже предполагаемые союзники – Япония и Южная Корея, воспользовались случаем, чтобы усугубить свою давнюю вражду, обвинив друг друга и установив взаимные ограничения на поездки. Лишь недавно Китай, Япония и Южная Корея начали согласовывать свои ответные меры насчет пандемии.
Латинская Америка, раздираемая многочисленными идеологическими расколами, сильно расходилась в своих ответных мерах на COVID-19: от отрицания этого факта Джайра Больсонаро в Бразилии и Даниэля Ортеги в Никарагуа, до строгого карантина в Перу.
Пережив несколько вспышек лихорадки Эбола, африканские страны проявили больше духа сотрудничества благодаря таким институтам, как Проект по совершенствованию региональных систем улучшения наблюдения за болезнями.
Учитывая непредсказуемое поведение Дональда Трампа во время этого кризиса, забудьте о скоординированной Североамериканской стратегии. На самом деле, не было даже никакой скоординированной американской стратегии, продуманной Вашингтоном.
Европа должна была быть другой. На протяжении десятилетий Европейский Союз наращивал институциональное сотрудничество в области экономики, политики и культуры. Конечно же, он объединиться, чтобы противостоять такой внешней угрозе как коронавирус.
Но этого не произошло.
Случай Италии
Италия была первым эпицентром, возникшей в Европейском Союзе эпидемии. Через несколько дней после того, как 20 февраля в Ломбардии был зарегистрирован первый случай заражения COVID-19, была оказана огромная нагрузка на больницы Северной Италии. Ответ ЕС был, в большинстве своем, бюрократическим — больше консультаций. Когда речь зашла о конкретной помощи, ЕС мало что мог предложить Италии.
10 марта, всего через пару недель после выявления первого случая, постоянный представитель Италии в Европейском Союзе Маурицио Массари недвусмысленно образом написал в Politico:
Италия уже обратилась с просьбой активизировать механизм гражданской защиты Европейского Союза по поставкам медицинского оборудования для индивидуальной защиты. Но, к сожалению, ни одна страна ЕС не откликнулась на призыв комиссии. Только Китай ответил на это в двустороннем порядке. Конечно, это не особо хороший знак европейской солидарности.
Более того, ряд европейских стран, таких как Франция и Германия, фактически ввели экспортные ограничения на жизненно важные медицинские товары, опасаясь, что они могут понадобится им самим в ближайшие дни.
Возможное вмешательство Европейской комиссии с целью введения общерегиональных экспортных ограничений в обмен на отмену членами ЕС своих национальных запретов могло бы смягчить некоторые проблемы внутри блока, но в ущерб более бедным странам за его пределами. В начале апреля Италия все еще не может обеспечить себе необходимые 90 миллионов масок.
Для многих итальянцев отсутствие европейской солидарности не было чем-то новым. Пишет Луиджи Скаццери из Центра европейских реформ:
За последнее десятилетие Италия прошла путь от одного из самых заинтересованных сторонников широкой европейской интеграции до одного из самых евроскептичных государств-членов. Многие итальянцы считали, что Италия не была объектом европейской солидарности во время кризиса еврозоны, и что союз служил в качестве поборника разрушительной политики строгой экономии. Ущерб, нанесенный образу ЕС в сознании итальянцев был дальше усугублен реакцией блока на миграционный кризис. Италия приняла 650 000 мигрантов в период с 2014 по 2018 год, и усилия по распределению их между другими странами ЕС были в значительной степени символическими…
Так, хорошо, ЕС не смог принять соответствующие ответные меры на COVID-19. Конечно, он не одинок в том, что неверно оценивает масштабы кризиса и действует не в интересах всех.
Теперь у него есть второй шанс стать подходящим блоком в решении экономического кризиса, развивающегося в результате эпидемии COVID-19. Тем не менее, похоже, что он находится в шаге от повторения своих прошлых ошибок.
Коронаоблигации?
Когда десять лет назад Европа находилась в глубоком кризисе суверенного долга, некоторые страны призывали к выпуску еврооблигаций. Этот общий долговой инструмент, запущенный еврозоной в целом, мог бы обеспечить доступ к более дешевым кредитам для всех членов, особенно для тех, кто больше всего пострадал от финансового кризиса. Наиболее задолжавшие страны, такие как Греция и Италия, поддержали эту идею. Немцы и голландцы, обеспокоенные субсидированием того, что они считали некорректным экономическим поведением, отвергли эту идею.
Практически тот же самый аргумент возник сегодня снова, когда еврооблигации превратились в коронаоблигации, причем все те же страны выступают за и против. Как сообщило агентство Bloomberg, некоторые итальянские политики, возмущенные несогласием с такими коронаоблигациям, заплатили за полностраничное рекламное объявление в немецкой газете, «обвиняя голландцев в «недостатке нравственности и солидарности» и грубо напоминая немцам о взаимопомощи, которую Европа оказала им после [Второй мировой войны], когда долги Германии были прощены или реструктурированы на конференции в 1953 году».
ЕС принял ряд решительных мер в ответ на экономический шок, вызванный закрытием предприятий.
Он ослабил правила государственных расходов, чтобы позволить масштабные пакеты стимулирующих мер. Европейский Центральный банк выделил 820 миллиардов долларов на покупку европейских облигаций, что позволит снизить стоимость займов для наиболее пострадавших стран. У еврозоны есть свой европейский механизм стабильности, призванный помочь странам, находящимся в затруднительном положении, имея в своем распоряжении 400 миллиардов евро. Глава Еврокомиссии Урсула фон дер Ляйен также объявила на прошлой неделе, что ЕС «выделит до 100 миллиардов евро (110 миллиардов долларов) наиболее пострадавшим странам, начиная с Италии, чтобы компенсировать снижение заработной платы тех, кто работает неполный рабочий день.»
Есть и другие предложения, включая Общеевропейский пакет стимулирующих мер, который будет дополнять меры по выводу из кризиса, принятые каждым из национальных правительств, и Европейский Гарантийный фонд, который может достичь 200 миллиардов евро.
Это очень большая сумма денег, доступная для членов клуба. Возможно, этого будет достаточно, чтобы купить — в смысле, гарантировать – лояльность даже отчаянного евроскептика.
Так почему же Италия, Испания и другие страны все еще настаивают на коронаоблигациях? Они хотят, чтобы долг был взаимным — то есть разделенным — а не сваливался на плечи наиболее пострадавших стран. И они обеспокоены тем, что другие сделки заключаются с определенными условиями, которые будут напоминать о том, что требовалось от них во время последнего финансового кризиса.
То, что предпочитают немцы и голландцы, действительно включает некоторую условность, что может показаться экономически обоснованным. Но это также может углубить раскол, уже существущий в ЕС, и подтолкнуть еврозону, если не более крупный блок, к переломному моменту.
Прежние условия Европы
До вспышки коронавируса казалось, что Европа действует в самых разных направлениях.
Соединенное Королевство уже было на пути к выходу из ЕС. Венгрия и ряд других восточноевропейских стран двигались в явно авторитарном направлении. Италия «заигрывала» с правым популизмом. В сфере экономики Германия оставалась мощной державой, Греция еще не наверстала все упущенное за время кризиса 2009 года, а страны Восточной Европы еще не преодолели разрыв с западной половиной континента.
Крайне правые, которые набирали силу в Европейском парламенте, решили не следовать примеру Брекзита, но вместо этого работать в рамках системы, преобразующей ЕС. Коронавирус вполне может стать их главным союзником в борьбе за передачу власти от Брюсселя отдельным государствам-членам.
Сначала произошло повторное введение национальных пограничных контрольно-пропускных пунктов в пределах Шенгенской зоны, причем Германия 16 марта последней последовала этому примеру. Десять дней спустя, Европа должна была отпраздновать 25-ю годовщину отмены Шенгенского пограничного контроля. Вместо этого, появились новые ворота и дорожные барьеры, где незадолго до этого туристы могли пересекать границы стран, даже не подозревая об этом. Пока неизвестно, когда будут сняты эти внутриевропейские ограничения на поездки.
Затем последовала более жесткая политика в отношении мигрантов, все еще отчаянно стремящихся попасть в Европу.
17 марта ЕС закрыл свои границы для иностранцев. Греция уже направила войска к своей границе с Турцией, чтобы помешать беженцам пересечь ее по суше. Но люди все еще пытаются добраться до Европы морским путем. Из 800 человек, покинувших Ливию в марте, 43 добрались до Италии, а 155 высадились на Мальте. Ливийская береговая охрана собрала остальных и вернула их в Ливию. Теперь, когда первые случаи заражения появились в лагерях беженцев в Греции, усилия по сдерживанию распространения инфекции стали направляться внутрь страны.
Для сравнения, Португалия смело предоставила всем мигрантам и просителям убежища полные гражданские права на временной основе для того, чтобы они могли получить доступ к медицинскому обслуживанию во время пандемии.
Во всей Европе национальная политика превзошла общерегиональные нормы и правила. Самый крайний случай — Венгрия, где Виктор Орбан объявил чрезвычайное положение, которое дает ему почти неограниченную власть в течение неизвестного периода времени. Другие государства, такие как Испания и Великобритания, объявили чрезвычайное положение, но без такого пренебрежения верховенства закона. А некоторые страны, такие как Румыния, Эстония и Латвия, ссылаются на 15 статью Европейской конвенции о правах человека, которая позволяет ввести чрезвычайное положение «во время войны или другого чрезвычайного положения, угрожающего жизни нации».
Авторитаризм Венгрии, щедрость Португалии, призыв Италии к солидарности, жесткость Германии – Европейский ответ кризису можно заметить везде. Это не сулит ничего хорошего для будущего Европейского Союза. Как сказала газете The Guardian Натали Точчи, бывший советник главы внешнеполитического ведомства ЕС: «это определенно решающий момент для европейского проекта. Если все пойдет плохо, это действительно рискует стать концом Союза. Это подпитывает весь националистический популизм».
Прямо сейчас Европа находится в эпицентре цитокинового шторма. Врачи подключают пациента к аппаратам искусственной вентиляции легких для оказания экономической помощи. Пока неизвестно, спасут ли эти действия пациента или просто продлят мучения. Однако с уверенностью можно сказать, что, если ЕС переживет свою интубацию[2], он будет совершенно другим, уже гораздо более слабым выжившим.
Источник: Will the EU survive the Coronavirus? URL: https://fpif.org/will-the-eu-survive-the-coronavirus/
Джон Феффер
Автор перевода: Алина Азаренкова
[1]
[1] Цитокиновый шторм или гиперцитокинемия – ответ организма на воспалительную реакцию (инфекции, аутоиммунные расстройства) в виде неконтролируемого выброса большого количества иммунных комплексов, прим. переводчика.
[2]
[2] Интубация – введение эндотрахеальной трубки в трахею с целью проходимости дыхательных путей, прим. переводчика.
